Анти-Горбачев 6 (СИ) - Тамбовский Сергей

— Да ладно, не надо, — махнул рукой Воронцов, — будем условно считать, что это расширяется вселенная сознания Америки, включая в себя новые термины и понятия, в том числе и теорию мирного существования…

— Хорошо, будем считать так, — Бейкер не слишком хорошо понял слова нашего министра, но уточнять ничего не стал.

— Давайте уже начнем, — предложил он, когда министры расположились в одной из приемных, на стенах тут тоже висели произведения искусства, в основном авангардного толка, — на чем уж мы остановились в Москве?

Воронцов открыл свой блокнот на нужной странице и ответил:

— На обсуждении условия большой сделки… Югославия против Ирака, мистер Бейкер. Вы не стали брать на себя ответственность по этому вопросу и сказали, что обсудите это с президентом.

— Да-да-да… — рассеянно побарабанил пальцами по столу Бейкер, открыл сундучок с сигарами, предложил одну собеседнику и закурил, когда тот отказался. — Все вспомнил — приношу извинения, возрастные изменения, бывает, что и не все четко помню. Так вот, большая сделка, big deal… я обсудил эту проблему с Джорджем, вчера у нас была продолжительная беседа на этот счет…

— И каков же итог вашей беседы?

— Вы же дипломат, мистер Воронцов, — начал он издалека, — и сами прекрасно понимаете, что в дипломатии не все говорится напрямую… и не все и не всегда получается так, как замышлялось изначально.

— Ну да, ну да, мистер госсекретарь, — не менее вежливо ответил Воронцов, — политика это искусство возможного, знаю такую формулу. Я предлагаю отодвинуть в сторонку дипломатию и начать говорить более прямо… Буш хочет от нас еще что-то, кроме Ирака, так?

— Вы удивительно проницательны, — усмехнулся Бейкер, — президент действительно высказал пожелание о некоторой корректировке условий сделки.

— Что именно вы хотите? — напрямую спросил Воронцов.

— Во-первых, совсем устраниться от решения югославских проблем мы не можем — будет правильным создание совместной комиссии… возможно с участием Евросоюза.

— Добавьте к списку участников комиссии Китай и будем считать, что мы договорились, — быстро вылетело из нашего министра. — Что еще хочет президент?

— Китай-Китай… — медленно произнес Бейкер, — ну как возможный вариант годится… а вы обсуждали с ними этот вопрос?

— Да, китайские товарищи согласны.

— Хорошо, второе наше предложение касается условий работы по Ираку… кроме невмешательства России в наши разборки с Саддамом мы хотели бы гарантий того, что вы не будете укрывать его в Москве.

— То есть вы распланировали свои действия вплоть до бегства Саддама из страны? — удивился Воронцов.

— Да, наше планирование ничем не уступает советскому, — парировал Бейкер, — вы же там на пятилетку вперед все расписываете…

— Этот вопрос мне надо согласовать в верхах, — задумчиво отвечал Воронцов, — но с большой долей вероятности могу сказать, что мы согласимся.

— Ну и наконец, последняя точка бифуркации, — выдал умный термин Бейкер, — отношения с Ливией…

— Вот как, — изумился Воронцов, — а что не так с Ливией? А вас же с ними все ровно, если я что-то понимаю в международной политике.

— Нет, дорогой мистер Воронцов, — медленно и с расстановкой ответил Бейкер, — с Ливией у нас все достаточно неровно…

Глава 16

— Возможно, последние события в международной жизни прошли мимо вас, — продолжил Бейкер, — но Каддафи в последнее время становится все более неуправляемым и как бы не переплюнул в этом Саддама. Последней каплей был взрыв самолета над Шотландией в прошлом году…

— Да-да, вспомнил, — потер лоб Воронцов, — местечко там называлось Локерби, если не путаю.

— Все верно, — вежливо улыбнулся Бейкер, — рейс Пан-Америкэн из Франкфурта в Нью-Йорк, Боинг-747, 270 человек на борту, все погибли.

— Расследование уже закончено? — уточнил наш министр, — почему вы так уверены, что это дело рук Ливии?

— Да, — тяжело вздохнул Бейкер, — мы все расследовали и однозначно пришли к неутешительным выводам — бомба в багажном отсеке была заложена двумя сотрудниками ливийских спецслужб…

— И как же это выяснилось? — проявил живой интерес Воронцов.

— А они заказали таймер, послуживший взрывателем для бомбы, в одной швейцарской компании, причем особенно даже и не шифровались, под своими именами. Остатки этого таймера и подсказали нам, куда ведут нити…

— Идиоты, — не сдержался Воронцов, — кто их там конспирации учил… и где сейчас эти двое террористов, если не секрет?

— Где-то в Бенгази, — не стал ничего скрывать американец, — вне пределов нашей досягаемости.

— А для чего они собственно взорвали этот несчастный Боинг?

— Месть за нашу бомбардировку Триполи в 86 году, — сразу же вылетело из Бейкера, — мы тогда решили наказать Каддафи за неподобающее поведение, порядка сотни бомбардировщиков послали, видимо с тех пор он и затаил обиду.

— Да, серьезные у вас разногласия с ним, — согласился Воронцов, — и что же вы хотите от советской стороны в отношении этого вопроса

— Мы готовим спецоперацию по устранению Каддафи из политической жизни…

— Только из политической? — усмехнулся наш министр.

— Это уж будет зависеть от его поведения… может и не только. И хотим, чтобы вы не мешали нам в этом деле…

— Мне нужно посоветоваться с Григорием Васильевичем, — честно признался Воронцов, — но думаю, что больших возражений не последует… если и вы пойдете навстречу нам в одном маленьком вопросе.

— В каком?

— В качестве преемника Муамара мы бы хотели видеть его сына Мухаммада, — открыл карты Воронцов, — и не надо сразу устанавливать в Ливии демократические принципы — ливийцы могут этого не понять… и итоге там начнется гражданская война на много лет, это не нужно ни нам, ни вам…

— Хм… — чуть не поперхнулся Бейкер, — довольно неожиданный поворот… мне тоже необходимо будет согласовать это с президентом. Давайте отложим продолжение переговоров на завтра, а сегодня у вас культурная программа — могу предложить посещение финального матча НХЛ, Вашингтон играет с Калгари.

— Калгари… — задумался Воронцов, — это клуб, где играет Марио Лемье?

— Нет, Лемье сейчас в Питтсбурге, но и в Калгари немало звезд, там и Гилмор, и Сутер, и восходящая звезда Флери… к сожалению мой родной столичный клуб похвастаться таким набором не может, но до финала он все же дошел.

— С удовольствием посещу матч, — расцвел в улыбке Воронцов, — недавно в Лужниках смотрел, как играет ЦСКА против Спартака, теперь смогу сравнить их игру с канадской.

Москва, финал процесса

В сухом остатке после полуторанедельных ежедневных заседаний в Колонном зале председатель Верховного суда Евгений Алексеевич Смоленский зачитал приговор подсудимым, в результате Кунаев и Лебедь получили по 15 лет строго режима, Локтионов и Босов по 5 лет на общем режиме, а Алиев со Щербицким отделались условкой на три года с невозможностью занимать государственные посты в течение следующих пяти лет.

— Зря вы им высшую меру не одобрили, — сказал председатель Совмина Воротников генсеку на очередном совещании в Кремле по разным народно-хозяйственным вопросам.

— И почему это, Виталий Иванович? — искренне заинтересовался Романов.

— Чтобы в другой раз неповадно было… Иосиф Виссарионович их бы в расстрельные списки утвердил не глядя.

— Со времен товарища Сталина прошло уже тридцать пять лет, — немного подумав, ответил Романов, — с тех пор много воды утекло. Пусть посидят в Белом Лебеде, это немного отрезвляет… давайте уже к нашим конкретным делам перейдем, что там у нас на повестке значится?

— Газопроводы, Григорий Васильевич, — сверился со своим гроссбухом Воротников, — необходимо утвердить пятилетний план по их строительству…

— И что же у нас в этом пятилетнем плане ожидается?

— Первое, — начал загибать пальцы Предсовмина, — вторая ветка Уренгой-Помары-Ужгород…