Товарищ "Чума" 10 (СИ) - "lanpirot"

— Нет! — прошептал он, стиснув зубы.

Но протест был слабым, почти смешным перед властью инстинкта. Веки жертвы уже закатывались, тело слабело… и в этот момент что-то щёлкнуло в сознании Матиаса. Каин ненавидит слабость! А что может быть слабее, чем позволить себе потерпеть поражение перед собственной природой?

— Контроль! Дисциплина! Контроль! Дисциплина! Контроль… — Словно мантру прокручивал Матиас в голове эти два простых слова.

Слова были простыми, но справиться с собой оказалось на так просто. Когти вонзились глубже, заставляя грабителя стонать. Грейс наклонился, ощущая, как его губы сами собой растягиваются в оскале, а клыки жаждут пронзить плоть.

— Пей! — Голос Каина прозвучал у него в голове, будто эхо из самых глубин сознания. — Ты заслужил это право!

Матиас медленно провёл языком по клыкам, ощущая их остроту, и… вонзил их в шею еще трепыхающегося грабителя. Мир взорвался. Кровь хлынула в горло, словно жидкий огонь, и всё внутри профессора содрогнулось от её вкуса. Это было слишком… слишком ярко, слишком сильно, слишком… У Грейса не было слов, чтобы всё это описать.

Тело грабителя бессильно обмякло, но Матиас не отпускал его до конца, высасывая последние капли, пока пальцы не разжались сами собой, и обескровленный труп не рухнул на землю. И именно в это мгновение жажда исчезла…

Она, конечно, появится вновь, но именно в эти мгновения профессор был по-настоящему счастлив. Он вытер рот тыльной стороной ладони и взглянул на свою добычу.

— Итак, птенец, — вновь послышался голос Каина в его голове, — кого ты выбрал?

— Я выбрал того, Мастер, кто сам выбрал смерть, — четко, словно на ответственном экзамене, ответил вслух Матиас (мысленная речь ему была недоступна), ощущая, как по его лицу растекается довольная улыбка.

И тогда он услышал громкие хлопки сухих ладоней за своей спиной:

— Браво, Матиас! Ты сдал этот экзамен на отлично!

Профессор резко обернулся: это бы он — Патриарх Каин, и его глаза горели холодным огнём одобрения.

Глава 14

Конечно, ничего хорошего мы доложить в своё оправдание товарищу Сталину так и не смогли. Да и какие могут быть оправдания, когда за один день погибли, или пропали без вести все, кто был с нами так или иначе связан. Сотрудники НКВД, охранявшие базу и курган. Учёные, работавшие в этом древнем могильнике. Специалисты разного профиля…

Много людей, которых я не смог защитить от опасности… Да нам даже Тома едва удалось отбить от монстра и сохранить ему жизнь. Если бы мы немного опоздали, то неунывающий шотландец, так и не изменивший своей привычке одеваться самым нелепейшим образом, тоже отправился бы на перерождение к Колесу Сансары.

Был лишь единственный плюс после всей этой чудовищной трагедии — Бажену Вячеславовичу удалось подобрать такой режим своей установки, что никакому демону к ней не подобраться во время её работы. Установку в срочном порядке демонтировали и перевезли в Кремль, для защиты первых лиц государства. Мало ли, какие еще идеи забрезжат в безумной голове Раава.

Следующие дни прошли в напряжённой работе. Пока профессор Трефилов настраивал свою машину в подземном бункере Кремля, мы с Ваней и Фроловым готовили отчёт для товарища Сталина. Скупые, выверенные фразы, за которыми скрывалась невероятная правда: один из демонов Хаоса с большой долей вероятности продолжит свои нападения, и неизвестно, когда ждать следующего удара.

На стол Верховному Главнокомандующему лёг сухой, почти технический документ — без лишних эмоций, только факты. Но когда мы стояли в кабинете, чувствуя на себе тяжёлый взгляд вождя, воздух словно сгустился.

— Значит, устройство профессора Трефилова — единственное, что сможет гарантировать нам защиту от этой… нечисти? — медленно произнёс Сталин, попыхивая трубкой.

— Так точно, товарищ Сталин, — ответил Фролов, вытягиваясь по струнке. — Его установка создаёт какое-то магнитное излучение, которое этот демон не может преодолеть.

— Еще сила отца Евлампия губительно воздействовала на существо Хаоса, — напомнил я.

— Божественная Благодать… — задумчиво произнёс Сталин. — Я помню об этом. Но отец Евлампий до сих пор нэ вернулся из Патриархии… Так что позиция Церкви до сих пор не ясна…

Тишина в кабинете стала еще тяжелее. Казалось, даже часы на стене замедлили свой ход под ледяным взглядом вождя.

— Жаль. Священники могли бы оказать нам неоценимую помощь в борьбе с дэмонами… — Сталин тяжело вздохнул и нахмурился.

— Товарищ Сталин, — осторожно начал Ваня, — если демон действительно продолжит нападения, то нам нужно как можно скорее разработать тактику противодействия. Профессор Трефилов считает, что его установку можно модернизировать для более широкого применения, но… ему потребуется время.

— А вот времени, товарищи, у нас нет! — резко произнёс Иосиф Виссарионович, выдержав паузу. — Хаос в лице этого демона, как вы сами говорите, не выбирает время и место, — вождь сделал еще одну затяжку, шумно выпустив дым в потолок. — Мы нэ можем позволить себе роскошь надеяться, что проблема решится сама собой. — Есть ли у нас хоть какие-то предположения о том, где он может появиться в следующий раз? — спросил Сталин, словно читая мои мысли.

Мои соратники переглянулись. Никто не хотел говорить первым.

— Пока нет, — наконец признался Фролов. — Но…

— Он охотится за мной, товарищ Сталин, — произнёс я. — Ему нужно оружие — «Гнев Господень». А все жертвы — лишь следствие этой охоты…

— Его можно как-то уничтожить? — спросил вождь, уставившись на меня тяжелым взглядом.

— Не знаю, Иосиф Виссарионович, — честно ответил я, мотнув головой. — Возможно, церковники имеют об этом хоть какое-то представление.

Товарищ Сталин молчал несколько секунд, обдумывая сложившуюся ситуацию. Его лицо, обычно непроницаемое, словно высеченное из гранита, теперь выражало нечто большее — тревогу, скрытую, но ощутимую. Наконец, вождь взглянул на меня, и его глаза блеснули. Но в них теперь была не тревога, а расчёт, холодный и жестокий.

— Нам нужно пэрэхватить инициативу, товарищи силовики! — сказал он. — И срочно разработать мэры противодействия! Ищите любую информацию об этом демоне и способ, как нам его одолеть! Товарищ Берия тоже подключился и уже работает над этим вопросом…

— Товарищ Сталин, — взял слово Фролов, — разрешите? Я предлагаю усилить охрану ключевых объектов. Сейчас профессор Трефилов монтирует своё устройство в Кремле… это, если демон решит нанести удар прямо сюда…

— И что вы предлагаете, товарищ Фролов?

— Бажен Вячеславович обмолвился, что можно попытаться создать индивидуальный прибор, препятствующий разрыву пространства… Но нехватка специалистов…

— Только где же их взять? — с иронической усмешкой произнес Иосиф Виссарионович.

— Да нам хотя бы толковых физиков полдюжины, а профессор Трефилов их обучит… Или, хотя бы электриков высокого класса…

— Да где же я вам толковых-то найду? — развел руками вождь. — Большинство на фронте…

— Товарищ Сталин, а если среди осужденных поискать? — вмешался я в разговор, памятуя, сколько учёного народа находилось сейчас в местах не столь отдалённых. — Думаю, людей с достаточной квалификацией там хватает.

— Хорошо, — кивнул вождь, — задэйствуйте и этот контингэнт.

— Есть, товарищ Сталин, — ответил я, чувствуя, как на плечах ложится ещё один груз — ответственности.

— А вы, товарищ старший лейтенант, — Иосиф Виссарионович посмотрел на Ваню, — отвечаете за профессора Трефилова головой! И — перенимайте его опыт. Насколько мне известно, вы до войны были его учеником и участвовали в разработке опытного варианта его устройства.

— Так точно, товарищ Сталин! — ответил Чумаков, подскочив на ноги.

— Теперь — это ваша основная задача! Лучше вас профессора не поймёт никто… — Сталин задумался, а в кабинете снова повисла тишина, но теперь она была другой — не такой напряжённой. — А теперь за работу! — наконец произнёс Иосиф Виссарионович. — И помните: каждый из вас — не просто офицер или учёный. Вы — последняя линия защиты нашего Отечества… А, возможно, и всего мира.