Дважды одаренный. Том II (СИ) - Тарс Элиан

— Похорошела Москва при Щербатовых… — задумчиво проговорил боярин, глядя, как за окном по новой набережной прогуливаются горожане, а по реке плывёт красивая сверкающая яхта.

— Да, мне тоже нравится наша столица, — согласился я.

— Она всегда была красивой, — кивнул боярин. — В юности я любил приезжать погостить в Москву, а затем и вовсе во время учёбы поселился здесь. Даже со своей будущей супругой Надеждой Фёдоровной я познакомился в Москве. Прекрасный город… — Он посмурнел и покачал головой. От Мурашова будто повеяло холодом, и он процедил сквозь зубы: — Не ожидал, что в Москве может завестись такая падаль. Да, преступников здесь хватает… Но похищать людей, чтобы… Чтобы что? — посмотрел он на меня с недоумением во взгляде. — Жандармы так и не могут объяснить мне, для чего именно этим мерзавцам потребовалась моя дочь! Но… кое-кто шепнул мне, что подобная бесовщина здесь происходит не впервой. Ну, вы и сами знаете, Александр.

Я молча кивнул, не сводя с него взгляда. Боярин Мурашов создавал впечатление воина. В отличие от его дочери, я чувствовал внутри него Второй Дар. Мужчина не раз бывал в Проклятых Землях. Полагаю, и против людей ему не раз доводилось воевать.

Однако сейчас он был растерян. Мурашов в самом деле не понимал, кто его враг. Хотя в его серых глазах горела жажда мести.

Но кому мстить за дочь, он не знал.

Боярин залпом осушил чашку чая, впился в меня взглядом, а затем опустил голову и произнёс:

— Александр, я от всей души благодарю вас за спасение Алины. На сей раз лично. Спасибо вам… Я удивлён, что юноша смог взять ситуацию под контроль, и провести сложную спасательную операцию. Без жертв со стороны личного состава достигнуть успеха! Я благодарен. И впечатлён.

— Я принимаю благодарность, — спокойно ответил я.

Мурашов усмехнулся и покачал головой:

— Все бы так реагировали, жить было бы проще. Александр, примете не только устную благодарность, но и это.

Он достал из внутреннего кармана красивую коробочку из красного сандалового дерева, крышку которой украшал золотой герб Мурашовых.

Андрей Степанович пододвинул коробку ко мне. Я аккуратно взял её в руки, оглядел со всех сторон и, отщёлкнув застёжку, открыл крышку.

На подушечке из чёрного бархата лежал платиновый перстень, инкрустированный драгоценными камнями. В центре перстня был выгравирован всё тот же герб Мурашовых. А над ним — уже знакомая мне надпись.

Ну надо же, какая честь… Ха! Я ещё на один шаг приблизился к своей цели!

Я почувствовал, что ещё немного, и мои губы растянутся в торжествующей улыбке, но смог себя сдержать.

— Вы уже стали Другом графского рода Самоцветовых, — с достоинством проговорил боярин. — Теперь же я хочу назвать вас Другом моего рода.

— Это честь для меня, — в тон боярину ответил я, глядя в его глаза.

А затем, как того требовала традиция, я достал перстень из коробки и надел на палец.

Перстень был чуть тяжелее, чем тот, что мне подарила графиня, да и выглядел на первый взгляд богаче. Но всё же стоил явно дешевле, потому как создали его из материалов с Большой земли. Ничего «проклятого» в перстне не было, а сам он не обладал никакими артефактными свойствами.

Официантка будто бы прочувствовала торжественный момент и появилась с подносом, полным яств, возле нашего стола. Лучезарно улыбаясь, кудрявая девушка расставляла перед нами тарелки.

— Предлагаю всё-таки поужинать, — произнёс боярин, когда девушка ушла.

И, взявшись за ложку, приступил к борщу. Такой настрой мне нравится! Нельзя дать еде остынуть.

Во время трапезы Андрей Степанович не произнёс ни слова, за что получил плюс пятьдесят очков в моих глазах. Лишь когда мы плотно поужинали и замкнули круг, перейдя к чаю, он задумчиво произнёс:

— Теперь, когда два боярских рода поддерживают вас, вам осталось заручиться поддержкой третьего. И тогда до получения личного дворянства останется лишь небольшой шаг.

Он сделал паузу, положив в чашку ложку мёда. Несколько секунд Мурашов смотрел за тем, как пароход везет по Москве-реке туристов и горожан.

— Вы получили два символа Дружбы невероятно быстро… Но это вовсе не значит, что третий символ вы получите в ближайшее время. Да и без личных заслуг перед Империей трёх символов Дружбы может оказаться недостаточно, чтобы стать аристократом. — Он посмотрел мне в глаза и твёрдо произнёс: — Вам стоит проявить себя в Проклятых Землях. В вашей ситуации это будет верным решением.

— Благодарю, — кивнул я. — Как раз работаю над этим.

Боярин улыбнулся краешком губ и ответил:

— Приятно слышать. Рад, что мои предположения оказались верны. Назвать вас Другом рода — меньшее, что я могу сделать для вас за спасение Алины. Да и вообще, помимо красивого перстня и нового статуса, я хочу даровать вам что-то более прикладное. Убойное, так сказать.

Он взглядом велел одному из своих ратников подойти к нам. Мужчина достал из-под стола длинный чёрный лакированный футляр и, держа его на вытянутых руках, замер рядом со мной.

— Откройте его, Александр, — сказал боярин.

Преамбула Мурашова и внешний вид футляра сумели меня заинтриговать. Затаив дыхание, я провёл рукой по тёплой поверхности футляра и отщёлкнул два позолоченных замка. Откинув крышку, я тихо ахнул и, не скрывая восторга, пробормотал:

— Ух ты… Какая красота… Вживую она даже лучше, чем на фотографиях в глобале.

Я поднялся из-за стола и достал из футляра чёрную, как вороново крыло, магическую штурмовую винтовку. Новейшая модель, что лишь пару месяцев назад вышла на рынок — «Гранит-М».

Краем глаза я отметил, как напряглась официантка, но боярин, повернувшись к ней, поднял руку, призывая девушку не паниковать.

В тот миг мне было плевать на всё, что происходит вокруг.

Уперев приклад в плечо, я прицелился в люстру на потолке. Стрелять, разумеется, не стал — сейчас меня интересовало другое.

— Хороший вес, приятный баланс, — произнёс я, не глядя на боярина. — Убойная мощь тоже должна быть на высоте.

Я видел демонстрацию боевых способностей этой винтовки в глобале, и они впечатляли. При том что в общий доступ явно выкладывают очень урезанные результаты, и в реальном бою она способна на большее. Даже не сомневаюсь в этом — распределяющие узлы расположены очень грамотно, и их много. Они не дадут перегреться каналам маны и выжмут максимум из этого чуда инженерной артефакторики.

А ведь в теории я могу попробовать её модернизировать, используя знания из прошлой жизни — немножко добавить уникальности своему персональному оружию.

К нам уже спешил управляющий рестораном, когда я положил винтовку обратно в футляр и защёлкнул замки.

Мурашов с улыбкой наблюдал за мной. Я обозначил поклон и произнёс:

— Благодарю за ваш дар, Андрей Степанович.

— Ха! — впервые за время нашей встречи громко усмехнулся он. — Как я смотрю, «Граниту» ты рад больше, чем перстню с гербом моего рода.

Боярин бросил холодный взгляд на местного управляющего, и тот, развернувшись на полной скорости на сто восемьдесят градусов, поспешил восвояси.

— Ну что вы такое говорите, Андрей Степанович, — улыбнулся я. — Как можно? Оба подарка очень важны и ценны для меня. И оба помогут моему становлению аристократом. Благодарю.

— Принимаю, — спокойно ответил он. — Документы на право владения «Гранитом» во внутреннем кармашке в футляре. Так как вы теперь Друг моего рода, я вправе даровать вам право владения. Пользуйтесь на здоровье.

С боярином Мурашовым мы посидели ещё минут пятнадцать, по истечении которых он сказал, что ему нужно возвращаться к делам. Он предложил подбросить меня до общежития, и я не стал отказываться — всё-таки лишний раз разгуливать по Москве с винтовкой не стоит.

Оставив свой ценный дар в комнате, я снова спустился в холл.

— Егоров, через пятнадцать минут закрываю двери, — проворчала комендантша.

Я поблагодарил её за предупреждение и вышел на улицу.

Мне кажется, или Зоя Петровна стала чуть добрее? Дела с плотником Мишей у неё идут в гору? Она даже нос в чужие дела совать перестала — за вечер ни разу не спросила у меня, куда это с чемоданом в руках отправилась Марина.