Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

* * *

Интересно, откуда взялся этот провокатор? Так-то подошел грамотно, вроде как заинтересовало его, что может делать студент глядя в микроскоп?

— Неужели не видно, — улыбаюсь я, — микросхемы курочу.

— И зачем? — удивляется он.

— Обвязку на память из чего-то делать надо.

— И для этого надо вскрыть микросхемы? — Продолжает он пучить глаза.

— А как иначе из них камни достать.

— Камни? Откуда в микросхемах камни?

— Ой уйди не смеши, — не могу удержаться от хохота, вот полез не в свое дело, получи.

А камнями мы на своем жаргоне называем пластинку кремния, которая и есть сама микросхема. Зачем я вытаскиваю их из корпуса? А вот захотелось мне продемонстрировать чудеса миниатюризации, если применить микросхемы в корпусе, то обвязка матрицы умещается на плате 20×20 см, а если использовать «очищенные» микросхемы, то все можно впихнуть в 7×7 см. Правда с распайкой будет та еще засада, уж слишком мелкие дорожки, но здесь уж ничего не поделаешь — искусство требует жертв.

Подождав в сторонке, незнакомец решил, что вряд ли дождется когда я освобожусь, и ринулся в атаку.

— Отвлекись на секунду, — попросил он.

Вздыхая откладываю маникюрные щипчики и переточенный скальпель, которыми ковырял микросхемы и смотрю на него, всем своим видом демонстрируя вопрос, «Чего надо?»

— Это ты Жилкину схему контроллера разработал?

— Я и что?

— Есть тема…

— Нет! — Обрубаю чуть начавшийся диалог.

— Чего нет? — В замешательстве отшатывается он.

— А на всё нет. — Возвращаюсь я к прежней работе.

— А что так жестко?

— Это еще я мягко, — наконец подцепил верхний слой пластика и стал его аккуратно закручивать в сторону, — а так должен бы с кулаками кинуться.

— Так не бесплатно же.

— Сколько? — Сжимаю я зубы.

— Ты еще не знаешь что делать надо. А уже спрашиваешь сколько.

— Хорошо, — соглашаюсь с ним, — что делать надо?

— Надо схемку векторного вычислителя набросать, — совершенно серьезно заявляет мне этот провокатор.

Тут уж я не удержался, и фыркнул от смеха, чуть пластинку микросхемы не загубил. Бросив снова инструмент на стол, я уже откровенно расхохотался.

— Схемку, — повторял между всхлипами, — векторного… вычислителя, набросать…. Вот так… между делом… Ой, не могу… Клоуны…

— И чего здесь смешного? — Насупился он.

— Да так-то ничего, — начал успокаиваться я, вытирая слезы,- кроме того, что об эти «схемки» не один коллектив зубы обломал. Наверняка разрабатываете какой-нибудь супер-пуппер процессор, на десяток мегагерц.

— Есть такое дело, — продолжал дуться товарищ, — перспективная разработка.

— Ты случаем не из Загорска?

Ух, как он дернулся, а ведь тут и угадать не сложно, где-то в это время Михаил Александрович Карцев должен был начать работы над многопроцессорным комплексом М-10 и одной его составной частью как раз и был этот пресловутый векторный вычислитель. И вроде как этот комплекс в семидесятых годах войдет в серию и вроде даже будет задействован на защите Москвы.

— Эх, — настроение от безудержного веселья стало быстро скатываться в противоположную сторону. Вот так в нашей стране, многие коллективы считают свои разработки гениальными, и пытаются тешить свое самолюбие через создание очередного суперкомпьютера, не понимая, что не это сегодня главное.Главное это периферия и программное обеспечение, имеется в виду нормальная операционная система. А пока это находится в зачаточном состоянии, нафига нужны все эти мегагерцы?

— Ладно, — поворачиваюсь в его сторону, — теперь серьезно, первый раз я сказал «нет» потому, что с предыдущей работой меня кинули. — И поднимаю руку, прерывая готовый вырваться из него словесный поток. — Но я снова скажу «нет» потому, что эта работа не имеет смысла.

— А какая работа имеет смысл?

— А вас это действительно интересует, или так, для выяснения позиций?

— Мне просто интересно, почему такое неприятие идеи векторного вычислителя. — Выдыхает товарищ, успокаиваясь.

— Причем здесь вычислитель, — выражаю досаду, — вы ведь заняты разработкой не сверхбыстрой ЭВМ, вы разрабатываете сверх дорогую вычислительную машину.

— Сверхбыстрая ЭВМ не может быть дешёвой.

— Вот в этом вся проблема, — с досадой прерываю диалог.

И чего я здесь пытаюсь доказать? Бесполезно это, сегодня люди мыслят иными категориями им важно показать, что советское самое лучшее, то есть наши компьютеры на столько-то операций в секунду считают быстрее. Это вызывает восторг у людей и гордость за наших ученых, и никто не задумывается, а насколько эффективно используются эти операции и во что они нам обходятся. Впрочем, как раз Карцев не гнался за показателями ради рекордов, просто заказ ему был на такой суперкомпьютер. Но эту бы энергию да в мирных целях.

Короче прогнал я этого провокатора, ишь чего удумал, сбацай ему на досуге «схемку».

* * *

— Валентин Федорович, — окликнул Жилкина заведующий лабораторией, — к телефону.

Странно, подумал тот, о том, что он идет сюда никого не предупреждал, кто бы это мог быть.

— Слушаю, Жилкин, — поднял он трубку.

— Наконец то, — обрадовались на той стороне, — трудно было тебя найти.

В прозвучавшем в трубке голосе, он опознал руководителя артели, с которым заключал договор.

— Слушай, Валентин, — продолжал между тем говорить тот, — вот скажи, что я тебе такого сделал?

— А что случилось? — Не понял к чему наезд.

— Как что? — Возмутился звонивший. — Ты договор со мной на выполнение работ заключал? Заключал! Молодого человека, который эти работы будет выполнять, ко мне оформлял? Оформлял!И что дальше? Он выполнил эти работы или ничего не сделал? Если он такой нерадивый, давай оформим акт за нарушение обязательств, чтобы у меня было основание его с работы турнуть, да закрываем договор без взаимных претензий.

— Э… — Заблеял Жилкин, — дело в том, что в целом работы выполнены.

— Тогда в чем дело? Тащи Акт и закрываем работу. Мне бухгалтер каждый день здесь нервы мотает, фин. инспекцией пугает, человек уже четвертый месяц у меня в штате числится, а я ему зарплату не плачу.

— Видишь ли, Афанасий, -есть подозрение, что этот молодой человек не сам эту работу делал.

— И что? — Не понял проблемы руководитель артели. — Какое мне дело кто конкретно эту работу исполнил, главное работа сделана, и все довольны. Сначала акт окончания работ, а разборки кто и чего, вы без нас устраивайте. Ты меня больше так не подставляй, сам понимать должен, наши отношения на доверии основываются.

— Хорошо, Акт сегодня будет. — Скривился Жилкин.

— Вот и отлично, — прозвучало удовлетворение в трубке, — всё, бывай.

Жилкин положил трубку на телефон и нахмурился, с этой стороны он подставы не ожидал, как-то он не учел, что в артели так строго с договорами. А главное, что деньги один черт найдут своего героя, хотя за нежелание озвучить имя исполнителя, он бы ему ни копейки не заплатил. Но что делать? Скандал сейчас это совсем не то, что ему нужно.

* * *

Двадцать второе марта пятница, грустно смотрю на законченную работу, пять матриц памяти в «обвязке» по 16 кбит или по 2кбайт. Для создания полноценного куба памяти потребуется тридцать две таких матрицы. Но размер этого куба будет в двадцать раз меньше, тех что сейчас выпускает промышленность, а быстродействие по сравнению с кольцами поднялось в пять раз, и то это спорное утверждение, нужно заказывать исследование, а это уже вне плана. Изначально матриц было двенадцать, но несовершенство технологии и повышенное содержание пыли в лаборатории, сократили это число. Однако если сравнивать с производством микросхем, то процент конечного годного продукта у меня считается очень высоким.

Ладно, в понедельник «высокая» комиссия будет наши изделия обсуждать, а уже потом будут думать стоит ли эту работу продвигать в министерство, чтобы рекомендовать в производство.