Пепел и Тьма 2 (СИ) - Барчук Павел

Лич замолчала, опустив руку. Тишина, воцарившаяся после ее слов, была посерьёзнее ругани Рика. Даже Палач онемел, уставившись на Рыжую.

— Она, что, умеет говорить? — Спросил убийца, почему-то шепотом.

Я медленно пожал плечами, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Нет, нежить, особенно разумная, умеет изъясняться. Но на это у них уходят годы. Чтоб научиться заново произносить связные фразы. — Пояснил Рик свое удивление.

Я снова промолчал. Просто…Мало того мой новоиспечённый Лич очень неожиданно и быстро заговорила, оказывается, она чувствовала то, что скрывается под городом, на гораздо более инстинктивном, примитивном уровне. Она была частью этого голода. И ее слова звучали не как предсказание, а как констатация неумолимого факта.

При этом быстрая адаптация Рыжей к состоянию Лича выглядела одновременно пугающей и… обнадеживающей? Она становилась чем-то большим, чем просто нежитью. Она становилась проводником, живым — вернее, неживым — барометром той угрозы, которая сидит под землей.

— Идем, — глухо сказал Рик, срываясь с места в сторону трущоб Нижнего города. — Быстрее. Нам нужно в убежище. К Лоре. К Болтуну. Пока твой спасенный убийца некромантов не очухался.

Я не стал спорить и молча двинулся следом.

Глава 12

Убежище Палача встретило нас ледяным мраком и гробовой тишиной. Воздух, обычно пропитанный запахом масла, металла и старого камня, теперь висел тяжело, словно влажный саван.

Рик втолкнул меня внутрь, резко захлопнув скрипучую дверь, и тут же сдернул капюшон. Его лицо, освещенное тусклым светом единственной масляной лампы, было высечено из камня — сжатые челюсти, глубокие морщины гнева у рта, глаза, пылающие холодным огнем.

— Идиот. Безбашенный, самоуверенный, конченый идиот! — Его голос резал острее любого клинка. Он не кричал. Кричать было опасно даже здесь, в глубине Нижнего города. — Ты знаешь, что ты наделал? Знаешь⁈ Ты не просто показал им свою истинную суть, ты плюнул им в лицо! Вывалил все их страхи, как мусор из ведра! Ты подписал нам всем смертный приговор! И не где-нибудь, а в логове самого Волконского!

Палач шагнул ко мне, и я инстинктивно отпрянул, наткнувшись спиной на холодный каменный выступ стены. Рик не ударил. Он просто впился в меня взглядом, в котором бушевала буря из ярости, разочарования и… чего-то еще. Страха? Нет, Палач не боялся. Но он видел катастрофу, неминуемую и стремительную, которую я спровоцировал.

— Они кинут на тебя всех Гончих империи! — продолжал он, почти шипя. — Не одного-двух, Малёк! ВСЕХ! Мастеров, старейшин, артефактных ищеек! Ты для них теперь не просто ошибка системы, не сбежавший щенок! Ты — угроза. Пророк конца света, который еще и посмел оскорбить их в их же доме! Они будут рыть землю когтями, но найдут тебя! И сожгут так, что от тебя пепла не останется! А заодно и всех, кто рядом! Меня! Лору! Этого пушистого болтуна! Твою проклятую нежить!

Его слова били, как молотом. Каждое — правдивое, неумолимое. Я молчал, сжав кулаки, чувствуя, как стыд и страх ледяными иглами впиваются в грудь. Я видел то же самое. Видел лица Гончего, Антона, стражей Волконских. Ужас, сменившийся остервенением. Да, они поверят. Поверят, что я — предвестник Апокалипсиса. И придут.

Тень, вошедшая следом, замерла у входа, сливаясь с темнотой. Ее черные, как сама ночь, глаза, казалось, светились ярче в полумраке, изучая Рика, затем меня. Я почувствовал легкий толчок в сознании — не мысль, а скорее… вопрос? Озадаченность? Она не понимала ярости Палача. Для Лича угроза Гончих была лишь вызовом, добычей, которую можно сломить. Но не концом.

— Рик… — попытался я что-то сказать в ответ, но голос сорвался.

— Молчи! — Палач резко отмахнулся, словно от назойливой мухи. — Не оправдывайся. Твои «не мог» и «он бы умер» меня не интересуют. Он Гончий! Его работа — убивать таких, как ты! Ты спас врага, который первым вонзит нож тебе в спину! Идиотский, сентиментальный…

Он не договорил. Его взгляд резко метнулся вглубь убежища, к топчану, где лежала Лора. Я тоже обернулся.

Девушка сидела. Не лежала, отвернувшись к стене, а сидела на краю топчана, свесив босые ноги. Ее поза была неестественно прямой, словно она — марионетка на невидимых нитях. Голова слегка наклонена. В тусклом свете лампы ее лицо казалось восковым, мертвенно-бледным. И глаза… Пустые. Совершенно пустые. Без тени мысли, эмоции, осознания. Просто два темных озера, отражающих мерцающий огонек. Они смотрели прямо на нас, но не видели. Сквозь нас.

— Лора? — сорвалось у меня. Я сделал шаг вперед, забыв про гнев Рика, про страх, про все.

Она не отреагировала. Ни единым мускулом. Только тонкие пальцы, лежащие на коленях, слегка пошевелились, как паучьи лапки. От нее веяло холодом. Не просто прохладой каменных стен, а глубинным холодом могилы, Безмирья. Холоднее, чем раньше.

— Что с ней? — спросил я, поворачиваясь к Рику. В голосе прозвучала паника, которую я не смог скрыть. — Почему она так?

Рик не ответил сразу. Его гнев сменился настороженным наблюдением. Он медленно подошел к топчану, присев на корточки перед Лорой. Его движения стали плавными, осторожными, как у хирурга, собирающегося вскрыть гноящуюся рану.

— Она меняется, — тихо произнес он. — Состояние нестабильное. То отрешенность, то… вспышки чего-то другого. — Рик осторожно провел рукой перед ее глазами. Никакой реакции. — Твоя некромантия, Малёк… и тот Лич, которого ты притащил… Они как катализаторы. Ускоряют процесс. То, что в ней сидит… оно просыпается.

— Что в ней сидит? — спросил я, чувствуя, как по спине ползут ледяные мурашки. — Леонид говорил… что она из рода магов. Сильных. Что она…

Я замолчал, не зная, что сказать. Лора была не просто больна. Она превращалась в нечто иное. Из-за меня.

— Мммм… Голодная… — раздался скрипучий шепот у самого моего уха.

Я вздрогнул. Рыжая стояла прямо за моей спиной, ее дыхание, если его можно так назвать, ледяным облачком коснулось шеи. Ее безжизненные черные глаза были прикованы к Лоре. В них горел не хищный блеск, а какое-то странное… понимание? Сродство?

— Она… не мертвая… Не живая… — Тень протянула костлявую руку с длинными когтями в сторону Лоры, но не дотронулась. — … Между… Как мост… Чувствует… Их… Внизу… Голодных… — Голос Лича, скрипучий и рваный, был полон нечеловеческой тоски. — … Они… зовут… Сквозь пепел… Сквозь камень… Зовут… ее… и… тебя… Создатель…

Лора вдруг дернула головой. Резко, как кукла. Ее пустые глаза на миг словно сфокусировались — не на Рыжей, а на мне. В них мелькнуло что-то… осознанное? Ужас? Призыв? И тут же погасло, снова утонув в пустоте. Она медленно, с нечеловеческой плавностью повернула голову обратно, уставившись в стену.

— Вот видишь? — Рик встал, его лицо было мрачным. — Твоя нежить чувствует связь. Лора становится антенной для того ада, что копится под нами. И для тебя тоже. Ты связал их, Малёк. Себя, Лору, эту тварь… и весь океан мертвых под Нева-Сити. Цепочка. И первое звено — ты.

В груди у меня заныло, будто от старой раны. Это была правда. Я чувствовал это постоянно теперь. Легкое покалывание кожи, едва уловимый гул под ногами, даже когда земля была неподвижна. Как миллионы голодных муравьев, копошащихся под тонким слоем почвы. Пепел падал, сдерживал, но давление нарастало. Голод. Древний, ненасытный. И Лора… она стала чувствительнее к нему, как живой сейсмограф безумия.

— И что нам делать? — спросил я, голос мой прозвучал чужим, сдавленным.

Рик тяжело вздохнул, потирая переносицу.

— Конкретно сейчас надо отдохнуть. Набраться сил. И подумать. Нам необходимо найти тихое, спокойное место, где ты сможешь заняться изучением той силы, которую дал тебе мёртвый некромант. Причём, учиться придется очень быстро. Похоже, все, что происходит с тобой и вокруг тебя напрямую влияет на Проклятие и все, что с ним связано. Нам нужно хорошенько спрятаться, пока Гончие не начали прочесывать Нижний город. А потом… — Он бросил взгляд на Лору, затем на Рыжую. — … Потом решать, что делать с этим. Со всем этим бардаком.