Злись не злись, но в основании «башни» сидит группа радиоразведки. Не исключено, что они прослушивают и меня.
— Понимаю, но в целом. Конкретное оружие я слабо помню, для меня это не суть важно. Я запишу тогда. Аркадий, ты помнишь что-то ещё про него?
— Снайперское, интегрированная оптика, длинноствольное, российское.
— Записал, — в трубке было слышно, как скрипит по бумаге ручка. — Но вообще я хотел про нашу сделку поговорить.
— А что с ней?
— Ты перестал поставлять те макры. Молния и радуга. Помнишь?
— Сроков же нет, я ничего не нарушил.
— Отношения не строятся на «нарушил». СВД твой в большую сделку не входит. Доставка займёт несколько дней, стоить будет… Сто больших алых макров.
— Гм. Отдельная сделка? А можно рублями?
— Нет, — ехидно ответил гоблин. — Мне нужны макры. Справишься за несколько дней? Скажем, пять?
— Ну… Давай попробую.
— Так дела не делаются. Скажи, что точно согласен. Можешь просрочку допустить по оплате, но без этих вот «наверное». Ты граф или где?
— Да согласен я, согласен. Кровопийца.
Завершил разговор, открыл блокнот и записал. Если не записывать, то трындец всему. Манька… Как там его, Денис Юрьевич Цыгарин. И сто алых макров.
Мобилет — это мощный инструмент.
— Господин посол! Добрый день, — перво-наперво набрал Танлу-Же.
— И Вам добрый день. Как Ваши дела? Как англичане? Говорят, Вы с британским посланником общались? Там Карась, который заместитель атамана, буквально места себе не находит, очень переживает, чтобы переговоры прошли успешно. Первый раз вижу, чтобы человек так переживал.
— Ага, он такой, очень чувствительный. Посмотришь, вроде каторжник, пробу поставить негде, а сам человек тонкой душевной формации. В общем, мы поговорили, жду результата.
— Ну, Вы мне тоже сообщите, я хоть и не Карась, по потолку не хожу, но мне тоже не всё равно.
— Я про Вас всегда помню.
— Приятно такое слышать.
— А мне тут макры понадобились. Алые, сто штук. Большие.
— У нас… на нашем прииске я хочу сказать, таких нет.
— А можно заказать? В Поднебесной, например?
— Дайте подумать. Партия небольшая… Полагаю, да. Перекупщики такой тип продают примерно по сто сорок рублей за штуку. Выходит, в сумме — четырнадцать тысяч.
— А доставят? Привезут? Надо доплатить?
— Доставка до Кустового входит в цену.
— А в Николай?
— Аркад Ий, такое им в новинку. Надо с ними разговаривать.
— Танлу-Же, скажи, что я плачу три тысячи сверху, пусть прилетают в Николай. Самолётом. Заодно город увидят, аэропорт.
— Да, на такое они согласятся. Привезут без предоплаты. Пару дней и они у Вас. Даже не спрашиваю, зачем такая партия.
— А что, странные макры?
— Генерация ионизирующего излучения, гамма-лучей.
— Гм. Действительно, странные. Ну, мне надо…
— Вот я и не спрашиваю, — усмехнулся он. — Задачу понял, будут Вам макры. Кроме того докладываю, строительство идёт семимильными шагами. Ещё бы, клан строителей впервые сталкивается с тем, что насыпь не надо сооружать.
— А Чуй дал охранение? Казаков?
— Де Жерс дал. Четыре группы франтирёров.
— Тоже ничего. А здоровье Ваше как?
— Сейчас договорю с Вами и иду этим заниматься. Массаж, растирание кремами, обёртывание.
— А можете у них спросить кое-чего. Тут у человечка проблемы с печенью, какие-то серьёзные.
— А что за заболевание?
— Блин, не запомнил. Что-то вроде цирроза, наверное.
— Спрошу, чем они могут помочь. А у кого проблемы? Тайлер?
— Нет. Как ни странно, наши конова… то есть, доктора его недавно щупали, печень крупная, но пашет как паровоз. Нет, проблемы у одного высокопоставленного и не очень-то здорового человека.
— Постараемся помочь, раз уж он дорог Вам.
…
Потом набрал начальнику Бийской полиции.
— Мы с Вами часто общаемся в последнее время, Андрей Савельевич.
— Я только за, — полицейский что-то со вкусом жевал, — мне каждый раз выгода. В последний раз, опять-таки, Вы вели себя спокойно, культурно так, не матерились, пистолетом не махали, в подарок ружьишко купили. Для него это небольшая услуга, а так и я свою оплошность по июлю закрыл, и Вы свой странный суд с англичанами получили. Что в этот раз? Снова кто-то в суд подаёт?
— Нет. Появился потенциально проблемный человек. Зовут Манька.
— Знаю его, точнее слышал, — тон полицейского изменился. — Он человек опасный, но предъявить ему мы ничего не можем.
— Интересно девки пляшут. И что он за человек?
— Официально только одна судимость. Неосторожное убийство по малолетке. А дальше… Вообще-то он как минимум четырёх человек убил у себя в тайге.
— Ну, это же преступление? Или раз в тайге, тогда можно?
— Аркадий Ефимович, я Вас прошу… Вы же понимаете, что мы связаны в своей работе правилами. Как минимум трупов нет. Знаете правило: нету тела…
— Да. «Нету тела — нету дела». Причём по правилам русского языка так не говорят.
— А по жизни — говорят. Он в страхе всю свою округу держит. Мы б его с радостью прижали, но он волчара матёрый, на понт не возьмёшь. Он угрожает, а потом жертвы заявление забирают. Эти вот, убитые, трое, они исчезли. У нас свидетель был, который видел, что их убили. А потом хоп и нет свидетеля. В его избе кровь и беспорядок. Но трупа нет. Жуть. Итого четыре и все формально считаются «без вести пропали».
— Ну, к гадалке не ходи, у него в Вашем управлении информатор. Иначе откуда бы он узнал про свидетелей?
— Мне от этого не легче.
— Ладно. Есть у меня один человек, спец по расследованиям.
— Экстрасенс? Маг, то есть?
— В некотором роде.
Глава 13
Проблема средней мотивации
Сегодня в штаб во дворце Юбы доставили новые кресла, которые мы выставили вокруг стола с картой.
Военные сидели степенно, спокойно, в их делах в кои-то веки наступило сравнительное затишье.
Впрочем, отсутствие боевых действий не означало, что они не готовились к новому витку войны.
— Господин генерал, нашлись какие-нибудь ногайцы?
— В западных районах две группы мародёров, нашли и пощёлкали.
— И всё?
Француз кивнул.
— Фёдор Иванович, ты сегодня главный источник информации. С небес было что-то видно?
— Ну, смотри, Аркадий Ефимович, Казгирей из рода Темсабуев, наш козырный претендент, дошёл до места назначения. Я полетал, покружил, но ничего непонятно.
— Орда стоит в столице ханства?
— Да, это видно. А как у него там дела, трудно сказать.
— Ну, мы отработали свою часть, теперь пусть он занимается захватом власти. Так сказать, карты мы ему раздали… А новых групп ордынцев или англичан по направлению к каганату нет?
— Я летал к ногайцам, сегодня не проверял. Но я что-то сильно сомневаюсь. Кого англичане могли пригнать, уже пригнали. Ты лучше со степняками в порту пообщайся.
— А что там?
— Нет, ты сам сходи и пообщайся. Они соль у торговцев покупают. Сидят, курят, плов варят. И говорят, что все ждут, когда эта катавасия закончится. Ханы не хотят с каганатом ссориться.
— Что? С чего это? Кто я для них?
— Не ты, а существующий порядок вещей. Юба каган, его может сменить другой каган. Хана сменяют хан и так далее. Те или иные стороны могут принять участие, дать воинов, даже убить. Но из расчёта, что в итоге…
— Я понял, хан сменит хана.
— Ну да. А сейчас с наскока не получилось, хотя, судя по рожам, они как в футболе, болели за ногайцев, не за вашу сторону. Теперь, когда вас… нас… не завалили, все из себя вежливые. Все вежливые, когда имеют дело с сильными. Когда у одной стороны есть пулемёты, все хотят с вами дружить, только не знают как.
— Типа, рейтинг англичан упал, с ними не хотят дела иметь?
— Ну, не так, чтобы не хотят. Но не уважают. Вся Степь видела, как англичане накинулись на Юбу и на молодого Бугуйхана и огребли. Да, мы играли от обороны и нечестно, стреляли из-за стен, нападали по ночам и из кустов. Но! Матч забывается, игра остаётся. Теперь англичан уважают несколько меньше, видят, что их хвалёную пехоту можно побеждать.
