Солдаты Солнца. Книга 1 - Хэриссон Джеймс

Красавчика бросало из огня да в полымя: его то хватало за грудки, то отпускало, но он всячески старался удержаться на плаву и не пасть лицом под ноги этих совершенно бестактных солдафонок-пересмешниц. Он быстро оклемался от парализующей прямоты полковника Васильевой, хотя, конечно, совершенно не был готов к такому жёсткому приёму. Красавчик посмотрел в насмешливые глаза Танго:

– Мы – настоящие мужчины! – очевидно немного отстаём в интеллектуальном соперничестве с женской половиной общества, но наши сильные стороны в другом, нужно только обратить на них внимание.

– Кому обратить?

Красавчик в который раз потерял нить связующей мысли… На выручку пришёл Мэлвин:

– Если к нам повнимательней присмотреться, то мы можем ещё послужить чем угодно – всегда можем пригодиться как на военном поприще, так и в домашнем хозяйстве. Как говорит в таких случаях наш полковник: «Просто удивительно, что может сделать кучка людей с помощью набора простых инструментов и обычной изобретательности».

– Заткнись, Мэлвин!

– Мэлвин прав, Зулу: не обязательно опираться на сверхсовременные технологии, чтобы достичь чего-то существенного, – в столовую возвращался Гэбриэл вместе с Джоном и Чукки. – Иногда лучше положиться на обычную слабую сторону человека – его человечность! И результат может превзойти даже самые смелые ожидания.

– Человечность? – Миша на мгновение взглянула прямо в глаза полковника, в её удивлённом взгляде читалось нескрываемое пренебрежение к такому «светлому» понятию.

– Как там, Гэбриэл?

– Всё тип-топ, Красавчик! Пару накладных швов и здоровый принудительный сон приведут сержанта Румаркер в полный порядок уже к завтрашнему утру – по крайней мере, так утверждает Джон. Андрей будет дежурить возле неё всю ночь: нам не удалось с Джоном уговорить его вернуться за стол – он остался с Лео… А нам, я так понимаю, всё ещё есть о чём договориться за круглым столом переговоров!

– Не знаю, кто о чём собирается договариваться до скончания века, а лично я хочу есть! – первым не выдержал Зулу.

– И я! – поднял руку Красавчик.

– А я могу и потерпеть, – кажется, всем довольный Мэлвин был сыт одним лишь присутствием возле себя капитана Чукки Рур.

– А психов не спрашивают! – скорчил в сторону Мэлвина зверское лицо недовольный сержант.

– Обещаю, что через несколько минут мы все приступим к трапезе, Зулу.

– Пять минут, Гэбриэл, не больше! В конце концов это столовая, а не полигон для пристрелки нового оружия.

– Метко сказано, сержант! – отметила Миша.

– Капитан, что ты стоишь мнёшься? Сержант Инкейн никого ещё не съел, несмотря на свой грозный и голодный вид, – Гэбриэл перевёл взгляд с Чукки на профессора, уныло подкатившего коляску к столу. – Джон, надеюсь, я ещё ничего такого не сделал сверх меры?

– Просто я слишком переживаю по любому пустяку, если это касается Лео или Андрея. Они такие похожие и такие разные… И всё же между ними колоссальная разница! Андрей – почти стопроцентный генокер: он может отрастить сам себе руку или ногу за считанные минуты. А Лео – она же… почти стопроцентный человек! И почти каждый месяц мне приходится выращивать персонально для неё какой-нибудь очередной орган – ухо или пальцы на руке, а ещё надо, чтобы они обязательно прижились, а это – время, всегда время… Голову не вырастишь, чужую не пришьёшь. А ведь однажды я могу потерять её навсегда! А я не могу допустить этого, никак не имею права. Она всё, что осталось у меня полноценного от семьи. Она – ребёнок, который родился на космической станции, на околоземной орбите: в ней многое не так, как у простого земного человека. Она более совершенное существо. И в то же время более слабое и неприспособленное, нежели земные индивиды.

– И всё-таки Лео – человек!

– Смертный человек! Со всеми присущими простому человеку слабостями и пороками. Но Лео живёт играючи, абсолютно игнорируя свою слабую человеческую сущность простого и далеко несовершенного индивида. Она всегда так живёт! Ей никто не указ! Её моральные ценности настолько индивидуальны, насколько скорее непонятны и почти неприемлемы для нашего мира… Хотя! Наверное, вот точно так же можно сказать о каждом втором оставшемся жить дальше на этой проклятой земле.

– Да, Джон! Мы этот разрыв тоже уже успели заметить… Наверное, в этом всём и состоит всё её бесстрашие и бессмертие – её собственное бессмертие.

– Да-да, её собственное бессмертие… И так мало заботы о нас – её родных и друзьях.

– Джон, – прервала болезненный ход мыслей профессора Миша.

– Да-да, стол! Я помню… Прошу тебя, Гэбриэл, продолжай! Сегодня ты хозяин за этим столом.

Гэбриэл на секунду задумался.

– Закончим наш прерванный разговор, полковник?

– Закончить так быстро не удастся: теперь – это только начало разговора.

Зулу напряжённо засопел, но всё же сдержался.

Гэбриэл вновь остановил свой взгляд на Мише:

– Итак, Лео… Закроем эту тему!

– Ххе! Закроешь, как же! – передёрнула плечами Танго.

Но Миша спокойно продолжила:

– Лео военнообязанная, в ППС с семнадцати лет… Нельзя сказать, что конченость – это её персональная визитная карточка, но самые серьёзные проблемы у неё начались, когда она пошла за стены города.

– Ещё и какие проблемы!! – профессор чуть не плакал. – Да чего уже там, с самого рождения сплошные проблемы. В школе почти не училась, бегала от неё, как от чумы: всё время на мотоциклах по автобанам с чокнутыми байкерами! Сколько она этих машин угробила и счёту нет… А когда подошло время выбирать колледж, началась Третья Мировая: уже не тайная, не закулисная – реальная. Да разве ж я мог тогда удержать Лео при себе?! Разве что в криокапсуле! Лео прямо с мотоцикла перепрыгнула в ещё худший ад, бросилась в это проклятое пекло с головой! А чего было её не взять в армию? Внучка гениального учёного сама притащила на службу вооружения Армии США игрушку собственного изобретения – противопехотную мину новейшего образца: «Космос»! Эта маленькая кругленькая штучка с ладонь самостоятельно отслеживает передвигающуюся цель в радиусе десяти ярдов, но срабатывает только при непосредственном попадании цели в поле её действия радиусом один ярд, не оставляя от объекта практически ничего. Конечно Лео сразу же предложили работу в новейшей военной лаборатории с самыми передовыми учёными на то время.

– Но Лео не пошла в тёплые и сытные лаборатории.

– Конечно – нет! Надо же знать Лео! Естественно, её путь мог лежать только на передовую – туда, где погорячее. Один Господь-Бог знает, как ей удалось выжить и дойти до конца этой проклятой войны… И когда сразу после окончания войны началась сумасшедшая гонка на последнее выживание, Лео, само собой, осталась служить в своём родном спецподразделении ППС. А когда оставшиеся полуживые мегаполисы закрылись лазерными щитами-сетками, она вышла за стены города: ей всегда надо быть там, где хуже всего, где самый ад… И если мы все бежим от хаоса и пекла, потому что в нас природно срабатывает персональный чип самосохранения, Лео всегда их отыщет – и хаос, и пекло… Чёртов Индианаполис!! Он совсем сожрал мою Лео и совершенно доконал меня!!

– Лео… Генерал Бэкквард всё-таки нашёл твоё слабое место, Джон.

Профессор закрыл лицо рукой – ему сдавило горло, а к глазам снова подступили слёзы.

– Он разрешил сержанту Румаркер вольно участвовать во всех операциях по охране стен города – во всех, без права на какое-либо серьёзное отстранение её от службы за нарушение военного или гражданского порядка в городе. Одним словом, генерал-президент собственноручно выписал Лео пропуск на санкционированное самоубийство – выдал ей безвременный пропуск в Ад! – Миша сама налила себе из графина полную стопку водки и залпом выпила. – Вот такие-то развесёлые права были у нашего сержанта Румаркер целых десять лет после окончания Последней Войны и начала царствования Великой Пустоши – Пустыни Смерти… Бэкквард прекрасно осознавал, что гений профессора Румаркера никуда от него теперь не денется, не сбежит и не закопается в какую-нибудь дыру, как подпольный крот. Будет работать на ОСОЗ и генерала, лишь бы сержант Румаркер имела теперь самое главное: свободу привилегий, надёжно защищающую её от расправы военного трибунала.