Калинов мост (СИ) - Криптонов Василий

Я решил, что терять мне нечего. Интернета под рукой нет, а бегать собирать информацию — сколько времени опять потрачу? А меня, между прочим, инженеры с пауком ждут. И твари у села Бобры того гляди очухаются.

— Покорнейше прошу прощения за невысокий уровень своей образованности. Я, как вам известно, детство и юность провёл в крестьянской избе, а осознанные полгода — среди охотников. Я понятия не имею, о ком вы говорите. Кем был мой так называемый предок?

Императрица и Разумовский переглянулись.

— Ты действительно не знаешь? — недоверчиво спросил Разумовский.

— Знал бы — не спрашивал.

Ситуация меня начала подбешивать, не люблю, когда кота за подробности тянут. Были бы мы с Разумовским вдвоём, без государыни — объяснил бы, что я знаю, а чего не знаю, гораздо быстрее и доступнее. Но приходилось сдерживаться. Императрица, всё-таки.

— Что ж, изволь. Владимир Всеволодович, сын князя Всеволода Ярославича, восемь веков тому назад стал великим князем киевским. Благодаря ему на Руси возникло политическое единство. Прекратились распри, появились первые писаные законы. Разрозненные прежде княжества слились в единую могучую державу. Дикие половцы, от набегов которых Русь изнывала долгими веками, были наголову разбиты и с позором бежали прочь. На Западе также возникли твердые границы. Великий князь Владимир Всеволодович был прозван Владимир Мономахом, и с этим именем навеки остался в памяти людской.

— Э-э, — только и сказал я.

— Древнее пророчество гласит, что однажды великий архонт возродится, — негромко сказала государыня. — В тот момент, когда будет более всего нужен, снова явится, воплотившись в одном из своих потомков.

— Власть его будет так же велика, как велика была власть архонта, — подхватил Разумовский. — Этот человек перевернёт мир!

— Сейчас уже нет оснований сомневаться, что вы, Владимир Всеволодович — прямой потомок Мономаха, — сказала императрица. — После того, как ваша мать умерла в родах, единственный из ныне живущих. Время вашего рождения пришлось на обострение политических интриг при дворе. Вам угрожала смертельная опасность. Именно поэтому одной из… скажем так, противоборствующих тогда сторон было принято решение спрятать вас в глуши, а официально объявить, что младенец скончался. Тем более, что рождены вы были не вполне здоровым. Никто ведь и предположить не мог, что… — она развела руками.

— Догадываюсь, — буркнул я. — Прошу прощения, что спутал политические карты. Не хотел.

Императрица улыбнулась.

— У меня было время убедиться, что все ваши действия, Владимир Всеволодович, подчинены единственной цели — освобождению Российской Империи от тварей. К захвату трона и обретению государственной власти вы не стремитесь…

— Да боже упаси. Мне ещё только трона не хватало.

— … однако являетесь выдающимся воином и полководцем. Именно поэтому я призвала вас сегодня сюда. Меч древнего архонта — ваш. — Императрица кивнула на меч, который я так и продолжал держать в руках, не вешая за спину. — Владейте по праву. Если это оружие позволит вам приблизиться к нашей общей цели, я буду считать, что не зря потратила половину своей жизни на работу с историческими документами.

— Спасибо, — я шагнул к императрице и протянул руку. Машинально, всё ещё обалдевая.

Мне, по сути, только что открытым текстом сказали, что проверку я прошёл, и убивать меня прямо здесь, дабы не вздумал предъявлять претензии на трон, не станут. В том, что способ меня раскатать нашёлся бы, не сомневался. Зимний дворец — это тебе не село Бобры, Знаки тут не действуют. Но вместо этого мне дали понять, что полностью доверяют, и предложили сотрудничество.

Злости на императрицу и Разумовского (которому расклад, естественно, был известен с самого начала) я не испытывал, скорее наоборот.

Большинство правителей, о которых доводилось слышать, на всякий случай срубили бы мне башку. Это я сейчас — лояльный как не в себя, а что там дальше выкину, с моим-то могуществом, чёрт его знает. Лишившись башки, на трон уж точно претендовать не стану. Но императрица поступила, как правитель умный и дальновидный. Государственная власть мне задаром не нужна, а с головой на плечах принесу гораздо больше пользы, чем без оной.

На протянутую ладонь государыня посмотрела с некоторым недоумением, но тем не менее подала свою. Я в последний миг спохватился, что сжимать собираюсь нежные женские пальчики, и постарался проделать это максимально бережно.

— Мы закончили? Разрешите идти?

Императрица серьёзно кивнула:

— Ступайте. Я буду молиться за вас.

Из дворца мы вышли вместе с Разумовским.

— Ты, конечно, вправе злиться на меня, — неловко начал он. — Но пойми, Владимир…

— Стоп, — я поднял руку. — Всё ж нормально, в итоге?

— Ну… да.

— Ну вот и нечего тут обсуждать. Тем более, что я такой подарок получил. — Меч за спиной до сих пор как будто согревал.

Разумовский улыбнулся с облегчением.

— Если смогу быть чем-то тебе полезен…

— Дорогу помню, не волнуйся.

Я махнул на прощанье рукой и переместился в дом Ползунова.

* * *

— Ну, наконец-то! — приветствовал моё появление Ползунов. — С конструктом мы закончили, пришли сюда — а Сашенька говорит, что ты убыл. Да не просто так, а в сопровождении Разумовского. Мы уж было волноваться начали.

— О чём?

— Ну, как же? Всему Петербургу известно, что Разумовский — глаза и уши государыни! Мало ли зачем тебя вызвали.

— Нормально, не беспокойся. Теперь уж точно не о чем. — Я поправил меч за плечами. — А пацан и девушка, которые со мной прибыли, не возвращались?

— Нет. Хотя и четыре часа пока не прошло, — взглянув на напольные часы, сказала Александра. — Ещё пять минут. Впрочем, как знать. Вы, Владимир Всеволодович, были с этим мальчиком так строги, что он, полагаю…

В дверь дома нетерпеливо застучали.

— Успел, — усмехнулся я.

Глава 15

Неофит сиял. И потому, что успел, и потому, что экскурсия по столице, очевидно, удалась. Маруся была до того переполнена впечатлениями, что поначалу даже сказать ничего не могла.

Зато потом, когда выдохнула, затрещала без умолку. Благо, в это время мы уже находились в Давыдово, и восторженный поток слов полился на Данилу, Груню, Тихоныча и тётку Наталью. Отлично. Если у них уши завянут, Терминатор есть. Этот вообще не устаёт, хоть неделю напролёт может слушать.

Неофит важно стоял рядом со мной на крыльце дома и смотрел, как прибывают охотники. Перед крыльцом застыли два металлических паука с карабинами наперевес. Из конюшни высунула голову любопытная Тварь и делала вид, что дышит воздухом. Спросить, что за кипиш творится, гордость не позволяла.

На моём Знаке, изображенном на огороженном пятачке посреди двора, то и дело появлялись охотники. Земляна потрудилась на славу.

Здесь были все наши знакомые из ордена Падающих Звёзд. Были охотники из моего нового ордена. Как я понял, все, кого Земляна застала в оплоте, в том числе Алексей и Мстислава. Из Смоленска прибыли Иван, Ерёма и Харисим. Последним появился Гравий в сопровождении ещё нескольких знакомых. Подошёл ко мне.

— Землянка говорит, что ты под её началом в полусотне пойдёшь?

— Верно говорит. Пойду, чего бы нет. Помочь боевому товарищу ранг поднять — дело святое.

Гравий согласно кивнул. И вдруг перевёл взгляд на меч за моими плечами. Присмотрелся.

— Тебе, никак, ножны новые выковали?

— Не совсем. Старые подарили. Хозяйке жаль было выбрасывать.

— Старые? — изумился Гравий. — И подошли? Надо же. Редкий случай.

Ну да, случай действительно редкий. До эпохи конвейерных штамповок в этом мире– как раком до Китая, каждый предмет изготавливают вручную. Какие-то стандарты соблюдать, конечно, пытаются, но всё же ручная работа — это ручная работа. Под каждый меч — конкретные ножны, и ровно впору они конкретному мечу. Другой, хоть с виду похожий, может в них не влезть, а может внутри болтаться. В общем, менять ножны — дело неблагодарное.