Бокс-офис (СИ) - Прягин Владимир

Сон-Хи посмотрела на неё укоризненно, но смолчала. Взяв шариковую ручку, первой поставила подпись в нужной строке. Вслед за ней расписались и остальные.

— Спасибо вам, — сказала Сон-Хи. — Сейчас поеду к Гарсии и Герстенфельдту, мы окончательно всё оформим. И согласуем пресс-релиз для газет, чтобы в завтрашнем номере всё уже появилось. Пусть конкуренты знают.

— Можно спросить? — сказала Джессика нерешительно.

— Да, конечно, Джесс. Что тебя смущает?

— Ты говорила — если мы заупрямимся, то юристы Гарсии могут парализовать нам работу всяческими придирками. Но ведь то же самое могут и юристы других компаний, конкуренты «Праймери Пикчерз»…

— Чисто технически — да, ты совершенно права. Но в пределах «большой пятёрки», как мне сказал Гарсия, действует негласное соглашение. Они не грызутся напрямую друг с другом. И если мы окажется у «Праймери» под крылом, то это будет для нас гарантия спокойной работы. Не абсолютная гарантия, разумеется, но хоть так…

— На этом закончили? — спросила Розанна. — Расходимся?

— Да, закончили, Рози, — подтвердила Сон-Хи. — И если я чем-то тебя обидела, то прости меня. Ты продолжишь с нами работать? Завтра придёшь?

— Вообще-то не очень тянет, но я не какая-нибудь свинюшка неблагодарная. В этом фильме я отыграю, так уж и быть, а вот насчёт следующего — буду решать, когда увижу сценарий. Полный сценарий, я имею в виду, а не бумажонку с десятью предложениями. И да, на телефоне сидеть я тоже не нанималась, можете не рассчитывать больше.

— Новую секретаршу я уже наняла, — сказала Сон-Хи, — она приступает завтра. Не беспокойся, отвечать на звонки больше не придётся.

— Ну, значит, всё. Счастливо оставаться.

Розанна ушла к себе. Несколько секунд мы молчали, затем Сон-Хи взглянула на меня:

— Дмитрий, что у нас там со списком ролей?

— Прикинул в общих чертах. Сегодня ещё подумаю, а завтра съездим с тобой в архив, глянем каталог.

— А насчёт статистов? Их ведь в сценарии много, причём буквально с первого эпизода. Я могла бы уже сегодня дать объявление.

— Ну, пойдём тогда, заглянем ко мне. Я несколько сцен уже написал — прикинем, сколько народу звать.

Сон-Хи обратилась к Джефу:

— Встретимся чуть позже на студии. Я подъеду с Герстенфельдтом.

Мы с ней поднялись ко мне в квартирку, я показал ей новые эпизоды. Когда со статистами разобрались, я полюбопытствовал:

— А зачем ты Джефу встречу назначила?

— Гарсия потребовал, чтобы его человек сфотографировал машину и убедился в её исправности. Джеф, естественно, настоял на своём присутствии.

— М-да. Хорошо хоть, в контракте нет обязательств, что мы должны строгать на машине по десять фильмов за месяц.

— Я сразу предупредила Гарсию, что мы не можем снимать два фильма одновременно. И что технология — экспериментальная, поэтому с нашей стороны — никаких гарантий её бесперебойной работы.

— Очень разумно, — одобрил я. — Скоро вырастим из тебя настоящую акулу-капиталистку.

— Выращивайте быстрее, — улыбнулась Сон-Хи, — пока нас не скушали. Да, и кстати, ты не узнал насчёт кинофестиваля в Империи?

— Постараюсь сегодня что-нибудь выяснить.

Распрощавшись с Сон-Хи до завтра, я продолжил работу.

А ближе к ночи спустился в гулкий, выстывший вестибюль. Таксофоны там могли подключаться к международным линиям — это было востребовано, поскольку дом населяли в основном иностранцы.

Монетами я запасся заранее. Вставил первую из них в прорезь, набрал сначала трёхзначный код для выхода в зарубежье, затем код Империи, добавил московский номер, после чего стал считать гудки.

Насчитав с десяток, услышал заспанный голос:

— Да.

— Хватит дрыхнуть, Славик, — сказал я. — Это Свиридов, дело на сто рублей.

— Гм. Здорово, Димыч. Чего ты в такую рань?

— Не свисти, у вас там одиннадцать утра.

— Что значит — у нас? Или Петербург — на другой планете? Вы там со своими поребриками совсем с ума посходили…

— Короче, слушай.

Я в двух словах пересказал ему свои приключения за последний месяц, пресёк попытки вытребовать у меня эксклюзив про саммит и, добавляя в прорезь монеты, перешёл к главному:

— Можешь мне сказать однозначно — «Черёмуховый цвет», который вы там затеяли, состоится? Или это фигня, трёп пустопорожний?

— Да так-то вроде не трёп. Назад сдавать уже поздно, купчики бегают, как наскипидаренные. Если сорвётся, то репутация — псу под хвост. И мошной тряхнули с размахом, даже генерал-губернатор снисходительно похвалил. А тебе зачем?

— Хотим поучаствовать, если дело серьёзное. На кого там удобней выйти? Дай конкретный расклад, а я в долгу не останусь, подкину что-нибудь интересное. Только, Славик, я тебя умоляю, не тяни кота за причинный орган, излагай в телеграфном стиле, а то у меня монеты кончаются.

Славик коротко обрисовал ситуацию, как он виделась из Москвы. Мы договорились, что завтра созвонимся ещё раз. Он обещал контакты людей, которые напрямую заняты организацией фестиваля.

Последняя монета ухнула в нутро телефона, я поблагодарил собеседника и повесил трубку. Прокрутив в памяти разговор, остался доволен. Новая авантюра, кажется, принимала конкретные очертания.

При условии, конечно, что к маю мы снимем фильм.

На следующее утро мороз всё ещё держался, и я этому порадовался — зевак возле студии по-прежнему не было. Хотя, пока я ехал в трамвае, на меня долго пялилась какая-то тётка — узнала, очевидно, но, к счастью, не полезла с вопросами.

Сон-Хи собрала нас у себя в комнате и представила новую секретаршу — местную уроженку с европейскими чертами лица, в которых, однако, чудилась и что-то азиатское. Ей было двадцать девять, она красилась в блондинку и строго на всех смотрела. Нам её сосватал Дэ-Чжун с «Сильвер Форест» — дедушка, знающий всех и вся. Её звали Рейчел.

— Договор с Гарсией подписан, — сообщила Сон-Хи безрадостно. — Не лучшая новость, но на ближайшие недели мы теперь можем сосредоточиться на кино. Если не видели сегодняшние газеты, то почитайте. Там выдержки из нашего совместного пресс-релиза. «Праймери Пикчерз» официально объявила, что с лета мы работаем с ними. Я подтвердила.

Атмосфера в офисе была так себе. Розанна ушла в отдельную комнату, а Рейчел заняла её место у телефона.

Я перешёл в павильон, ввёл новую сцену. Вскоре подошла и Анастасия, мы спроецировали её на экран.

В кадре вновь появился лайнер, пришвартованный у причала. В сумерках светились иллюминаторы. Пассажиры, сойдя по трапу, попадали в зону досмотра. Длинное здание вытянулось вдоль берега, имея два десятка дверей. К одной из них подошла та самая дама, которую играла графиня.

Дверные створки отсутствовали, но проём перекрывала полупрозрачная световая мембрана, бледно-голубоватая. Дама шагнула сквозь неё, и мембрана чуть колыхнулась, окрасившись на мгновение в более насыщенный синий цвет.

Оказавшись в здании, дама выложила паспорт на стойку. Раскрыв его, пограничник в неброском кителе, пока ещё затуманенный, спросил (его реплики зачитывал я):

— Мисс Ребекка Стоун?

— Да, — подтвердила дама бесстрастно.

— Цель вашего прибытия?

— Навестить знакомых. Частный визит.

Пограничник покосился на монитор, стоявший от него по левую руку. Там появился фотопортрет Ребекки, на котором мерцали синие точки, соединяясь друг с другом тонкими линиями. Рядом с портретом змеились синусоиды графиков, мельтешили непонятные цифры. Высветилась пометка: «Уровень достоверности — допустимый».

— Прошу проследовать в смежное помещение, — сказал пограничник, — для получения багажа и таможенного досмотра.

Сменилась локация, но сцена продолжилась.

Когда чемодан Ребекки проехал сквозь небольшую арку с бесплотно-голубоватой мембраной, таможенник спросил:

— Имеете при себе артефакты, запрещённые к ввозу?

— Нет, не имею.

Голос её был наполнен льдом, и она смотрела таможеннику прямо в глаза. Тот дёрнул головой — проходите, мол.