Русь. Строительство империи 2 (СИ) - Гросов Виктор

— И отныне, — продолжил я, — мы не подчиняетесь никому, кроме меня. Мы сами будем решать, как нам жить.

Мои дружинники одобрительно закричали, ударяя оружием о щиты. Наемники Драгана молчали, но по их лицам было видно, что они не в восторге от моего решения. Драган стоял с каменным лицом, не выражая никаких эмоций.

— Но это еще не все, — сказал я, перекрывая шум. — Я не хочу править только Совиным и Березовкой. Я хочу править всей Русью.

Теперь уже и мои дружинники удивленно замолчали. Да что там, я и сам был немного не в себе. Остапа понесло. Аотступать было поздно.

— Я, Антон, — еще громче произнес я, — объявляю о своих претензиях на титул Великого князя Руси!

Несколько секунд стояла гробовая тишина. А потом мои дружинники взорвались радостными криками. Они снова застучали оружием, поддерживая меня.

— Княже! Княже! — кричали они. — Веди нас! Мы с тобой!

Наемники Драгана по-прежнему молчали.

— Тихо! — крикнул я, подняв руку. — Я еще не закончил.

Толпа постепенно затихла. Интересно было смотреть на нейтральные лица совинцев, недовольные рожи наемников и счастливые моськи около тридцати моих дружинников, которые создавали такой гвалт, что казалось их тут несколько сотен, а не три десятка.

— Я знаю, — продолжил я, — что путь к власти будет нелегким. Нам придется сражаться. Нам придется проливать кровь. Но я верю, что мы победим. Потому что мы — сила.

Толпа взревела. Люди кричали, размахивали оружием, обнимались. Кажется, мое объявление пришлось им по душе.

Ну как толпа. Под три сотни наемников молчали. Примерно столько же совинцев вообще не очень понимали что происходит. А тридцать моих березовцев дают жару.

«Ну что, Вежа? Что там с очками?»

— Вам начислено 10 000 очков влияния, — отрапортовала система. — Ваш текущий баланс: 25 193 очка влияния. Вам открыт доступ к рангу «Староста».

Отлично! Теперь у меня больше 25 тысяч очков. И новый ранг. Нужно будет разобраться, что он дает. Перспективы — шикарные.

Но не успел я порадоваться, как ко мне подбежал один из совинцев.

— Староста Антон! Ой… Князь! — запыхавшись, сказал он. — Там гонец прибыл. Из Переяславца.

— Гонец? — удивился я. — Откуда?

— От князя Хакона, — ответил десятник. — Требует, чтобы ты немедленно явился в Переяславец. На суд.

— Чего?

Глава 11

Вот тебе и раз. Только я объявил себя князем, а тут уже требуют на суд. Не рановато ли? Или мои действия предугадали? Но кто? Я ведь только с Вежей все это обсуждал. Сама Вежа?

— Что за суд? — спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами совинец. — Гонец толком ничего не говорит. Только твердит, что ты должен явиться.

Ну, дела. И что теперь делать? Ехать в Переяславец? Или послать этого гонца куда подальше?

Я задумался. С одной стороны, ехать туда сейчас — это безумие. Там меня точно ничего хорошего не ждет. Хакон наверняка захочет меня убрать, как опасного конкурента.

С другой стороны, если я откажусь ехать, то покажу свою слабость. И все решат, что я боюсь Хакона. А этого допустить нельзя. Мы с этим Хаконом в разных весовых категориях.

Но не ехать — тоже не вариант.

— Ладно, — сказал я. — Веди меня к этому гонцу. Посмотрим, что за птица.

Совинец кивнул и повел меня к воротам Совиного, где, судя по всему, и остановился гонец. Толпа расступилась, провожая меня заинтересованными взглядами.

По пути я размышлял о том, как поступить. И, кажется, придумал.

Подойдя к воротам, я увидел невысокого мужичка в потрепанной дорожной одежде. Вид у него был усталый и недовольный. Рядом с ним стояло несколько моих дружинников, с интересом его разглядывая.

— Ну, здравствуй, гонец, — сказал я, подходя ближе. — Что привело тебя в наши края?

— Староста, — пролепетал он, кланяясь, — я гонец от князя Хакона Переяславецкого. Тебе велено немедленно явиться в Переяславец на княжеский суд.

— Что за суд? — переспросил я, изображая удивление. — По какому поводу? Что я такого натворил?

— Мне то не ведомо, князь, — ответил гонец, еще ниже кланяясь. — Мне лишь велено передать тебе волю князя Хакона.

Я сделал вид, будто задумался. Потер подбородок, хмыкнул.

— Ну что ж, гонец, — наконец сказал я. — Передай своему князю, что я услышал его волю. И обязательно явлюсь на суд. Только вот не сейчас. Мне нужно время, чтобы подготовиться. Собрать дружину, запастись едой. Скажи, пусть через седьмицу меня ждут в Переяславце.

Гонец заметно занервничал.

— Князь, мне велено…

— Знаю, знаю, — перебил я его. — Велено тебе доставить меня немедленно. Но я князь, а не какой-то холоп. Я сам решаю, когда и куда мне ехать. Так и передай своему князю.

Гонец, похоже, совсем растерялся. Его то послаи за старостой, а тут говорят, что сам князь перед ним. Он мялся, переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать.

— Ну, иди, иди, — махнул я рукой. — Отдыхай с дороги. Завтра утром отправишься обратно с моим ответом.

Гонец поклонился и поспешил удалиться. Я проводил его взглядом и усмехнулся. Да, ехать в Переяславец сейчас — самоубийство. Надо выиграть время. А там посмотрим.

Я развернулся и направился в сторону терема старосты, где сейчас располагалась моя временная штаб-квартира.

В тереме я нашел Добрыню и Ратибора за столом. Они о чем-то тихо переговаривались. Заметив меня, оба встали.

— Ну что, Добрыня, — сказал я, садясь за стол. — Как обстановка в Совином?

— Все спокойно… княже, — ответил довольный Добрыня. — Люди понемногу приходят в себя. Завалы разбирают, пожары тушат.

— Хорошо, — кивнул я. — А что с пленными?

— Прохор под стражей. Алеша пока свободно разгуливает. Сказал, что никуда не денется, — доложил Добрыня.

— Хм, — я задумался. — С Алешей надо разобраться.

— Княже, — подал голос Ратибор. — Духи шепчут, что грядут перемены. Большие перемены.

— Да уж, я в курсе, сам их нагнал. Перемены эти, — согласился я. — А еще только что прибыл гонец от князя Хакона Переяславецкого. Требует, чтобы я немедленно явился к нему на суд.

— На суд? — удивился Добрыня. — Зачем?

— А кто его знает, — пожал я плечами. — Наверняка хочет меня убрать, как лишнего на титул Великого князя.

— И что ты собираешься делать? — спросил Ратибор.

— Я сказал гонцу, что явлюсь через семь дней, — ответил я. — Нужно выиграть время.

— А дальше? — спросил Добрыня.

— А дальше… — задумался я. — Дальше нужно ехать в Переяславец.

— Но это же смерть! — воскликнул Добрыня. — Там тебя ждет ловушка!

— Знаю, — кивнул я. — Но и отказываться нельзя.

— Тогда нужно хорошенько подготовиться, — сказал Ратибор. — Взять с собой самых верных дружинников.

— Именно, — согласился я. — И тут мне нужна твоя помощь, Добрыня. Я хочу, чтобы ты взял десяток наших лучших воинов и сопровождал меня в Переяславец.

Добрыня расплылся в улыбке.

— Я только рад, княже. Я поеду.

— Отлично, — улыбнулся я. — А ты, Ратибор? Будешь при мне? Станешь моей правой рукой.

— Духи не против, — ответил Ратибор, загадочно улыбаясь. — А с Драганом я договорюсь.

— С Драганом… — протянул я. — Да, с ним может быть проблема. Он ведь Посаднику Переяславецкому служит. Вернее, теперь уже князю Хакону.

— Наемники — народ непостоянный, — пояснил Ратибор. — Им платить нужно. И хорошо платить. А у тебя сейчас, князь, казна не бездонная.

— Да уж, — вздохнул я. — С деньгами сейчас туго. Но с Драганом я сам поговорю.

— Твоя воля, княже, — пожал плечами Ратибор.

Я решил не откладывать разговор с Драганом в долгий ящик. По пути к нему я размышлял о том, как лучше поступить. Расстаться с наемниками? Или все же взять их с собой в Переяславец?

С одной стороны, наемники — опытные воины. С ними я буду чувствовать себя увереннее. С другой стороны, им нельзя доверять. Они могут предать меня в любой момент. Да и Хакон наверняка уже считает меня своим врагом. А значит, есть только моя дружина, а наемники Драгана — враги.