Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— Нельзя сразу взять и согласиться, — тяжело вздохнув, наконец произносит она и спрашивает: — А чем будете заняты вы, Акиро–сан?

— Многими вещами, — улыбается тот. — Во–первых, выстрою вокруг вас стену, чтобы никто из других компаний вас не украл. Во–вторых, постараюсь показать, как можно больше сказочной Японии. А главное, буду демонстрировать на реальных примерах, что значит, когда за вами стоят финансы и возможности мировой корпорации. Простите меня, Агдан–сан, но до этого вы работали в бедных компаниях и у вас просто не было возможности понять, что значит быть «звездой».

— Все с чего–то начинают… — недовольно отвечает ЮнМи. — Особенно те, кто родился без золотой ложки во рту.

— Согласен, но считаю, что в вашем случае борьбы было более чем достаточно, пора с ней заканчивать и переходить к уровню жизни, соответствующему вашему таланту.

Собеседница задумывается, смотря в стол. Похоже, с тем, что уже «пора», она согласна, но согласиться заплатить ЫнДжу, её жаба просто не в состоянии.

— Я подумаю над вашим предложением, Акиро–сан, — подняв голову и смотря в глаза собеседнику, обещает ЮнМи. — Признаюсь, оно неожиданно, но выглядит весьма конструктивно. Видно, что его придумал умный человек…

— Мне нравятся умные люди, — сделав короткую паузу, признаётся она.

— Очень рад, что вы включили меня в их число, — улыбается Акиро и, увидев, что к столику направляются официанты, несущие на подносах еду, предлагает: — Давайте продолжим деловой разговор позже, скажем, за десертом. А сейчас — поговорим о чём-нибудь лёгком и наcладимся результатом моих усилий и шеф–повара « Omotesando Hills». Я придумал меню.

ЮнМи, тоже заметив официантов, согласно кивает.

Четвёртый лепесток унесён ветром…

Лепесток пятый

Время действия: четырнадцатое июля, около десяти утра

Место действия: Hotel Chinzanso Tokyo, номер люкс

— Вау! — восхищённо восклицает СунОк, оглядываясь по сторонам. — Вот это да!

Только что закрылась входная дверь в номер, отрезая собой предупредительный персонал отеля, пыхающих вспышками фотоаппаратов представителей СМИ (как их пустили внутрь здания?) и мою охрану. Остались только мы, вчетвером: я, Мульча, СунОк и ЁнЭ.

Фух! — выдыхаю я, искренне радуясь наступившей тишине.

— Вот, а ты говорила, негде будет! — доносится откуда–то из комнат радостный голос онни. — Смотри, сколько здесь места!

Пока вдыхал–выдыхал, радуясь наступившему покою, сеструха ЮнМи уже усвистала осматривать помещение и нашла что–то интересное.

— ЮнМи, иди сюда скорее! — нетерпеливо зовёт она меня.

Вздохнув, ставлю переноску с кошкой на подвернувшийся стол и двигаюсь в направлении голоса онни. Сделав несколько шагов по коридорчику, заглядываю в дверь. Обнаруживаю спальню, а в ней — СунОк.

— Вот, — гордо произносит она, указывая рукой. — Две кровати! Я же говорила, что номер люкс должен быть большим. И в нём всегда найдётся место ещё для одного человека. Чур, я сплю у окна!

— С чего это вдруг? — не соглашаюсь я, заходя внутрь. — Ты же собиралась меня охранять? Значит, должна находиться ближе ко входу, чтобы тебя украли первой. А я спасусь, пока ты будешь визжать и отбиваться…

СунОк смотрит на меня «предупреждающим взглядом буйвола» и даже слегка выпячивает челюсть.

— Чего ты вредничаешь? — выдержав паузу, спрашивает она. — Тебе жалко, что твоя сестра, которая отдала столько сил твоему воспитанию, выберет себе место?

— Значит, плохо воспитала. Не смогла привить чувство благодарности к своей онни. Пришла пора собирать плоды сделанных ошибок, СунОк.

Та опять смотрит на меня «по-особенному», возможно, надеясь разом исправить все свои педагогические «косяки», прямо здесь и сейчас. Не то чтобы у меня есть намерение вывести её из себя, но — а чё она? Бросила всех и одна побежала всё осматривать. Между прочим, это мой первый в жизни «элитный номер» в VIP-отеле. И я должен первым всё увидеть!

— Ладно, — помолчав, соглашается онни. — Ложись у окна. Пусть кто–нибудь спустится на верёвке с крыши и украдёт тебя. Тогда спасусь я, пока ты будешь визжать и отбиваться!

— Всё честно между сёстрами, — отвечаю ей. — Всё поровну.

— Впрочем, — присмотревшись, меняю я своё решение, — это не окно, а какой–то экран. Ложись туда. От него наверняка будет вонять нагретым пластиком и электричеством.

— Ты меня совсем не любишь! — возмущается онни.

— СунОк, ты очень стойкая. Мне и половины не вынести того, чего можешь ты.

«Сеструха», несколько секунд посомневавшись — «не подколка ли мои слова?», гордо разворачивает плечи.

— Поэтому запах изоляции для тебя — совершеннейший пустяк, — выношу окончательный вердикт, и пока собеседница вновь возмущённо выпучивает глаза, собираясь ответить, предлагаю: — Пошли, посмотрим, где здесь можно умыться?

— У тебя же мейк–ап! — пугается СунОк.

— У меня — лицо чешется! — отрезаю я и выхожу в коридор.

(несколько позже)

— Боо… — надув щёки, поражённо выдыхает СунОк. — Какая роскошь…

«Ну да, — оглядевшись, соглашаюсь я. — Купальня удалась. Свет, блеск, дизайн модерн… С удобствами в Анян не сравнить…»

— Полотенца вон, — показывает рукою онни, хотя их видно и так, без подсказок.

— А ты будешь сегодня принимать ванну? — спрашивает она, подойдя к кювете, и заглядывает в неё, вытянув шею.

— Обязательно! И первой!

Не став спорить, СунОк берёт с полки и протягивает мне полотенце.

— Смотри, какое мягкое, — говорит она. — Может, всё же оставишь макияж?

— Кажется, он мне не подходит, — объясняю своё желание избавиться от косметики. — Раз кожа чешется, значит — аллергия. Если ничего не делать и терпеть, то на лице появятся красные пятна. Куда я с ними завтра пойду? Нужно купить средства, на которые у меня нет реакции. В Корее такие же были?

— Ладно, умывайся, — вздыхает онни.

(чуть позже)

«Мейк–ап, фиг–ап — думаю я, осторожно промакивая лицо небольшим пушистым полотенчиком и одновременно вглядываясь в зеркало, — блин, час назад, реально чуть не затоптали…»

Акиро–сан оказался предусмотрительным организатором, выделив для моей охраны аж десять крепких японцев. Не скажу, что они оказались теми, которые и вправду «спасли», но их присутствие вселяло уверенность на дальнейшую жизнь. Как оказалось, к моменту моего «исхода из больницы», внутри неё, на её первом этаже здания и на улице, рядом с главным входом собралась большущая толпа желающих увидеть сей исторический миг. Там были ниппонцы всяких возрастов. И школьники со школьницами и молодые мужчины и женщины, и пожилые, и совсем старые. Отдельные группы каких–то, видимо, духовно просветлённых личностей, завёрнутых в однотонные тряпки, стучали в барабаны и звенели маленькими железными тарелочками на пальцах. Разумеется, не обошлось без журналистов со всякой видео и фото–техникой, слепящей вспышками и лучами света. В общем, моё появление стало вроде «Явления Христа народу», причём «пипл» очень желал лицезреть «Спасителя» как можно ближе к себе. При виде столь неподдельного энтузиазма у меня тут же возникло невероятно сильное желание — развернуться и, бросив всё, убежать обратно в здание. Но «принцессы так не поступают». Пришлось сжать булки и идти по расстеленной дорожке (откуда⁈) к машине, улыбаясь, прижимая к себе Мульчу и излучая счастье. «Думать раньше» опять «было уже поздно». Делать это следовало в момент, когда ЁнЭ сообщила о большом скоплении зевак. Я предложил вариант — «служебный лифт» и «чёрный ход». Но «потомок древнего рода» ответил, что это — «не мой уровень» и он обо всём позаботился, а я сдуру согласился. В итоге вышло как планировалось: я живой, здоровый, в номере люкс. Нервы — вот только «покоцаны». Но они внутри, и их не видно…