Это был настоящий парад, потому что у нас был заключён мирный договор, то есть парад знаменовал собой окончание войны, причём, победное окончание.
Моё внутреннее Восьмое марта началось только когда гоблин, который всё это время сидел справа от меня (и которого упорно не замечал никто, кроме Гадюкиной), проворчал:
— Короче, всё сработало. Добро пожаловать в кабалу… В смысле, спасибо, что воспользовались услугами нашего банка при получении кредита. Ты мне должен тысячу камней, скорость отдачи не устанавливается, но не менее пятидесяти штук в год.
— Всё будет.
— Я тогда пошёл. Ну и это, с днём рождения тебя, Аркадий. У тебя сегодня и правда день рожденья в этом мире, — он похлопал меня по плечу. — Кровь, это так, ерунда. Твоя душа только что пережила перерождение. Скоро тебе захочется поесть.
И он исчез, а я выдохнул.
…
После парада ко мне подходили, поздравляли, желали чего-то, вручали цветы, которые я передавал секретарю.
В какой-то момент ко мне подошёл О′Брайан.
— И Вы здесь?
— И я. Меня пригласили, я в первый момент решил, что это издевательство. Однако Ваши ребята не знают, какие между нами на самом деле взаимоотношения, хе-хе.
— Да какие там отношения, мистер Фредерик? Это дела прошлые. Хотите, я Вас тут в городе пристрою на какую-то должность? У меня, правда, работать надо.
— Кхе-кхе. На какую, например?
— Например, присматривать за Вашим соотечественником, капитаном Дьюспэном.
— А что он там за прыщ?
— Он посол Британии в каганате. А Вы можете быть моим советником по общению с послом.
— А у Вас какая должность?
— Ненаследный принц и премьер-министр.
— Непыльная работёнка. А можно на Ваше место?
— Нет. Но можно каждый день ходите к нему в гости и доставать своим чудесным характером. Общайтесь с ним вместо меня.
— Я подумаю.
Мобилет снова зазвонил. Я было решил, что это снова Хорьков, но это оказался международный звонок от Голландца.
— Здравствуйте. Мне сообщили что Вы сегодня празднуете день рожденья.
— Здравствуйте, Хильдебрант.
— Счастья, здоровья, приятного дня и радости!
— Спасибо, дорогой. Кстати, я Вас назначил послом в Британии. Документы получите по почте, после чего дуйте в Букингемский дворец на поклон к ихнему королю и соблюдайте традиции.
— Ой, ой. Это столько всего на изучить для исполнения даже одной только этой церемонии.
— Ну извините, у меня в Лондоне только Вы.
— Я, собственно, кроме поздравлений, хотел сказать, что изучил исследование по методикам путей в Индию. И да, я теперь могу создать рабочий артефакт по формированию такого пути в таинственный искомый мир.
— Отлично, поздравляю. Однако, как я и сказал раньше, Вы нужны мне в Лондоне, а не в таинственном мире.
— Ну, я и не собирался. Я думал, это вы отправитесь.
— И я не хочу никуда отправляться. Зашифруйте свои исследования и когда будет можно, отправляйте диппочтой ко мне по частям.
— Вот это я могу.
— А пока что никто никуда не летит.
Ко мне подошёл Миша Иванов и дёрнул за рукав.
— Там тебя ищет каган. Трон подарит.
Юба вместе с теми ханами, которые ещё не уехали, придарил мне английское кресло, которое ему самому до этого подарили англичане. Судьба у него была нелёгкая, так что мебель была потасканная и потёртая, со следами сигаретных ожогов и пятен супа.
У самого Юбы было новое кресло, по иронии судьбы его привёз я сам. А это он решил теперь сбросить на меня, что называется, с барского плеча.
Ханы, которых осталось всего несколько человек и их «мы задержимся, чтобы обсудить с братом Юбой кое-какие политические вопросы» вылилось в затяжную пьянку и это ещё повезло, что у города хорошее снабжение и их всё ещё было чем кормить и поить.
Ханы толкнули речь обо мне… наверное, обо мне, потому что говорили они на своих языках, и она у них плавно перетекла в необходимость вернуться в свой шатёр.
Когда ордынцы удалились, инициативу вернул Миша Иванов.
— Аркадий Ефимович, ты там Карасю обещал машину отдать?
— Ну да, да, было дело, — слабо улыбнулся я.
— Отдавай. Ну, символически, ключи отдавай.
Карась появился передо мной, глядя в глаза как пёс, я нащупал ключи и без колебаний отдал ему, он поклонился и убежал.
— А теперь, — продолжил Миша, — когда у тебя на короткий момент нет своей машины, принимай от нас подарок.
Толпа расступилась и какое-то время смотрел на пузатый блестящий автомобиль, чёрный и весь из себя новый, который появился на полосе проведения парада совершенно незаметно для меня.
— Мы все скинулись и купили тебе новую, соответствующую твоему высокому статусу, машину, — объявил Михаил.
Тут были все. Кабыр, Шпренгер и куратор дядя Миша, рядом Палмер и его надменная улыбочка, тут был Дзы-Нан-Цай с детьми, Кастет, который вёл под локоть Мин, тут была Ангелина и Пенелопа, тут была одетая как юная царица Кай-Мин, здесь был представитель англичан Дьюспэн, который готовил к отправке бывших пленных солдат, сэр Симменс, один из директоров Ост-Степной компании, тут были китайцы из Пекина, они сдержанно хлопали, а их руководитель носил дурацкие очки, как в тот день, когда мы с ним впервые встретились и достаточно недружелюбно поговорили, подле них Танлу-Же и парочка его бойцов, тут был Чен, стоял в ряду отряда Единорогов, они тоже прошли на параде строем, как и Четвёртый отряд.
Тут были все.
Мобилет снова зазвонил.
Толпа была такая большая, что в ней возникла суета. Миша стал расставлять людей так, чтобы они не мешали бы мне пройти к машине и поехать на ней. А я временно присел в кресло кагана и проверил, кто? Ах да, это мне снова наяривал Хорьков.
— Да, Макар Андреевич.
— Ваше сиятельство, Вы меня простите, что дёргаю, но дело серьёзное, я между молотом и наковальней.
— Вас кто-то обижает?
— Ещё и как. Кнышский прислал мне официальную и снабжённую визами телегу… то есть обращение, я хотел сказать. Он пишет, что Вы не имеете права носить статус адвоката Кустового, потому что совместительствуете с постом министерства иностранных дел каганата. А такое прямо запрещено законом об адвокатуре. Мы как могли закрывали глаза на статус минюста республики, но тут такое. И вот… Как могу ему отказать? Но и как я могу Вас обидеть? А он угрожает меня уволить, если я с Вас статус не сниму сегодня же.
Хорьков рыдал в трубку.
— Макар Андреевич, притормозите коней. Суть его требований понятна. И он прав, закон прямо запрещает адвокату заниматься любой оплачиваемой, кроме научной, образовательской и творческой деятельностью за пределами республики. Тем более, я ещё и премьер-министр.
— Так что же мне делать?
— Снимайте с меня статус, с чистым сердцем. Я разрешаю и нисколечко на Вас не обижусь. Больше того, магарыч с меня.
— Правда? — облегчённо переспросил он.
— Да. Но если вы хотите сделать мне приятно…
— Да, Вы только скажите, как мне Вам чем-то помочь, я тут же…
— У Вас там статус помощника адвоката по мне был у паренька одного.
— Китайца? Помню, конечно. Первый китаец в реестре, такое не забудешь.
— Время же прошло… Делайте ему статус адвоката сегодняшним числом.
— Нуууу. Аркадий Ефимович, а как же квалификационный экзамен?
— Тысяча, — буркнул я негромко.
— Утром пусть заходит прямиком ко мне в кабинет, выдам ему корочку и поздравлю со статусом.
— Всё, отбой, больше не могу говорить.
Я повесил трубку. Я больше не адвокат. И в город Богов никакой не еду.
Мягко встал, прошёл к своей машине, открыл.
Все захлопали. Я сел, завёл машину, закрылся и плавно тронулся по тому же направлению, что прошёл парад.
Я, человек, переживший масштабное переливание крови и махинации с душой, больше не адвокат, не странник между мирами, не искатель сокровищ, но не чувствую себя от этого проигравшим.
Я ехал парадом по своему вольному городу.
