Последний Герой. Том 1 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— У меня все бесполезные, — вздохнула Кобра. — Только как уволишь?

— Ты начальник или почему? Выгони, как говорится, метлой поганой… В народное хозяйство.

Она только глаза закатила.

— Ты откуда выпал, Макс? Ага, выгони. Щас все грамотные, сразу в суд бегут или в прокуратуру.

— Ну ты же тоже не первый день. За низкие показатели нагни. Официально, через взыскание там, аттестацию.

— Так ты прикинь, какая долгая петрушка. Сначала взыскание влепить надо, потом рассмотрение на аттестационной комиссии по итогам служебной деятельности, а это в конце отчетного квартала. Потом три месяца на исправление и устранение недостатков дается. Потом повторная аттестация, и уж если подвижек нет и сотрудник болт положил… короче, до пенсии так можно бодаться.

— М-да… как у вас все сложно…

Мы оба знали, что менять что-то нужно сейчас — иначе нам не уцепить Валета.

— Но текучка же есть, — задумчиво проговорила Кобра. — Может, кто переведется или уволится.

— Твои слова да кадрам в уши… — задумчиво пробормотал я. — О! Идея! А давай я твоему Шульгину текучку эту самую и устрою. Не знаю еще, как именно, но придумаю. Он же тебе не нужен?

— Э, не вздумай! Морда за него горой, ты чего, хочешь меня подставить? Ты же знаешь, кто у мажора отец.

— Конечно, знаю, — кивнул я.

А сам подумал, да кто же у него все-таки папаша? Крутил в голове фамилию. Шульгин, Шульгин… в мое время не было такого значимого перца.

— Ладно, проехали, пусть живет мажор… пока живет.

— Только не думай, что ты выиграл пари, — плеснула маленько яду Кобра. — Я согласна тебя взять к себе в отдел, но это… Потому что ты знаешь про Валькова. Его секрет. И если это всё правда, то лучше держать тебя рядом, так безопаснее.

— Да-да-да, — иронично улыбнулся я. — Конечно-конечно… Тогда предлагаю боевую ничью.

— Согласна. Ничья.

Мы пожали друг другу руки. Я почувствовал, какая теплая и нежная ладонь у Кобры. А с виду и не скажешь.

Вернулись в отдел. Кропоткина, как договорились, закрыли как подозреваемого, пока на двое суток, а после истечения срока следачка СК должна была подготовить материалы в суд на избрание меры пресечения — арест. Там упаковать на два месяца можно, и после еще продлять. Но так долго и не нужно мариновать Лёву.

Немного жаль бедолагу, но… Хоть у нас и не школа, а будет воспитательный эффект: на всю жизнь запомнит, как бухать до беспамятства. Хотя тут, конечно, и не в пьянке дело — уверен, ему что-то подмешали.

Я думал, что клофелин — самое распространенное средство девяностых, но Корюшкин высказал предположение, что скорее всего — феназепам. Честно говоря, не знаю таких слов. Ваня сказал, что химики установят точно, нужно только провести газожидкостную хроматографию.

— А ты сам не можешь провести анализ? — спросил я, когда забрел к нему в кабинет, чтобы проинструктировать насчет увиденного на месте происшествия.

— Нет, нужен прибор специальный, хроматограф, лаборатория. И допуска у меня нет.

— Ладно… Только ты молчок про тот ролик Харитонова, что мы из облака вытащили. Сам понимаешь, что это оперативная информация, то есть, пока негласная… Усёк?

— А вы, простите… — выпучил глаза эксперт. — Вообще кто?

— Штабист в пальто… Короче, слушай внимательно, Алёша…

— Я Ваня.

— Тем более… МВД совместно с ФСБ проводит операцию. Сам знаешь кто является объектом. Ты уже догадался, если не дурак.

— Вальков, что ли? — испуганно выдохнул криминалист.

— Тише, тише, Ваня… Операция под грифом. У тебя есть допуск к гостайне?

— По третьей группе, — гордо кивнул тот. — Я же экспертизы по ТКЭД провожу.

— Отлично. Значит, слушай приказ оттуда, — я многозначительно ткнул в потолок. — Всё, что видел сегодня — ни одной живой душе. Вера Игнатьевна-то экспертизу по водке назначила?

— Кто?

— Кукла ботоксная… из СК.

— А-а, ну да… — кивнул на стол криминалист, где возле бумаг и пакетов с вещдоками стояли бутылки, запечатанные в полиэтиленовый пакет с биркой. — Постанова под бутылками.

— Сама она химикам не повезла в ГУВД?

Подразделение экспертов, специализирующихся на исследовании материалов и веществ, и раньше там дислоцировалось, а по районам химиков не было.

— Не поехала, меня попросила передать, я там часто бываю.

— Ну ты давай, без рвения там. Не торопись, — похлопал его по плечу.

— Чего?

— Ваня, вот, вроде, ты умный, очки носишь, и в компьютерах разбираешься… Я говорю, притормози с её просьбой, бутылки пускай у тебя полежат недельку-две. А потом на экспертизу отвезешь. Ферштейн?

— Ага, понял…

— Смотри, не проболтайся.

— Конечно, конечно… Я не хочу, чтобы меня надбавки за секретку лишили.

Я даже присвистнул.

— Это самое малое, — многозначительно хмыкнул я. — Должности можно лишиться, а то и на нары присесть за разглашение гостайны.

— Нет, нет, нет, — затараторил Корюшкин. — Я молчу, товарищ э-э…

— Майор, — подсказал я.

— Вы майор?

— Только тс-с… Для всех я лейтенант.

— Так точно, товарищ майор, — горячо кивнул эксперт и даже немного вытянулся в струну. В пухлую такую и мягкую, но струну.

— Ну как? — спросила Оксана, когда я вошел к ней в кабинет. — Поговорил с Корюшкиным?

Она сидела на диванчике у стены и пила кофе. Рядом на тумбочке стояла вторая чашка, дымилась. Наверное, мне приготовлена, сейчас проверим. Я взял кружечку, пригубил. Черный без сахара — все как люблю. Кобра и бровью не повела. Значит, не ошибся.

— Все пучком… — сел рядом на диван. — Эксперт проинструктирован.

— Спасибо, Макс… Ты же понимаешь, что я не могла ему такое говорить. Я руководитель и…

— Оксана, хорош оправдываться. Он будет молчать, как рыба об лёд.

— Что ты ему сказал?

— Что если сболтнёт, майор Коробова лично сдаст его куда надо…

— Так и сказал? — нахмурилась Оксана.

Я махнул рукой.

— Нет конечно, не заморачивайся, там все ровно. А ты, кстати, пробила того хрена, что я просил?

— Да… Вот.

Она встала и принесла со стола бумажку, на которой была распечатка из ведомственной электронной базы данных.

Я взял листок и стал читать вслух:

— Леонид Самуилович Рябинин. Криминальное прозвище — Рябой. 1970 года рождения. Так… Прописан, выходит, в деревне в соседнем крае, место работы есть, замечательно.

Все четко, информативно.

— Так быстро? Инфу добыла.

— Так, а что тут, — пожала плечами Оксана. — Делов-то. Зашла под своим логином в базу и распечатала.

— В кабинете зашла? — дивился я.

— Ну а где еще? — цокнула Оксана. — Вон с того компа. Ты иногда сильно умный, Макс, а иногда тормозишь. Будто ты не знаешь, как по базе пробивают. Как это делается. Удаленно же.

— Знаю… Просто думал, э-э… в дежурку хотя бы спустишься, у меня же нет доступа к этим вашим базам. Вот и не привык так считать.

А про себя подумал, что мы раньше ножками топали в информационный центр ГУВД, чтобы что-то пробить. Или делали запрос и ждали, тогда вообще надолго все растягивалось. Блин! Одно удовольствие сейчас преступников ловить. И почему современная полиция до сих пор всех не пересажала? Наверное, специально оставили чуток на рассаду, чтобы работа была.

— А что за тип этот Рябинин? — отпила из чашки Оксана. — Почему ты думаешь, что он имеет отношение к нашему киллеру?

Что тут ответить?

Не скажу же я ей, что это и есть наш самый настоящий киллер. Который еще в девяностые на Валета работал. А вообще, конечно, хорошо Вальков себе биографию зачистил, что даже Кобра, начальник УГРО, не знает о его прошлом. На уровне слухов что-то ходит, но слухам она не верит.

Ничего удивительного. Валет всегда был очень хитрым и крайне осторожным, думал наперед. Он хоть и рулил криминальным миром Новознаменска, но лично никогда не светился и нигде не попадался. Все делал чужими руками. Не судим, не доставлялся, не привлекался. «Синие» его не признали, а МВД так и не прижало и не уличило ни разу. Валет рулил спортсменами. И я так понял, что недолго — до моей смерти, до случая с гранатой. А потом Вальков, очевидно чухнул, понял, что за убийство сотрудника дадут до хера, и залег на дно. Может, даже перешел тогда в «честный» бизнес — а что, капитал и связи уже были. А может, его кто-то прикрыл хорошо. Во всяком случае, я и сейчас вижу, что власти допустили отморозка к выборам. Получается, что либо тоже не в курсе, либо сами тщательно скрывают его темное прошлое.