Только вперед! (СИ) - Старый Денис

Я прислушался к своему молодому организму. Посмотрел с интересом на молодую и готовую к очередному раунду любви женщину.

— А ты проверь! — с озорством сказал я.

Сперва нерешительно, а после всё больше разгорячаясь, Юлиана стала проверять. И, конечно же, была за это вознаграждена.

А утро нас встречало прохладой. После знойной жары пасмурное небо и моросящий дождик казались Божьей благодатью.

Я аккуратно извлёк свою руку из-под головы улыбающейся во сне и посапывающей жены. Натянул свободные шаровары, в которых предпочитал тренироваться. И тихо, чтобы не разбудить жену, отправился во двор.

Оказалось, что я первый, кто пришёл на тренировку. Промелькнула мысль сделать серьёзное внушение Кашину и тем бойцам, которые остались в поместье. Но почему-то в голове всплыли минуты ночной страсти, более чем приятное времяпровождение с женой на берегу озера. И пропало всякое желание кого-либо наказывать. Неужели женщина может меня размягчить? Не пора ли подумать об этом и выйти из облака грез? Но там, в облаках так хорошо!

Через минут десять бойцы стали подходить.

— Господин Норов, будут ли какие указания? Пожелания? — ещё раньше бойцов словно из ниоткуда материализовался управляющий.

Он был во всеоружии. Одет в приличный, но не вызывающий богатством, тёмно-синий камзол. В руках была папка с бумагами.

— Если и дальше вы будете подобным образом служить, то могу сказать, что вы на верном пути, чтобы мы с вами не расстались, — сказал я управляющему.

Было видно, что немец того и ожидал: моего одобрения. Посмотрим, как обстоят дела в поместье. И всё ли соответствует написанному на бумагах. Если так, то управляющего не вижу смысла менять.

Тренировка прошла буднично. Побегали по кругу, размялись. Потом разделились: кто подтягивался и отжимался, другие отрабатывали удары на грушах. Третья группа отрабатывала штыковой бой с чучелами, четвёртая занималась растяжкой. И вот так чередовались. Вечером планируется рукопашный бой, вот там придется поработать больше.

— Я с тобой! — когда я вернулся домой, безапелляционно сказала Юля.

— Ты можешь заскучать, — сказал я.

Но явно не собирался настаивать на том, чтобы жена оставалась дома. Может, Юля и будет немного меня отвлекать. Но то, что я собираюсь сделать, — это, скорее, обзорная экскурсия, чем полноценная работа.

Плотно позавтракав варёными яйцами, овощами и овсяной кашей, запив всё это ужасно сваренным кофе, но с кусочком тростникового сахара, я пешком отправился в мастерские. К тому кузнецу, о котором мне все уши прожужжал управляющий. Или оружейнику? Или мастеру любых дел, связанных с металлом? Что-то много баек уже ходит о мастере Фоме.

Юля, как истинная женщина, не успела в срок собраться. Хотя, что там собираться? Я и вовсе был бы не против, если бы она поехала лишь только в одном халате, под которым ничего бы не было. Ну, кроме красивого женского тела, лицезреть которое мне никак не надоедает.

Но мы договорились, что встретимся уже после того, как я проведу инспекцию мастерских, ну или позже, уже когда посещу мельницу.

И я пошел в мастерские с предвкушением увидеть мастера-самородка.

— Бах! Бах! — прозвучали выстрелы буквально в ста метрах.

Стреляли за околицей, где располагались щиты и куда и я собирался отправиться на ближайшей, завтрашней, тренировке. Более-менее оборудованный тир, получается. И уже было понятным, что здесь, возле мастерской, стреляют, скорее всего, из нового, только что изготовленного оружия.

Сама мастерская была ветхая. Бревенчатое, чуть покосившееся здание — основа мастерской. Большой дом, площадью метров в сто квадратных. Но явно не достаточный, чтобы назваться «цехом». Рядом были навесы со множеством заготовок, труб, которые наверное могли стать ружейными стволами. Куски металла, телеги, взятые на починку.

Вот это меня заинтересовало особо. Насчет того, чтобы производить кареты я уже думал. Рессоры — вот то новшество, которое позволит заработать на производстве карет.

А еще тут были две избы. Эти строения, видимо, только недавно построены. Добротные, правда, также с сеном на крыше. Да черепица-то здесь только у меня в доме. Те избы, скорее всего, использовались, как кузни.

Я направился в большой дом. Там меня и ждали.

— Значит, ты и есть тот самый Фома? — спросил я у мужика в фартуке, входя в просторное помещение.

— Как есть, я, барин! — отвечал кузнец и посмотрел мне прямо в глаза.

И этот факт заставлял задуматься. Как будто бы с вызовом смотрел мастер, словно я определил ему цену, а он с ней категорически не согласен. Ну ладно, поговорим, посмотрим.

— А это, стало быть, сыны твои? — поинтересовался я, указывая на трёх парней, стоящих за могучей спиной кузнеца.

— Не токмо, дочери у меня ещё есть на выданье. Тут двое зятьев… будут зятьями, — отвечал мастер Фома.

Управляющий мне столько лестного напел про этого мастера. И что он покладистый, и что умелец, которых не найти до самой Тулы, да и дальше. А вот, гляди-ка, спесивый какой! Сразу принимает меня в штыки.

— Ну показывай, мастер, что тут у тебя и как устроено! — сказал я

Фома замялся. Видимо, его решительности не хватает для того, чтобы начать какой-то не совсем приятный разговор.

— Говори! — потребовал я. — Ты на моей земле! А надо, так и проучу и тебя и твоих… зятьев… будущих.

— В Петербургу не поеду! — выдавил из себя Фома и мигом растерял большую часть уверенности.

Я молчал, изучал реакцию мастера, думал, с чего бы он решил, что я его собираюсь в Петербург забирать. Нет, мысли такие у меня появлялись. Найти хороших рабочих на строящийся в столице завод — нетривиальная задача. За хорошего мастера может идти нешуточная борьба. Знаю я, что в Туле проживают люди Акинфия Демидова. Соблазняют многих хорошими деньгами, обещаниями жилья, почёта и уважения.

И батюшка в письме, которое он оставил мне в поместье, указывал, что ни в коем разе нельзя Фому отпускать. И что за него уже просили с Тульского оружейного завода. Но на сколько возможно тут, в поместье, организовывать крупное производство? Или можно?

— Ты же вольный? Али крепостной? — уточнял я.

— Вольный, барин. Случилось оказия выкупится, — горделиво отвечал Фома.

— Ну так, рассчитайся со всеми долгами со мной, да иди на все четыре стороны. Ищи ветра в поле! — решительно сказал я.

Чего мне кого-то принуждать? Знаю, что из-под палки люди работают из рук вон плохо. Вот только, как уйти этому мастеру? Он, может, и вольный, но его дом и мастерская на моей земле, значит, мои. Инструменты опять же.

Фома, насупившись, молчал. Потому, как с надеждой смотрели на него ученики, я понял, что подобного расклада они не хотят. Значит, что-то себе придумали, другого желают? Выбрали не ту стратегию. Ну ладно. Может действительно мне попался самородок. Не буду уничтожать ни Фому, ни его зятьев, путь и будущих.

Выдержав изрядную паузу, предоставив время для переживаний, я задал вопрос, который, скорее всего, от меня и ждали:

— Итак, чего же ты хочешь?

Лицо мастера просияло. Он оглянулся за спину, своим видом показывая ученикам, мол, смотрите, батька ваш умеет договариваться, что уже и сам барин о пожеланиях вопрошает.

— Малый завод ставить хотим. И, потом, я говорил двум баринам, что тут были до тебя. Они молвили, что токмо ты, барин, на то и можешь сподобиться. А в Петербургу мне такого почёта не будет. Ведаю, что там у тебя… вас, барин, завод, — озвучил свои желания Фома.

Я ухмыльнулся. Здоровые амбиции — это всегда хорошо. Вопрос только состоит в том, насколько эти амбиции у кузнеца здоровые.

— Ну, показывай что умеешь и что есть! — требовательно сказал я. — А там и погляжу, что с тобой делать! Прямо скажу, как ты со мной разговариваешь, мне не по нраву. Говорить так может токмо тот, кто делом докажет право своё. Да и то… Никто не может!

— Прими в дар, барин! — пожевав желваками, сказал Фома и подал знак своим ученикам.