Чудесные рисунки боярышни-актрисы (СИ) - Мельницкая Василиса

— От Лукоморья? — уточнил Владимир.

— Не верите? Зря. Это место живое. Его таким боги создали.

— Отчего не верю? Верю. Тут чему угодно поверить можно.

— Привыкнете, — пообещал Кощей. — Вы же хранительнице нашей… жених? Значит, тут останетесь. Привыкнете.

— Я инспектор, — возразил Владимир.

— И зачем вы обманываете?

— Это вы из Красибора упыря сделали. Как же я могу вам доверять? — хмыкнул он.

— Откровенно говоря, делал я не упыря. Выкуп у смерти, слышали о таком?

— Откровенно говоря, слышал.

Владимир не удержался, передразнил Кощея. Мальчишество, конечно. Но понадобилось скрыть замешательство. Ведовство черное, однозначно. И слышал о нем Владимир, можно сказать, недавно. Когда попал в его руки артефакт из наследства Марьяны, жены младшего брата.

Но артефакт тот был одушевленным, и для ритуала воскрешения требовалась кровь рода владельцев артефакта и жертва из рода умирающего. А артефакт, к слову, исчез. Бесследно. И Кощей мог его забрать, но…

— Вы сейчас о Палаче вспомнили? — осведомился Кощей.

Владимир не удивился его информированности. Об артефакте, том самом Палаче, знали немногие. И, получается, Кощей тоже. Аж засвербело, так хотелось спросить, не он ли Аверчука убил и Миру подставил. Подтолкнул, так сказать, к уходу из театра, к принятию наследства. Ничего, Владимир и об этом спросит.

— Вы не могли использовать Палача, — сказал Владимир. — Исчез он гораздо позже, чем Красибора выкупили у смерти. Это же произошло при его рождении, верно?

— Верно, — согласился Кощей. — И еще раньше, когда я выкупил у смерти его отца. Артефакт мне ни к чему, собственных сил хватает. А кровь и жертва нужны, потому что искра души, привязанная к рубину, слаба. Она знает структуру ведовства, но не способна наполнить ее силой.

— То есть, вы, чтобы спасти от смерти Красибора и его отца, жертву человеческую не приносили? — уточнил Владимир.

— Хватило крови Анастасии. Это была сделка. Вы пейте чай, Владимир Николаевич, остывает же.

На всякий случай Владимир к чаю присмотрелся. Вроде бы обычный, без ведовства и зелий.

— Поверьте, если бы я хотел причинить вам вред, из лесу вы бы не вернулись, — сказал Кощей.

— Привычка, — буркнул Владимир. — И что за сделка?

Чай он отпил. И даже печенье в рот сунул. Песочное, с изюмом. К такому печенью он с детства слабость испытывал.

— Я уговаривал Анастасию вернуть Велимиру в Лукоморье. Анастасия, в конце концов, сдалась. Признала, что не по Сеньке шапка. Но Велимира возвращаться не желала. Вы, верно, не знаете, но хранительницы влюбляются единожды и навсегда.

Слова эти болью разлились в груди. Не знал. И столько лет травил себя мыслью, что Мира изменила ему с другим мужчиной. А она… Она его выбрала. Еще тогда, в лесу, когда он нашел ее, плачущую…

— Велимира и дочь отдать не могла. Тогда Анастасия и попросила меня выкупить у смерти ее сына. Чтобы он мог жениться и родить наследницу. — Кощей к своему чаю так и не притронулся. — И Борис… он упырем не был. Потому как крови не пил, жизнь свою продлить не пытался.

— Но и наследница не появилась, — вставил Владимир. — И тогда вы заключили сделку с Анастасией.

— Заключил, — согласился Кощей. — У Добромиры должна была родиться девочка. Истинные хранительницы всегда рожают дочерей. Анастасия же умирала. Жизнь, что дают взаймы, забирают у кого-то. Она отдала часть своей жизни сыну. И оставшуюся хотела отдать внуку. Я же согласился провести ритуал с условием. Внук будет сосудом для силы хранительницы, пока истинная хранительница не вернется в Лукоморье.

— Допустим. — Владимир чай допил и теперь вертел в руках подстаканник. — И что пошло не так?

Как ни крути, а внучок этот упырем стал. И кровушку хлебал постоянно. И вину за пропавших женщин на Горыныча сваливал. А Кощей об этом знал.

Знал и покрывал.

Непонятно только, отчего Владимиру рассказать все решил. Чтобы срок за преступление скосить? Или вот… уверен, что Владимир никуда-то из Лукоморья не денется.

— Вы, Владимир Николаевич, пожалуй, не представляете, что это такое… сила хранительницы Лукоморья, — вздохнул Кощей.

— Что неудивительно, правда? — усмехнулся Владимир. — Учитывая обстоятельства.

— Вы артефактор. Вы сможете понять. — Кощей взял печенье из вазочки и положил на стол. — Допустим, это артефакт, связанный кровью с владельцем. Его предназначение — концентрировать силу, структурировать, направлять по четко заданным параметрам в четко обозначенное место. Он впитывает все: свет и тьму, тепло и холод, воду и огонь, силу ветра и силу земли, силу живых и силу мертвых. Такой артефакт опасен?

— Естественно, — согласился Владимир. — Во-первых, смесь гремучая. Во-вторых, сложное функционирование. Малейшая ошибка — и полыхнет так, что в радиусе… в большом радиусе ничего живого не останется. Пожалуй, и мертвого тоже.

— Так вот это и есть… — Кощей постучал пальцем по печенью. — Сила Лукоморья. Хранительница — защита этого артефакта. Вы представляете, сколько лет сила лишь копилась? Красибор не может ею управлять. Но если его уничтожить, не передав силу Любомире, не только Лукоморье будет стерто с лица земли. Вы и теперь полагаете, что я потакал его преступлениям, а не пытался найти выход?

— Нашли? — поинтересовался Владимир не без ехидства. — Хранительницу вы заполучили, факт. Но упырь ваш ни с властью, ни с силой расставаться, как я понимаю, не планирует. Что он сделает с Мирой? Выпьет ее? Убьет?

— Красибор уверен, что я на его стороне. — Кощей ничуть не смутился. — Идею с Горынычем я ему подсказал. Я же заставил отправить отчет о пропавших женщинах. Убедил, что таким образом он останется вне подозрений. А на Мире он попытается жениться. Все же силой он управлять не может, а ее… можно подчинить. И использовать в собственных интересах.

— Тоже ваша идея? — догадался Владимир.

— Вы бы придумали лучше? — Кощей приподнял бровь. — Я же не предлагаю Любомире выходить замуж за Красибора. Наоборот, ей нужно получить наследство, как можно скорее. Я отправлюсь за кольцом. А вы скажете Красибору, что мы договорились навестить Горыныча. Завтра.

Владимир подумал, что оговоренный час, когда Оскар должен забрать рисунок, уже подошел. И полез в карман за часами.

Карман был пуст. Это не укладывалось в голове, так как растяпой Владимир себя не считал. И вообще, как могло охранное ведовство не сработать⁈

Он с подозрением уставился на Кощея. Он часы украл? Или Красибор?

— Что-то потеряли? — поинтересовался Кощей.

— Что-то потерял, — согласился Владимир. — Будьте добры, верните. Если найдете.

А Красибора он сам допросит. Тот полагает, что если упырь, то менталист с ним не справится? Наивный!

Глава 30

Глава тридцатая, в которой Владимиру предлагают искать Кощееву смерть

Откровенно говоря, упыря полагалось упокоить. Вот так сразу, без допросов и выдвижения обвинений. Ибо упырь — это не диагноз и не состояние души. Это преступление в чистом виде, потому как, во-первых, обращенный, а, во-вторых, активно сосущий кровь и жизненные силы из невинных людей.

И вот ведь ненасытный какой! Владимир сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь измерял, сколько чужой силы нужно упырю, чтобы утолить голод и продлить существование. Но этот определенно жировал, наслаждаясь вседозволенностью. По виду его от обычного человека не отличить, значит, силы заемной в нем много.

Вот только убивать упыря нельзя. Сила, вырвавшись наружу, разрушит и Лукоморье, и близлежащие земли. Так утверждал Кощей. А Владимир еще не определился, верить ему или нет.

Ведь очень складно получается! И упырь под защитой, и частичку Лукоморья, что Мире принадлежит, можно к рукам прибрать, и вообще…

Коты? Коты всегда себе на уме, могли и подыграть Кощею. К слову, в сказках он — главный злодей.

Еще и Мира со своей интуицией!

Но даже дневник, превращенный в артефакт, с записью обращения матери к дочери, можно использовать, чтобы завладеть кольцом с разрешения Миры.