Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Вы что, поссорились с Ангелиной? – спросила Лиля.

– Я бы так не сказал, – ответил я. – Почему ты не спишь? Мы что, тебя разбудили?

– Ну конечно. Такой грохот, крики, беготня. А потом вы с ней выясняли отношения. Думаю, уже все в курсе того, о чём вы говорили. Вся вилла.

– Да подумаешь, у нас секретов нет, – сказал я. – Будем считать, что это одно из дополнительных развлечений для гостей.

– Честно говоря, – тихонько произнесла Лиля и подошла к кровати, – я ждала, когда это произойдёт. Ну… ваша ссора.

– Почему? – удивился я.

– Ну… – протянула она, присаживаясь на краешек кровати.

Одну ногу поджала под себя, другую оставила на полу. Уперлась ладонью в постель и чуть наклонилась ко мне. Этого движения хватило, чтобы тонкая ткань её футболки обрисовала небольшую, но красивую грудь.

– Она ведь недобрая, – сказала Лиля.

– Серьёзно? – приподнялся я на локте.

– Она… – Лиля чуть пожала одним плечиком. – Как бы это сказать… Злая стерва с нежным личиком. Вернее, даже не стерва. Нет, Ангелина не стерва. Просто она сама себе на уме. Все остальные ей пофиг.

– Вот как? А почему же ты с ней дружишь, если знаешь, какая она на самом деле?

– А мне это не мешает, – ответила Лиля. – Да и прикольно. С ней бывает довольно весело. Интересная тусовка, вокруг неё всегда клёвые люди. Мне это нравится. Послушай…

Она вдруг замолчала.

– Ты же не будешь ничего такого больше делать?

– Да? Какого такого?

– Ну… – замялась она, – типа таблеток.

– Посмотрим.

– Нет, правда… А почему здесь рюкзак? Ты что, уезжаешь?

– Да, – кивнул я.

– А я? Я думала, мы вместе будем возвращаться. Зачем уезжать? То, что вы поругались, ничего не меняет. Прикольно же будет. Потусуемся. Классная вечеринка…

– Эх, Лиля, Лиля, как же мы будем возвращаться вместе? Ведь я летаю в экономе.

– Да ладно! – рассмеялась она. – Я же пошутила про бизнес. Я и сама летаю в экономе. Думаешь, мне отец оплачивает просто так бизнес‑класс? Конечно же нет.

– Ладно, Лиля, этого решения уже не изменить. Давай‑ка лучше я тебе покажу, что делать, если этот мудила опять начнёт приставать. Вставай!

– Да не хочу я! – мотнула она головой.

– Вставай, говорю! – повторил я и сам поднялся с постели. – Давай!

Я взял её за руку и сдёрнул с кровати, поставив перед собой.

– Самое чувствительное место, воздействие на которое чувствуют даже хорошо выпившие самцы…

– Яички? – засмеялась она.

– Всё верно. Только зачем такая прямолинейность? Бубенчики.

Она прыснула от смеха:

– Бубенчики, динь‑динь‑динь!

– И вот смотри, – продолжил я, – вот я стою перед тобой и начинаю приставать. У тебя есть два вида конечностей и два вида возможностей.

– А сколько видов конечностей у мужчин? Три?

– Тоже два. У тебя какая оценка по биологии?

– Да я просто спросила.

– Хорошо. Первая возможность. Удар коленом в пах. Некоторые козлы могут ожидать этого. Поэтому есть ещё одна возможность. Удар по бубенчикам кулаком. Удар из такой позиции слабее, но производит первичный эффект, и ты успеешь смыться. Давай попробуем. Вот я этот козёл из модного бизнеса. Я начинаю тебя прижимать к себе, а ты в этот момент чуть‑чуть поворачиваешься, чтобы амплитуда удара была достаточной для нанесения чувствительного удара. Вот так. Не делай замах, чтобы он не успел среагировать.

Я взял её за талию и чуть повернул. Признаться, мне понравилось. Она была тонкая, тёплая и неожиданно сильная. Я аккуратно выставил ногу, и повторил, что надо бить без размаха.

– Смотри, только не бей, имитируй, поняла? Давай! Бац!

Она кивнула и сделала, как я объяснял. Почти. Она не ударила, а плавно протянула руку и нежно прикоснулась.

– Лилия, ну что ты делаешь, – прошептал я, прикладывая неимоверные усилия, чтобы не поддаться её ласкам. Я сделал шаг назад и отошёл от неё

– Ну что? – простонала она. – Что не так?

И в этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетела Ангелина.

– Решила всё‑таки забрать укулеле? – спросил я.

В руке у неё был телефон, и казалось, она готова была поработать фотокорреспондентом.

– Ой, – удивилась Лиля, заметив разломанный инструмент.

– Твою мать! – выругалась Ангелина, развернулась и выскочила из комнаты.

– Эх, Лиля, Лиля, – укоризненно покачал я головой.

– Что? – не поняла она.

– Ничего, милая, всё хорошо, – ответил я.

В этот момент зазвенел телефон. Я подошёл к тумбочке и снял трубку.

– Сергей, это Лариса, – раздался приятный женский голос. – Ваш автомобиль подъехал, вы можете спускаться.

– Спасибо, Лариса. Буду через минуту, – ответил я и опустил трубку.

– Что ещё за Лариса? – нахмурилась Лиля.

– Это наш консьерж, – пояснил я. – Она сказала, что за мной пришла машина. Лиль, бить надо намного сильнее. Поняла? Если этот козёл пристанет, такие удары, как сейчас, не смогут его остановить.

Она поджала губы, я подошёл ближе, сделал шаг, положил руку ей на затылок, притянул к себе и поцеловал в лоб.

– Какая ты красотка, Лилия, – сказал я шёпотом, и вышел в коридор.

В холле меня ждал крепкий парняга лет под сорок. Подтянутый, собранный, чем‑то похожий на профессионального на киллера из девяностых. Одет он был дорого и со вкусом.

– Вы Сергей? – вежливо спросил он.

– Да.

– Доброй ночи. Пойдёмте. Машина готова.

Мы вышли и подошли к большому, шикарному Мерину. Ну конечно, на чём же ещё ездить сильным мире сего.

– Рюкзак можно убрать в багажник, давайте.

Я забрался на заднее сиденье, отметив, что дверь он мне не открыл, что делало его не таким уж и вышколенным водителем.

– В аэропорт да? – уточнил он.

– Да, пожалуйста.

– Сейчас быстро проскочим. Ночь, машин нет.

Мы выехали с территории виллы, проехали мимо КПП, по той самой дорожке, по которой приезжали, миновали деревеньку и вырулили на шоссе. Не заезжая в город, машина вдруг повернула налево, от моря в сторону гор.

– Нам разве не прямо? – поинтересовался я.

– Прямо, конечно, прямо, – кивнул он. – Но там начали ремонт дороги. Сейчас, знаете, всё делают по ночам, чтобы не нарушать движение. И там сейчас объезд. Но тот объезд неудобный, поэтому здесь будет гораздо проще и быстрее.

– Понятно – кивнул я.

В принципе, сюрпризы от Ширяя могли быть. Но зачем? Вроде мы обо всём поговорили и обо всём договорились. От Никитоса я тоже не ждал неожиданностей, потому что материалы, в которых затрагивалось его имя, которые были частью его досье, хранились у меня, и никто не знал, где они могут быть.

Он как раз был заинтересован в том, чтобы я добрался до дома безо всяких осложнений. Оставался ещё один член Триумвирата, Женя Нащокин, но он, насколько я понял, не был самостоятельной единицей и полностью подчинялся Ширяю, то есть Глебу Витальевичу Лещикову, как он сейчас себя называл.

Тем не менее, объезд получался длинным. Мы хреначили по серпантину в гору.

– Что‑то странный объезд какой‑то, – с сомнением сказал я. – С таким объездом и на самолёт можно опоздать.

– Не опоздаете, – усмехнулся водитель. – Этот объезд только кажется длинным, а на самом деле он нас прямо к аэропорту выведет.

Мне эта канитель не понравилась. Моя мышка тоже начала подозрительно суетиться под ложечкой, а если она суетилась, это было неспроста. Мышка была у меня как барометр, она чувствовала всё раньше меня.

Мы ехали уже полчаса. Намёков на то, что вот‑вот начнём спуск к аэропорту, не наблюдалось.

– Вы бы не могли остановить на минутку, – попросил я, – мне очень в туалет захотелось.

– Да, сейчас, – ответил он. – Но здесь встать нельзя, видите? Скоро будет заправка, там мы и остановимся

Заправка вскоре действительно показалась. Правда, выглядела она безжизненно, и, похоже, давно не работала.

– Вот, заправка, я же говорил, – воскликнул водитель. – Жалко только закрыта. Ничего, ещё одна будет очень скоро.