Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1 (СИ) - Юрич Валерий

Я быстро слил воду из таза, как следует выжал выстиранные вещи и открыл ванную. Теперь надо сходить на балкон и вывесить одежду. Учитывая, что прямо сейчас яркие и теплые солнечные лучи падали именно на балконную сторону, сохнуть одежда будет недолго.

Конечно, у меня были и другие варианты, во что одеться, но эта майка, а особенно шорты, казались мне самыми удобными.

Развесив одежду на веревки и закрепив ее деревянными прищепками, я с любопытством и даже некоторым восхищением посмотрел на открывающийся с балкона живописный пейзаж.

Напротив стояла пятиэтажка, у которой мы вчера играли в «ножички». Поскольку мой подъезд был самым крайним слева, то с этой стороны, не загороженный никакими домами мне открывался широкий обзор до самого горизонта. На переднем плане находился массив из гаражей, огородов и сараек, среди которых виднелась и та самая красная — Серегина. За ними рядами шли разбитые на личные участки картофельные поля. А уже после них простиралось необъятное и сочно зеленеющее совхозное поле, которое на самом горизонте упиралось в темную кромку далекого леса.

Я невольно залюбовался этой картиной. В ней не было ни одного намека на разруху или какое-либо неустройство. Все было ярким, ухоженным, окруженным ежедневной заботой. И эта картина разительно отличалась от того, что появилось здесь впоследствии.

Если посмотреть на этот же пейзаж в 2024-м, то увидишь лишь по большей части заброшенные и полуразрушенные строения, заросшие высокими сорняками. На месте картофельных полей все поросло частым березняком и кустарником, а совхозные поля методично застраиваются коттеджами. В новостройках, конечно же есть своя прелесть и определенная красота. Но вот дух того времени, в которое я так удачно попал, там уже отсутствует. Все огораживаются друг от друга высокими заборами, зоркими видеокамерами и железными решетками. Люди перестают ходить друг к другу в гости, и многие даже не знают своих соседей. Сейчас, в 1985-м, это для многих показалось бы довольно-таки странным.

Мои размышления прервал громкий звук мотора. В наш двор въехал желтый милицейский УАЗ и притормозил у моего подъезда. Из машины вышел милиционер и, подняв голову, внимательно посмотрел на меня. Я его сразу узнал. Это был наш участковый, Роман Евгеньевич. Он сдержанно махнул мне рукой и решительным шагом зашел в подъезд.

И, кажется, я догадывался, к кому он сейчас направлялся.

Глава 12

— Ну вот, а так хотелось спокойно посмотреть Спортлото, а потом и Будильник, — угрюмо пробурчал я себе под нос и быстро пошел к себе в комнату, чтобы найти, во что одеться. Не в трусах же, в самом-то деле, беседовать с представителем власти.

Быстро напялив на себя штаны и майку поприличнее, я прислушался. И тотчас раздался настойчивый стук в дверь. Я глянул в сторону Ани. Она беспокойно заворочалась во сне, но глаза не открыла. Поплотнее прикрыв за собой дверь, я вышел в прихожую. В это время там уже возвышалась фигура участкового.

Отец, привлеченный непривычно громким стуком, тоже вышел из комнаты. Одет он был с иголочки: брюки, рубашка с расстегнутым воротом и пиджак. Это была его повседневная форма одежды. На его чисто выбритом лице не было ни следа вчерашней пьянки. Меня всегда удивляла эта его необыкновенная способность выглядеть с утра так, словно вчера ничего и не было.

Нахмурившись, он посмотрел на участкового, потом перевел вопросительный взгляд на меня, а затем снова взглянул на милиционера. Эта пантомима немного остудила пыл блюстителя порядка и он, поздоровавшись, вежливо обратился к отцу:

— Юрий Александрович, мне нужно побеседовать с вашим сыном. Где мы можем это сделать?

— Аня еще спит? — спросил отец у мамы. Та молча кивнула в ответ.

— Тогда проходите в мою комнату, — и отец, открыв дверь, пропустил участкового вперед.

После этого он окинул меня оценивающим и несколько удивленным взглядом. В его глазах не было злости, скорее даже какая-то растерянность. Ведь у меня никогда до этого не было проблем с милицией.

Мы все, в том числе и мать, зашли в комнату, которая к этому времени была уже идеально прибрана и даже проветрена. От отца, конечно, слегка попахивало перегаром, но на уважительное отношение участкового это никак не повлияло. Отец указал ему на единственный стул, расположившийся слева от стола. Мы же все уселись на кровать: мать с отцом по краям и я в середине.

Участковый, прокашлявшись, посмотрел на меня, потом на отца и начал:

— Юрий Александрович, до меня дошла информация, что ваш сын вчера вечером участвовал в драке и нанес ощутимые телесные повреждения одному мальчику.

После этих слов отец вновь бросил удивленный взгляд в мою сторону, но затем снова посмотрел на участкового и, хмуро прищурившись спросил:

— Что за мальчик? И при каких обстоятельствах это произошло?

Участковый сухо пожевал губами, еще раз откашлялся и ответил:

— Прежде чем выкладывать имеющуюся у меня информацию, я бы хотел послушать вашего сына. Наверняка, он сможет рассказать что-то новое по этому поводу. — И Роман Евгеньевич вопросительно уставился на меня.

Отец тоже повернулся ко мне и молча поднял правую бровь, намекая на то, что пора начинать отвечать на вопросы участкового.

— Пап, они первые на меня напали. И к тому же их было двое, а я один. — В моем голосе прозвучала неприкрытая обида.

Сейчас мне позарез надо было идеально сыграть роль малолетнего мальчишки, чтобы не вызвать никаких подозрений у милиционера.

— Кто на тебя напал? — поиграв желваками, спросил отец.

— Никитин с Орешкиным! Один схватил меня сзади за шею, а второй хотел избить, — прогнусавил я.

Отец непонимающе посмотрел на участкового, потом перевел взгляд на меня.

— Никитин? Тот наглый паскудник, который Пашку Тимофеева избил? — грозно спросил отец.

— Ну да! Он старше меня на два года. Что мне оставалось делать? Они вдвоем против одного полезли! — со злостью ответил я.

— Кто-нибудь еще это видел? — сверкнув глазами, спросил отец.

— Ну конечно! Серега Сабуров. Все произошло у его огорода.

Участковый тут же что-то записал в небольшой блокнот.

— Сабуровы… — задумчиво пробормотал он. — Это те, что на втором этаже живут?

— Да, — ответил отец. — Их сын ровесник Егора.

Участковый кивнул и внимательно на меня посмотрел.

— Егор, расскажи, что вы не поделили с этими двумя? Просто так на людей не нападают, — спросил он.

— Я Никитину вчера случайно затылком по носу попал. В магазине. Он наклонился ко мне и потребовал двадцать копеек. Сказал, что иначе хуже будет. Я в это время нагнулся к витрине, кефир выбирал. Ну и от неожиданности и испуга выпрямился и попал ему головой в нос. Это все видели. Тетя Маша, директор магазина, может подтвердить. — Я для убедительности шмыгнул носом. — Никитин после этого выбежал из магазина. А я испугался, что он меня в подъезде подкараулит и попросил Евгения Ивановича, из соседнего подъезда, меня проводить. И не зря. Никитин ждал меня на втором этаже. Когда он увидел дядь Женю, то сбежал, но крикнул, что убьет меня. А вечером мы пошли с Серегой теплицы закрывать. И они вдвоем с Орешкиным выскочили на меня из-за гаражей. — Я немного помолчал, попытавшись выдавить слезу, а потом пронзительно взглянул на участкового и надрывно спросил: — Почему они так со мной? В чем я виноват? Я же не хотел им ничего плохого!

Все время, пока я рассказывал, участковый продолжал строчить что-то у себя в блокноте. Когда он закончил, то внимательно на меня посмотрел и спросил:

— Егор, тогда вот что мне скажи: как так получилось, что Дмитрий Орешкин получил во время драки травмы, а на тебе даже царапины нет, кроме вон того синяка на руке. — И Роман Евгеньевич кивнул на мою правую ладонь.

Я быстро проанализировал его слова и сделал два вывода. Во-первых, наш участковый очень наблюдательный мужик, да и в деле пытается разобраться тщательно, а не для галочки. А, во-вторых, жалоба поступила только от Орешкина. А если уж быть совсем точным, то, скорее всего, от его родителей. Про травмы Никитина участковый ни словом не обмолвился.