Наследник фортуны (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Ну если это приносит вам удовольствие, то почему нет? — пожал я плечами, поймав удивлённый взгляд Ядвиги.

— Как вы хорошо сказали, Никита Алексеевич! Я полностью с вами согласна. А вот матушка боится, что с такими увлечениями мне не сыскать подходящую пару для замужества, — печально вздохнула Варвара и опустила взгляд.

— С вашими красотой и умом в Петрограде у вас не будет отбоя от поклонников, — отвесил я ещё один прямой, как штык, комплимент и с наслаждением втянул ноздрями идущий от девушки сладковатый запах. М-м-м…

— Вы правда так считаете, сударь? — вскинула голову Варвара, заблестев лукавыми глазами.

— Да чтоб мне провалиться на этом месте!

Внезапно Ядвига резко встала и негромко, но настойчиво проговорила:

— Варвара, нам пора идти. Лекция вотж-вотж… м-м-м… как это по-русски? — она пощёлкала бледными пальчиками и добавила: — Начнётся.

— Позвольте вас сопроводить, сударыни, — галантно произнёс я и принял вертикальное положение на долю мгновения быстрее, чем Варвара.

Панна открыла ротик, явно желая отказаться, но Толкницкая слегка сжала её ручку, милостиво улыбнулась мне и сказала:

— Позволяем-с.

Глава 13

Мы направились к парадному входу. И другие люди тоже потянулись к нему, из-за чего возникла небольшая толкучка. Я тут же предложил Варваре руку, и она с благодарной улыбкой оперлась на неё. А вот Ядвига лишь высокомерно усмехнулась бледными губами, когда я и ей предложил руку. Стерва. Однако стоит отметить, что она и без меня справлялась замечательно. Несмотря на свой невеликий росточек, полька шла уверенно и величаво, держала спину прямой, а плечи развёрнутыми. Чувствовалась порода. Осанка, как у королевы.

— Никита Алексеевич, позвольте узнать, а какая у вас способность дара? — вдруг спросила Варвара, дохнув горячим дыханием на мою щеку.

— Мастер проклятий, сударыня. А у вас?

— Я умею управлять светом, имею третью ступень. А у Ядвиги Робертовны аж четвёртая.

— Вероятно, она владеет льдом или холодом? — прошептал я и с толикой веселья взглянул на панну, у которой спектр эмоций был как у статуи.

— Водой, Никита Алексеевич, — ответила девушка, не сумев сдержать лёгкого смешка. Но затем она с притворным гневом тихонько сказала: — Не подшучивайте так над Ядвигой, сударь. Она моя подруга.

Пришлось пообещать, что панна не станет жертвой моего остроумия. А потом нам стало не до разговоров. Мы с трудом протиснулись через входные двери, пересекли холл, вместе с другими молодыми людьми преодолели длинный коридор и вошли в аудиторию, рассчитанную на сотню человек.

Ряды лакированных лавок ступеньками поднимались вверх, а около висящей на стене большой грифельной доски обосновалась лекторская тумба, на которую падал полуденный свет, брызжущий сквозь стрельчатые окна.

Все места были довольно быстро заняты и в аудитории зазвучали десятки голосов. Люди разговаривали в ожидании профессора Сафронова. И мы с востроглазой Варварой тоже непринуждённо болтали. Девушка при этом стреляла взглядом по сторонам, словно ей всё было в диковинку. А вот Ядвига молчала, положив руки на парту. Она сидела подле Толкницкой на самом краю лавки и поглядывала на круглые часы, красующиеся чуть выше грифельной доски. Минутная стрелка уже вот-вот должна была подобраться к цифре «12», но, прежде чем она это сделала, в аудиторию подпрыгивающей походкой вошёл интеллигентного вида худощавый мужчина с благородной сединой в слегка взъерошенных тёмных волосах. На нём немного криво сидел укороченный чёрный фрак с металлическими гербовыми пуговицами, а в правой руке красовалась картонная папка с завязками.

— Вот это нос! Им можно печень выклевать, — тихонько ахнул кто-то позади меня. — Кажется, профессора часто обманывали, так сказать, оставляли с носом.

Да, действительно. На костистом лице мужчины безраздельно царствовал длинный, острый нос, на котором поблёскивали стёклышки пенсне.

— Приветствую вас, господа! — хорошо поставленным, рокочущим голосом начал он и с хлопком положил папку на лекторскую тумбу. — Сегодня я, профессор Анатоль Иванович Сафронов, проведу для вас лекцию под названием «Существа из других миров». Можете мне поверить, будет увлекательно!

И он в целом не обманул, хотя всё же и разочаровал меня. Профессор в течение получаса рассказывал о всяких мистических случаях, кои, по мнению их участников, были связаны с потусторонними существами. Так мне довелось услышать об авиаторе, который божился, что видел в небе чёрную тень в форме крылатого змея. Ещё был бакенщик, заметивший плывущую против течения реки корягу, двигающую ветками, точно она была живой. А также профессор рассказал о белошвейке, поведавшей о том, что в её швейную машинку вселился злой дух. Последняя история меня особенно позабавила. А вот большая часть присутствующего на лекции народа слушала Сафронова с открытыми ртами. Только мой сосед слева иногда тихонько скептически фыркал.

— Да, возможно, все эти истории не очень убедительны! — внезапно заявил раскрасневшийся профессор, а затем победно вытащил из папки лист бумаги и повысил голос: — Но вот это — отчёт третьего отделения! И в нём говорится о некой Зинаиде Степановне Штольц, богаделке, девяноста лет от роду. Старший городовой Родионов, прибывший на место происшествия первым, заявил, что видел, как Зинаида Степановна лазала по потолку, аки по полу! И она издавала хрипящие звуки, больше подходящие подавившейся костью собаке!

— Дык может она и подавилась костью, да от боли и подпрыгнула до потолка! — насмешливо выдал мой рыжеволосый сосед слева, щуря голубые глаза, искрящиеся на румяном лице с волевым подбородком и редкими усиками над верхней губой.

Его выкрик вызвал несколько смешков среди слушателей.

Профессор же пронзил парня острым взглядом и разгорячено выдохнул:

— А что вы скажете, юноша, на то, что Зинаида Степановна перед этим случаем уже седмицу как не вставала с кровати из-за проблем с ногами?!

— Может, притворялась?! — выкрикнул уже другой парень.

— Или городовой этот был пьян и с осоловелых глаз сразу записал бабку в ведьмы! — включился ещё кто-то.

Оказывается, скептиков в зале хватало.

— Да простые мужики даже юных дев в ведьмы записывают! И чем они красивее — тем ведьмее! — снова подал голос мой неугомонный сосед слева, чьё крепко сбитое тело скрывал сюртук с потёртыми локтями.

Аудиторию огласили уже не смешки, а хохот.

Сафронов побагровел, но истерить не стал. Судорожно поправил галстук, вытащил из внутреннего кармана фляжку, сделал глоток и громыхнул:

— Во все времена были те, кто сомневаются! И это нормально, это правильно, господа! Всего сотню лет назад никто не верил в то, что человек может полететь без магии! А сейчас… дирижабли, аэропланы! А электричество, господа?! Опять же — чистая наука! Никакой магии! Вот и существа из других миров вскоре могут перейти из категории чего-то непонятного во вполне реальную научную плоскость. Рано или поздно кто-нибудь из светлых умов докажет, что в наш мир действительно могут проникнуть существа, кои не родились здесь!

— Господин Сафронов, а если другие миры существуют, то кто в них может жить? — серьёзно спросила девушка с бутоньеркой на платье.

— Демоны! — выкрикнул кто-то. — Недаром же развелось столько сект, поклоняющихся им. Повылазили как грибы после дождя.

— Кто в них может жить? — повторил профессор, не обратив внимание на крикуна. — Возможно, в других мирах есть такие же, как мы люди. Однако я практически уверен в том, что между мирами не способен переместиться какой-нибудь физический объект, будь то человек или моя фляжка с травяным настоем. Но то, что мы называем душой… вполне, на мой взгляд, может и проскочить в другой мир. Весьма вероятно, что Рай и Ад — не просто бредни церковников, а вполне реально существующие миры, сведения о которых давным-давно просочились на Землю. Однако на этой лекции я не хочу касаться данной темы. Уж шибко она щекотливая. Да и времени у нас уже нет. Пора заканчивать нашу лекцию, молодые люди!