Последний маг Империи (СИ) - Щегулин Антон

― Вы сейчас настолько слабы, что ваш разум для меня открытая книга! ― продолжала Диана. ― Поэтому не увиливайте от ответа. Вы угрожали Павлу. Зачем?

― Я никому не угрожал, ― без зазрения совести сказал Григорий.

Я взял Диану под руку и отвёл в сторону.

― Диана, у меня дуэль на носу, а отпускать его нельзя.

― Вы что предлагаете⁈ ― она приподняла брови. ― Я не собираюсь в этом участвовать! Я не убийца.

― Да какое убийство, Диана! Вы себя слышите? Я просто предлагаю его закрыть в подвале, пока не…

Послышался шум открывающегося окна. Мы оба повернулись в сторону, где минуту назад лежал Григорий. Разумеется, его там уже не было.

Я закрыл лицо рукой, массируя виски большим и указательным пальцами. Диана оглядывалась по сторонам, всплеснув руками. Затем она подскочила к Софье, которая потеряла сознания и до сих пор лежала без чувств.

― Павел Андреевич, нужно нашатырь или спирт, скорее!

― Да почем мне знать, где в доме нашатырь? И есть ли он вообще? ― недоумённо ответил я.

― Вы не знаете, где и что лежит в вашем имении? ― недоумевала Диана.

― Разумеется нет! Всё знает Софья, спросим у неё, когда очнётся.

― Вы должно быть шутите?

Я не очень понимал, что от меня хочет Диана. После непродолжительной словесной перепалки, ей всё-таки удалось меня отправить искать нашатырь. Я честно обошёл всё имение, но это ничего мне не дало.

Тогда я решил поступить проще. Я же знаю, как выглядит ампула нашатыря, верно? Значит я могу представить себе, что она у меня в руке. И если моя сила сработает, то она прилетит, где бы ни была.

Так и произошло. Только вместе с ампулой полетел целый набор первой помощи. Я услышал гулкий грохот за одной из дверей возле прачечной. И действительно за ней обнаружил набор первой помощи.

Через пару мгновений мы уже поставили Софью на ноги. Она охала, ахала, вздыхала и проклинала весь мир. Когда я убедился окончательно, что с моей служанкой всё в порядке, я увёл Диану на веранду.

― Ваша симпатия ко мне не знает никаких границ, ― улыбнулся я.

― Моя симпатия? ― она опешила. ― Вы уж держите это при себе, ей богу, приписываете мне невесть что.

― Почему телепат вы, а считываю вас я?

Она залилась румянцем и топнула ногой.

― Может вы прекратите уже свои игры? Я здесь вообще-то не за этим.

― Вы просто испугались, что я могу погибнуть на дуэли, ― сказал я, ― поэтому решили приехать. Ведь следующего раза может и не быть.

― А вот и нет! ― возразила она. ― Я приехала, чтобы сообщить вам, что Бессер очень опасен, и вам нужно быть осторожнее.

Она замялась.

― Тем более, в этом есть и моя вина, ― Диана отвела взгляд, ― Если бы я не была одержима местью, всего этого бы не произошло.

Я подошёл поближе и положил ладони ей на плечи.

― Глупая, ― улыбнувшись глазами, сказал я, ― даже если вы виноваты, я всё равно не умру.

Она посмотрела на меня снизу вверх, в глазах у девушки считывались отчаяние и страх.

Ночь становилась совсем томной. Дневная жара спала, лёгкий бриз колыхал её волосы. Я вдыхал воздух полной грудью так, словно это был один из последних дней в моей жизни.

Столетний клён, стоявший позади нас едва покачивался, поскрипывая стволом. Всё замерло, казалось, что даже время шло медленнее, чем обычно.

― Ничего я не глупая, прекратите, ― сказала она, надув губы, как маленький ребёнок.

Несмотря на то, что мы были малознакомы, я испытывал к ней тёплые чувства. Понятия не имею откуда они взялись. Но в груди ощущалось приятное тепло, когда находился рядом с Орловой.

Внезапно она вырвалась из моих рук, села на лавочку и закурила папиросу в мундштуке.

Маленькая оранжевая точка разгоралась в ночи при вдохе, привлекая ночных бабочек. Одна из них села на платье Дианы. Девушка не обратила на это никакого внимания.

― Павел, вы должны знать, что Бессер ― очень опасный противник. Он участвовал уже в семи дуэлях. Из каждой вышел победителем.

Она затянулась папиросой, сбросила пепел и тяжело вздохнула, глядя вдаль.

― Слушайте, ― заговорил я, ― мне приятно, что вы переживаете, но…

Она не дала мне договорить.

― Мой брат тоже был заядлый дуэлянт, ― её губы дрожали, когда она говорила, ― Пять дуэлей, пять побед. Блестящих побед. Противники были повержены наповал. У брата ни царапины. Олега называли бессмертным в узких кругах.

― Что ж… ― я не нашёлся сказать ничего лучше.

― Но потом, ― в её глазах появились слёзы, ― Олег решил восстать против Беклемишева. Он не хотел выполнять поручения, связанные с незаконным отъёмом имущества. И на следующий день…

Слеза пробежала по щеке и упала на её грудь. Она повернулась ко мне и начала буравить пронзительным взглядом.

― Дуэль с Бессером, ― она снова отвернулась, ― Как вы видели, даже формального повода не нужно. Достаточно устроить публичную перепалку, и вы уже влипли.

Я вздохнул.

― Послушайте, Диана…

Но она не давала мне договорить.

― Зная это, Бессер всё равно ухаживает за мной, понимаете? ― в её глазах мелькнула искра гнева. ― Он считает, что я должна подчиниться. Они думают, что сломали род Орловых. Подмяли под себя. А я просто красивый сувенир, который можно поставить на полку.

От этих слов мне стало не по себе. Трудно понять молодую даму, которая осталась без мужской опоры в этом мире. Несмотря на это, она держалась мужественнее многих мужчин.

Уж в чём Беклемишев был прав, так это в том, что мы живём в обществе зверей и шакалов.

Я промолчал. Вероятно, нужно было что-то сказать, поддержать разговор. Но я был бесконечно далёк от жизнеутверждающих речей.

Всё, что приходило мне в голову ― это банальное: «Ох, ну и что тут теперь попишешь?». Не мог же я такое ляпнуть сейчас.

Мимо пронеслась ночная птица, луна полностью обнажилась. В её свете Диана выглядела словно ночная муза, пришедшая спасти мою душу от вечных мук.

Тишина была нарушена через минуту или две, когда графиня докурила папиросу и взяла новую.

― А ведь мы с вами знакомы гораздо дольше, чем вы думаете, ― с досадой сказала Диана, ― Просто вы купаетесь в женском внимании. Никого не запоминаете.

Я приподнял брови.

― Простите, что?

― Вы сказали, что знаете меня лишь неполные сутки. А на самом деле мы знакомы гораздо дольше, молодой граф. Вы меня видели ещё три года назад, когда вернулись со службы. Званый ужин у Лялиных. Не припоминаете?

Я кивнул.

― Припоминаю, конечно, я тогда заручился поддержкой Михаила Романовича. Дела шли скверно у Евграфовых. Но не так скверно, как сейчас.

― Я была в тёмно-зелёном платье. Вы мне комплимент сделали.

У меня глаза из орбит выкатились.

― Не шутите так надо мной! То была девочка лет четырнадцати с очаровательной улыбкой… ― я не договорил, понимая, что это действительно была она. ― Нет, быть того не может.

― Не четырнадцати лет, граф. Пятнадцати.

― Пятнадцати… ― пролепетал я и сел рядом с ней на лавочке. ― Пятнадцати…

― Вы ещё тогда гадали по руке, ― она улыбнулась и ещё одна слеза скатилась по щеке, ― Кто вас только этому научил? Мужчина, что по руке гадает ― нонсенс.

― Я просто хотел вас развеселить, ― произнёс я, всё ещё не оправившись от шока, ― Вы были мрачнее тучи. Ничто вас не радовало. Вот я и…

― У вас получилось.

Она придвинулась поближе и положила голову мне на плечо.

― А помните, что вы нагадали?

― Увы, нет.

― Вы мне жениха пообещали. Сказали, что лучший мужчина в моей жизни появится через три года. Главное ― это продолжать носить красивые платья и улыбаться, во что бы то ни стало.

Она окончательно растопила моё сердце. Я приобнял её за плечо и почувствовал, как Диана успокаивается. Если до этого между нами было напряжение, то теперь мы оба застыли во времени, глядя на звёзды.

Через минуту она встрепенулась, будто её током ударило.

― Впрочем, у нас не вечер воспоминаний, граф. Нам нужно, чтобы вы победили в дуэли. Иначе, мы с вами не доберёмся до Беклемишева.