Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 2 (СИ) - Юрич Валерий

— Вот бы у нас открыли хотя бы небольшой спортивный зал. Скажем, для занятий тяжелой атлетикой и боксом, — умело закинул я удочку. — Все мои друзья туда бы пошли. Да и я тоже.

Виктор Михайлович с интересом посмотрел на меня и задумался. А я тем временем продолжал пробивать свою инициативу:

— Кстати, я поднимал недавно этот вопрос перед представителем райкома. Роман Евгеньевич, — я скосил глаза на участкового, — как раз был здесь, когда он заходил. Семен Романович зовут, а фамилию не знаю. Он маме телефон для связи оставил. И насчет зала обещал похлопотать. Только вот сдается мне, что без помощи взрослых эту инициативу задвинут в долгий ящик, а потом и вовсе про нее забудут.

— Семен Романович, говоришь? — задумчиво пробормотал Виктор Михайлович. — Знаю такого. Хороший товарищ. А твоя идея с залом очень правильная и нужная. Я съезжу в райком, узнаю, как там это дело движется.

— Только вот без тренера у нас все равно ничего не выйдет, — пожал я плечами. — Зал — это всего лишь пол дела. Если никто не согласится там работать, то вопрос не сдвинется с мертвой точки. С другой стороны, если тренер найдется, то представляете, как преобразится наш район. Никакие Быковы даже носа не посмеют высунуть. За порядком будет следить спортивная молодежная дружина. А в зал надо принимать только тех, у кого будет хорошая рекомендация от старших товарищей, от школьных пионерских и комсомольских организаций. Тогда мы враз закроем вопрос с молодежной преступностью!

Я разошелся не на шутку и хотел уже начать сыпать лозунгами про светлое советское будущее и окончательную победу коммунизма, но вовремя остановился. Того, что я сказал, было вполне достаточно, чтобы мои слова не превратились в политиканский фарс.

Во время моей речи Виктор Михайлович сел на диван и внимательно смотрел на меня. В уголках его губ играла легкая улыбка. А под конец он даже пару раз утвердительно кивнул.

— И я, конечно же ни на что не намекаю, но я бы мечтал, чтобы нас тренировал такой человек, как вы, Виктор Михайлович, — весомо подытожил я свою мысль.

После этих слов Ирин отец громко рассмеялся и легонько похлопал меня по плечу.

— А он хорош! А, Евгеньич? — и он весело подмигнул участковому. — Ты вот что, Егор, заходи-ка к нам в гости. Да почаще. Сдается мне, нам будет, о чем поговорить. И я, в принципе, рад, что у Ириски появился такой — как ты там говорил? — классный… кхм, кавалер, — слегка смутившись, закончил он.

Одним словом, этот неожиданный визит оказался очень даже полезным для моих планов. И теперь я всерьез надеялся, что Виктор Михайлович сдержит свое обещание и протолкнет в райкоме вопрос со спортзалом.

Глава 17

Вполне довольный состоявшимся разговором Виктор Михайлович удалился на кухню, а я остался в большой комнате ждать, пока участковый допишет протокол.

— Вот чего я никак не пойму, Смирнов, — Роман Евгеньевич оторвался от исписанного листа и внимательно посмотрел на меня, — почему это вокруг тебя постоянно что-то происходит? Каждый день во что-то влипаешь. Тебе не кажется это странным?

— Вы так говорите, Роман Евгеньевич, словно я в чем-то виноват. — Я непонимающе посмотрел на участкового. Внутри меня начал закипать гнев. — Мне вообще-то всего одиннадцать лет. И меня не устраивает, что кто-то постоянно хочет меня побить или пырнуть ножом. Не знаю, в курсе ли вы, но это дело милиции — пресекать такие вещи.

— Поучи меня еще, Смирнов, работу выполнять, — хмуро буркнул участковый и вернулся к протоколу. — Ты что, всерьез думаешь, что эти ваши… — как ты их там назвал? — спортивные дружины избавят район от преступности? А вот мне кажется, что они, наоборот, станут благоприятной средой для появления таких же точно беспредельщиков, как Быков. Когда каждый начнет решать, что правильно, а что нет, без оглядки на законы, знаешь, что получится? — И Роман Евгеньевич снова пристально посмотрел на меня и поцокал языком. — Вот то-то и оно. Не знаешь. А я тебе скажу. Каждый будет сам себе закон. Я сильнее, значит я прав! Вот какой будет принцип. И знаешь, чем все это кончится? Ты все равно прибежишь ко мне. Потому что, как бы неэффективно мы не работали, альтернатив нет. Либо так, либо полная анархия, когда человек человеку волк. Вот так-то, Смирнов.

В чем-то Роман Евгеньевич был, конечно, прав. Но мне, если честно, было до лампочки. Если кто-то обижает моих друзей, моих близких, мою девушку, то я готов стать волком, готов подняться над законом и наплевать на него. Если написанные на бумаге буковки не могут защитить моих родных, то зачем они вообще нужны? Для меня важнее те законы, что записаны у каждого человека в совести. А там сказано: око за око, зуб за зуб, кровь за кровь.

Отвечать участковому я ничего не стал. Не видел в этом никакого смысла. Я просто сидел и ждал, пока он закончит с протоколом. Когда он передал мне исписанную бумажку, я быстро пробежал ее глазами и поставил подпись.

— Ты точно все внимательно прочитал, Смирнов? Как-то уж очень быстро, — с сомнением в голосе спросил Роман Евгеньевич.

Опыт работы с документами у меня был большой и навыки быстрого чтения я освоил довольно хорошо. Но как объяснить такую прыть у ребенка? Получается, снова я прокололся.

— Все я прочитал, Роман Евгеньевич. Подчерк у вас хороший, — попытался выкрутиться я.

— Ладно уж. Мать позови, пусть тоже распишется.

Облегченно вздохнув, я вышел из комнаты. В это время Ира с отцом уже стояли в прихожей и собирались уходить.

— Егор, ты гулять пойдешь? — неожиданно спросила Ирка и посмотрела на меня умоляющим взглядом. Похоже, ей совсем не улыбалась перспектива возвращаться домой с отцом и выслушивать его нотации.

— Пойду, — с готовностью кивнул я. Мне тоже хотелось сменить обстановку и развеяться. До тренировки с пацанами оставалось еще больше часа. Так что прогулка с красивой девчонкой — не такая уж и плохая идея.

— Пап, можно я с Егором погуляю? — Она так пронзительно посмотрела на отца, что тот сразу растаял.

Похоже, устоявшееся мнение, что отцы больше любят дочерей, а те пользуются этим и веревки из них вьют, только что подтвердилось на моих глазах.

Виктор Михайлович ласково посмотрел на дочь, погладил ее по голове, потом строго взглянул на меня и сказал:

— Егор, помни, что ты мне обещал. — И он многозначительно повел бровями в сторону дочери. — И обязательно заходи в гости. Я тебя с Ириной мамой познакомлю. Она у нас хорошая, правда, Ириска?

Ирка изумленно посмотрела на отца. Видимо, она и предположить не могла, что тот так резко поменяет свое отношение ко мне.

— Ага, — только и смогла ответить она.

— Ладно, я тогда пошел. А ты долго не гуляй. У нас сегодня еще дела. Надеюсь, ты не забыла?

— Да помню я, пап! — в Иркином голосе прозвучало смущение, и она слегка покраснела.

Виктор Михайлович понял, что сболтнул лишнего, немного помялся на пороге, не зная, что еще сказать, но потом все-таки со всеми попрощался и вышел за дверь.

Мама тем временем пошла подписывать протокол. Из комнаты донесся ее удивленный возглас. Я ей не рассказывал, что конкретно вчера произошло между мной и Быковым. Просто сказал, что подрался. И вот теперь она читала обо всем случившемся в самых неприглядных подробностях. Ее реакция была полностью предсказуема.

— Весь в отца! — донеслось из комнаты сокрушенное восклицание.

— Что вы имеете в виду? — тут же напрягся участковый.

— Ничего. Это я так… — Мама поняла, что сболтнула лишнего.

— Людмила Федоровна, если ваш муж поднимает на вас… — начал было участковый.

— Все нормально, Роман Евгеньевич. Я совсем не это имела в виду, — уже совсем твердым голосом отрезала мама.

Когда за участковым закрылась дверь, мама строго глянула на меня, но, к моему огромному облегчению, не стала меня пилить за вчерашнее.

— Егор, пока не поешь, на улицу не пойдешь! — грозно отыгралась она на мне за потраченные нервы. После этого ласково улыбнулась Ире и елейным голоском проворковала: — Ириш, ты уже покушала? Если нет, то у нас на завтрак яичница с колбасой. Будешь?