Дядя самых честных правил 10 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Одной «торпеде» гуля не хватило, и она вынырнула на поверхность. Толстая кожаная туша, похожая на огромного червя, утыканная со всех сторон короткими шипами. Её голову венчал длинный «клюв», открывшийся в виде четырёх «лепестков». И из этой жуткой пасти показались толстые щупальцы, оканчивающиеся зубастыми тупыми рылами.

— Едрить-колотить! Это что за дрянь такая, Константин Платонович?

— Бежим!

Я развернулся и кинулся прочь, к рыжей скале, на которой стояли туареги. Обернувшись на ходу, я увидел, как жуткий червь скрылся в песке. И все шесть «торпед» двинулись следом за нами — шесть барханчиков, бегущих по песку, как стая, загоняющая добычу.

Бороться с песчаными червями, или что там они за животные, змеи или теплокровные, жизнь меня не готовила. Но ситуация требовала немедленно что-то предпринять — они уверенно догоняли, явно собираясь закусить и мной, и Кижом. Взмахнув рукой, я швырнул в один из барханчиков «молот». Слабее, чем обычный, но на бегу колдовать не слишком-то удобно.

На месте удара взметнулся фонтан песка, но, увы, песчаную тварь достать не удалось. А вот сбить с толку получилось — 'черви’сворачивали с курса, оглушённые взрывом. Им потребовалось некоторое время, чтобы снова взять след, позволив нам выиграть шагов пятьдесят.

Ещё трижды я бросал «молоты», сбивая преследователей с толку. Пока на последнем дыхании мы не добежали до скалы. Запрыгнув на камень, я рухнул на спину. Сердце бухало в груди загнанным бегемотом, дыхание хрипело в горле, а в животе дрожала натянутая струна. Таких спринтерских забегов в моей жизни ещё не было!

— Арабы зовут их Аль-Граб-Боиди, — рассказал мне аменокаль, — а племена, живущие на западе, называют Дрожь пустыни. Эти змеи приходят в самые жаркие годы, нападая на караваны и пожирая людей и животных. От них нельзя убежать — они слышат любой шаг и догоняют даже бегущую газель.

Он вздохнул, глядя, как вокруг скалы не спеша кружат барханчики Аль-Граб-Боиди.

— Мы все умрём, Акотей. Или от жажды, когда кончится вода. Или будем съедены, если не выдержим и ступим на песок. Мне жаль, что наш поход заканчивается таким образом.

— Это мы ещё посмотрим. Сейчас отдышусь, приду в себя и придумаю, как их убить.

Вождь не поверил мне. Покачал головой и отошёл к своим туарегам. А на его место пришёл Киж и сел рядом со мной.

— Давайте я попробую их выманить, Константин Платонович? Пробегусь вокруг скалы, спровоцирую, чтобы червяки вылезли, а вы их…

— Они сожрут тебя, как гулей: утянут в песок — и всё.

— Тогда…

— Дать им проглотить тебя, чтобы ты их зарезал изнутри?

— Ага! Что вы улыбаетесь? Хороший вариант!

— Если они тебя не пережуют или не порвут на части. Нет, у меня есть вариант получше. Найди мне пару камней размером с кулак и верёвку.

Я сел на краю скалы, свесил ноги и принялся искать взглядом ровное место на песке. Ага, вон там есть подходящая площадка, шагах в пятидесяти. Далековато, но в пределах моих сил.

— Вот, Константин Платонович, как просили.

Киж положил около меня два булыжника и моток бечёвки.

— То, что нужно. Спасибо, Дмитрий Иванович.

Я связал камни между собой на расстоянии в пару ладоней: это у нас будут «топалки». Вытащил small wand и покрыл их связками из десятков небольших Знаков, на ходу подбирая параметры.

— Держи, — я отдал Кижу камни на верёвочке, — чтобы не убежали.

Булыжники дрожали, раз в секунду пытаясь подпрыгнуть по очереди. А я взял Нервного принца и начал дистанционно рисовать на ровной площадке здоровенную Печать и Знаки Огня. Расход эфира при этом был громадный — львиная доля рассеивалась в пространстве, но фигура всё же ложилась на песок жирными линиями.

У меня ушло больше часа, чтобы закончить рисунок. За это время мои «топалки» чуть не убежали от Кижа: он неосторожно опустил их на камень, и они ринулись прочь, будто ботинки невидимого человека. К счастью, Киж быстро поймал их и поднял повыше.

— Готово.

Я спрятал Нервного принца и потёр лицо ладонями. От напряжения болели глаза, а пальцы покалывало иголками от слишком сильного потока эфира.

— Ну что, попробуем, Дмитрий Иванович?

— Всегда готов, Константин Платонович.

— Осторожно подойди к песку и запусти наши камешки вон туда, — я указал рукой, — будто человек побежал.

Киж подошёл к краю скалы, спрыгнул на узкий уступ, наклонился и поставил на песок «топалки».

Камни тут же начали попеременно прыгать вперёд, натянув верёвку и изображая бегущего человека. Топ-топ-топ-топ…

И тут же, услышав «шаги», к булыжникам рванулись песчаные змеи. «Топалки» бежали быстрее меня, уводя тварей за собой. А я ждал, сжав в пальцах эфирную нить и наблюдая за погоней. Рано. Ещё рано. Ещё чуть-чуть….

Особо быстрая гадина догнала «топалки», поднырнула под них, и на песке открылась яма, куда рухнули оба булыжника. Приятного аппетита, тварь!

По эфирной нити отправился импульс силы, активируя огромную фигуру на песке. Все змеи были внутри неё, попав в расставленную ловушку.

Вжух! Над пустыней взметнулось пламя, ослепительное даже при свете солнца. Чуть не сбив нас с ног, в лицо ударила волна раскалённого воздуха, заставляя отвернуться. А следом по ушам хлестнул вой, безысходный и страшный.

Песок на площадке, где была деланная фигура, спёкся в стеклистую корку. Пять холмиков застыли на месте, превратившись в надгробные памятники Аль-Граб-Боиди. А на дне ямы, куда провалились «топалки», торчала голова твари, запечённая в собственном соку.

Аменокаль приказал туарегам расковырять один из холмиков и посмотреть, что стало с песчаной змеёй. Но едва они разрыли песок, как оттуда пошёл такой запах, что срочно пришлось закапывать обратно.

— Ты великий колдун, Акотей, — вождь поклонился мне. — Никто и никогда не мог убить Аль-Граб-Боиди, только ты справился с ужасом пустыни.

— Ничего сложного, — я махнул рукой, — это всего лишь животные. Не будем задерживаться, я хочу быстрее добраться до горы и разобраться с хозяином гулей.

Мы снова сели на верблюдов и двинулись к цели, до которой оставалось всего несколько часов. И откуда несло тёмной магией и страхом — некто ждал меня, готовился и ужасно боялся.

Глава 16

Туту

Мы приближались к Габаль-Эль-Увейнат, и я не мог не признать: место для могилы своей прародительницы туареги выбрали идеально. Посреди пустыни высилась не просто одинокая вершина. Габаль-Эль-Увейнат оказалась кольцом высоких скал, вёрст в двадцать пять в поперечнике, как я оценил на глаз. Эдакие крепостные стены, за которыми и пряталось священное место.

На западном склоне величественной горы бил источник Айн Дуа, возле которого мы и сделали остановку. Вокруг небольшого водоёма, куда стекала вода, рос невысокий кустарник и стелилась выгоревшая трава. Отличное место, чтобы отдохнуть после пекла пустыни и подготовиться к разборкам с Павшим.

Я ощущал внутри кольца скал чужую силу, но её хозяин так и не рискнул напасть в открытую. Даже его гули бродили где-то далеко и не приближались к нашей стоянке. Впрочем, на случай неожиданностей имелся Киж, который всю ночь просидел у костра, дав мне спокойно выспаться и восстановить часть потраченных резервов.

Утром я отказался от завтрака, велел аменокалю ждать меня у источника и в сопровождении Кижа двинулся искать Павшего. Через широкий разрыв в скалах мы вошли в кольцо Габаль-Эль-Увейнат, словно в ворота крепости.

— Константин Платонович, что это?

Киж указал на скалу, всю покрытую странными рисунками. Львы, жирафы, страусы, газели, фигурки людей и сцены охоты.

— Петроглифы, Дмитрий Иванович, наскальные рисунки древних людей.

Пока искали вход в гробницу, мы видели тысячи и тысячи таких рисунков. Думаю, это место было местом поклонения задолго до того, как туареги появились в этой пустыне. Киж частенько останавливался, чтобы их рассмотреть, качал головой и восхищённо цокал языком.