Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

Тот послушно кивнул, находясь уже хорошо под парами, и вообще утратил интерес к беседе.

– С Александром Николаевичем ты уже сработался. Продолжай поддерживать с ним контакт. На меня выходить не надо. Вся связь будет через Чердынцева. Если что, если какие‑то документы, либо если ты узнаёшь о каких‑то действиях, либо найдёшь какие‑то другие улики, давай знать ему, а он мне. И тогда будем смотреть. Теоретически, мне есть к кому обратиться за поддержкой в Москве тем более положение Никитоса в области не вполне стабильное. Так что давай, Серёга, работай, рой землю. Ты молодой, азартный, авось что‑нибудь да нароешь.

Домой меня подвёз Чердынцев. Особо и не разговаривали. Я спросил, будет ли он устраиваться куда‑то на работу.

– Вам же надо где‑то зарплату получать, если вы на нелегальном положении, так сказать.

– Зарплату получать надо. – согласился он. – Но время есть, пока я не тороплюсь с этим делом.

– Ну… Хотел бы сказать, что вакансия свободна, да только вы оказались органом другого тела. Зрительным и слуховым.

– Ну да, – пожал он плечами.

– А зачем сегодня вскрылись, интересно? Я бы ведь мог и дальше продолжать вам доверять.

– Ну, это вряд ли, – ответил он. – Вряд ли бы ты просто так мне доверял. А сейчас, думаю, будешь доверять больше. Садыков хотел, чтобы у нас сегодня был откровенный разговор. Тем более все ниточки сошлись в одном месте.

– Да что‑то разговор особо не получился.

– Не скажи, разговор получился очень даже интересный – ответил он. – И при кажущийся бесполезности, имеет далеко идущие последствия. Тебе сказали работать, добро дали. А Садыков просто так ничего не делает. То, что он с тобой сидел за своим столом на даче… Я там второй раз в жизни был, понимаешь? Вот и давай, работай, а я помогу.

– Стало быть, принимаете моё предложение?

– Стало быть, принимаю, – пожал он плечами.

– Да только я вам штампик в трудовую поставить не смогу, Александр Николаевич. Как вы будете потом доказывать, в пенсионном фонде, что потратили несколько лет жизни на работу на меня?

– А я постараюсь сохранить это в тайне от пенсионного фонда. И вообще в тайне. От всех.

А это было уже интересно. Вообще в тайне.

– Неплохой план, – кивнул я, а про себя добавил, следить за мной и брать за это с меня же деньги.

– Ладно, Сергей, счастливо, – по‑приятельски открыто улыбнулся он, высаживал меня у дома. Звони, как понадоблюсь. Телефон у тебя есть.

– Ну ладно, буду на вас рассчитывать, – кивнул я, понимая, что рассчитывать на самом деле особо‑то и не на кого…

На следующее утро мне позвонил Кашпировский. Позвонил, когда мы с Настей шли в школу.

– Так, – недовольным голосом сказал он, – смотри, сегодня в два часа придёшь ко мне.

– Зачем? – уточнил я.

– Объясню при встрече. Работать на меня будешь. Ясно?

– Ну, пока нет, – ответил я. – Посмотрим, изменится ли ситуация после вашего объяснения.

– Не умничай! Александр Анатольевич Савоськин велел мне тобой заняться. А это значит, что придётся тебе стать человеком. Не скунсом, не хорьком и не козлом, а человеком. Понял?

– У меня до полтретьего занятия сегодня.

– До полтретьего занятия у него. В два я сказал. Меня не волнуют твои занятия. Всё, что было до встречи со мной, было лишь подготовкой к этой встрече. Ты понял?

– Ну что же, звучит круто.

– Ещё бы – ответил он. – Так что сегодня в два… Ну‑ка, нет, подожди‑ка.

Я услышал звуки перелистываемых страниц. Кажется, он всё ещё пользовался бумажными ежедневниками.

– Нет. Отставить. Сегодня не приходи. Сегодня у меня другие дела. Сегодня я уеду. Ладно. Повезло тебе. Но от судьбы не уйдёшь, Краснов. Короче, завтра. Завтра в два часа. Понял?

– А где там? Чё сказать‑то на входе? К Кашпировскому иду?

– Я тебе дам Кашпировского! – рявкнул он. – Найдёшь, что сказать. Короче, если в два часа тебя не будет, считай тебе кранты. Понял?

– Приду конечно, от счастья‑то своего отказываться не стану, – усмехнулся я.

– Ну вот, так‑то. Слышу, наконец, слова человека разумного, а не гомо эректуса какого‑то. Всё.

Он отключился.

– С кем‑то ты так? – удивлённо спросила, Настя, внимательно слушавшая мой разговор.

– Да, есть тут один экстрасенс.

– Как экстрасенс? Настоящий?

– Не знаю пока. Надо проверить, Настя.

– Возьми меня с собой на проверку.

– Обязательно возьму.

На большой перемене позвонил Кукуша. Расписание моё он знал и звонил только на переменах.

– Племяш, здорово. Ты как там?

– Плохо без тебя, дядь Слав.

– Чё случилось? – напрягся он.

– Тоскую, чё?

– А‑а! – засмеялся Кукуша. – Приятно…

– Ну ты что, приехал?

– Слушай, извини, тут у Ларисы дела ещё были, так мы только завтра приедем. Не страшно?

– Конечно, ты чего, мой друг. Занимайтесь делами, я справлюсь. Ладно, привет Ларисе.

– И она тебе передаёт…

– Скажи, пирожки огонь были.

После школы я вызвал такси, поехал в Зелёную поляну и сразу двинул на КПП. Естественно, меня не пустили. Никитос оставил чёткие и очень строгие инструкции.

– Не, пацан, – ответил с усмешкой охранник. – Чё‑то ты там накуролесил по ходу. Не разрешают тебя пропускать.

– Понятно, – кивнул я и пошёл в обход.

По полю, по траве, через кусты, обошёл охраняемый участок, продрался через кустарник и оказался с задней стороны Катюхиного дома. Машина была на месте. Матвея дома быть не должно было. Я слышал, как он договаривался с кем‑то по телефону в три часа поехать на на хоккей. Стало быть, если обратно его с хоккея будет забирать Катя, значит она ещё трезвая.

Я прошёл вдоль забора, перелез через ограду, отделяющую территорию этого кластера от остального пространства Зелёной поляны. Вышел на аллею, подошёл к калитке и позвонил в домофон. Замок щёлкнул, я толкнул дверь, быстро пошёл в сторону дома и поднялся по ступенькам на широкое крыльцо или, скорее террасу.

Я шагнул за узкую перегородку, закрывающую часть крыльца от чоповской камеры и засунул в щель под деревянным карнизом коробочку, полученную от нашего генсека. Я предполагал что войти в дом сегодня вряд ли удастся, поэтому на всякий случай решил попробовать прицепить её здесь, а если ничего не выйдет значит буду пробиваться снова.

Дверь открылась, и на крыльцо выскочила Катя, испуганная, взволнованная, в спортивных брюках и футболке.

– Кать, замёрзнешь. Привет!

– Ты чего творишь? – замахала она руками. – Что ты делаешь, Сергей? Ты не понимаешь, что он же тебя прибьёт вообще?

– Катя, ну не будем же мы принимать во внимание эти нелепые угрозы, – сказал я и улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что она эти угрозы воспринимает очень даже серьёзно.

– Нет, Серёжа, нет, нет и нет! В лучшем случае мы можем пересечься где‑то в городе, но здесь точно нет! Сейчас придёт Матвей, ты не представляешь, что будет. Пожалуйста, не сердись, уходи, я тебе позвоню.

– Звони только не со своего телефона, а заведи другой номер. Специально, чтобы связываться со мной.

– Да, спасибо, что подсказал. Правильно, я так и сделаю. Всё, Серёжа, пожалуйста, уходи!

В этот момент к калитке подлетела «буханка» местного ЧОПа.

– Добрый день! – воскликнул серьёзный и суровый охранник выскочивший из машины и деликатно приоткрывший калитку. – Я прошу прощения, просто Никита Антонович нас предупредил об этом молодом человеке.

– Да‑да‑да, – сказала Катя, – не беспокойтесь, наш друг уже уходит. Давай, Серёженька, иди, не будем обострять. Иди, не надо его сейчас злить, переждём какое‑то время. Я знаю, ты смелый, ты отважный, но не нужно лезть на рожон, пожалуйста.

– Хорошо, Катя, я тебя понял, – сказал я, кивнул и спустился по ступеням вниз. – Я уже ухожу. Провожать меня не надо.