Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Генерал! — голос Рафферти помог Шафтеру прийти в себя. — Что будем делать, генерал?

— Отступаем. Все, как и планировали, но… — Уильям на мгновение прикрыл глаза. — Кажется, через 100 километров возле Уиннемака была ветка железной дороги на север. В Айдахо.

— Ветка до шахт Бойсе еще не достроена. Целых 150 километров придется идти только пешком, — встрепенулся Рафферти.

— Всего 150 километров, и у нас будет нормальное снабжение, — решительно кивнул Шафтер. — Тем более что-то мне подсказывает, что большую часть крупной артиллерии нам уже подбили, а остальное мы сумеем дотащить и на своих плечах.

Генерал втянул пузо, чтобы выбраться из захвата кресельных ручек, и поднялся на ноги. Ему тоже пора было выдвигаться.

Сражение при Рино по факту завершилось к обеду второго дня. Пехота так и не вступила в бой, все решили саперы и артиллерия. Мы уничтожили больше полутысячи пушек, раненых и убитых насчитали 15 тысяч человек, и еще столько же взяли в плен, когда выдвинувшиеся броневики отсекли часть американской армии. Но вот другая ушла — отвлекли наше внимание, бросив вперед почти пятьсот броневиков. И пусть на открытой местности у тех не было ни шанса, но пятьсот броневиков — это пятьсот броневиков.

Пришлось отвлекаться, и Шафтер довольно грамотно откатился назад. Более того, он не попался и в ловушку, которую мы устроили ему, отправив в обход конницу Акиямы. Огинский нашел дорогу, которой раньше ходили дилижансы «Пони-экспресс», японцы взялись исполнить — и полковник Тамотсу Акияма, в свое время немало крови попивший нашему Мищенко, снова показал себя. Вывел почти тысячу кавалерии в американские тылы, разрушая и сжигая все станции Централ Пасифик между Рино и Солт-Лейк-Сити. Но американцы ушли севернее.

К счастью, без железной дороги под рукой они потеряли возможность оперативно угрожать нашим территориям, так что это было не критично, но… Обидно. Я-то рассчитывал решить вопрос до конца, а так почти тридцать тысяч нависли над нами с севера. А еще на востоке уже начали собирать новую армию, и что-то мне подсказывало, что теперь меньше чем парой сотен тысяч к нам не заглянут. Впрочем, другого никто и не ждал. Главное, мы отбились от первого натиска и выиграли себе минимум два месяца мира.

Теперь можно будет нормально освоиться, а там… Снова отобьемся. Враг думает, что каждый месяц становится сильнее, вот только и мы не стоим на месте. Главное, чтобы и в Маньчжурии, и на Балканах тоже все устояло, а там еще посмотрим, к чему все это приведет.

Глава 2

19 ноября 1905 года

Прошло больше месяца, как мы откинули американские войска от границы Новой Конфедерации, и с тех пор столько всего успело произойти. Раньше слышал про термины медленная и быстрая история, но только теперь осознал, каково это бывает, когда оказываешься в самом центре бури.

— Итак, начинаем нашу новую трансляцию, и, как обычно в воскресенье, к нам присоединился генерал Вячеслав Григорьевич Макаров, который ответит на самые интересные письма и телеграммы, что вы успели нам прислать. Напоминаю наш адрес: Новая Конфедерация, свободный город Сан-Франциско, Первая башня связи. Итак, Вячеслав Григорьевич, позвольте вопрос от меня: как ваше настроение? — Николай Степанович Гумилев перебрался в новую башню из Энсенады, как только ее построили, и было видно, что с каждым днем он только все больше и больше влюбляется в свое дело.

— Настроения нет, есть работа. Лучше вы… — я улыбнулся. — Слышал, вы сегодня летали на аэростате вместе со связистами, когда проводили настройку антенн башни, а потом что-то черкали в блокнот. Вернулись к стихам?

— Только первые строчки. На безумном аэроплане, в звездных дебрях, на трудных кручах… Но все-таки люди сегодня собрались слушать вас, а не меня. Так что первый вопрос от Джона Смита из Сан-Франциско…

— Кажется, очень редкое имя, — пошутил я.

— Точно, — хмыкнул Гумилев. — Вообще, у нас тут уже традиция — американцы пишут себя Джонами Смитами. Вернее, те из них, кто пришел с востока и севера. Местные же и бывшие конфедераты предпочитают называться Робертами Ли. У ирландцев, мексиканцев и немцев тоже есть свои любимые имена, впрочем, вы скоро их и сами услышите. А пока Джон спрашивает: что вы думаете о стратегии трех ударов, которой Вашингтон планирует нас сокрушить?

— Три удара — это добровольцы, что собираются на севере вокруг Шафтера, регулярная армия Першинга и… Наверно, тут имеют в виду флот, что ведет к нам Драчливый Боб Эванс. Кстати, говорят, они недавно пересекли мыс Горн, успели как раз до штормов и потеряли всего один транспорт. Что ж, я думаю, у них нет шансов.

— Наверно, наши слушатели захотят услышать детали.

— Тут все просто. Мистер Шафтер отрезан от дорог, и по факту каждый солдат или доброволец, что идет к нему — это обуза для бюджета САСШ, а еще недобор для армии мистера Першинга. Вот он-то уже в декабре-январе обязательно по нам ударит, скорее всего, попробовав доработать тактику своего предшественника. То есть не одно направление, а несколько. Помимо Рино попробуют зайти на Лос-Анджелес и, возможно, даже обойти нас через Мексику. На первый взгляд может показаться, что при перевесе в численности это хорошая идея, однако… Мы следим за каждым шагом врага и успеем встретить их в удобное для нас время в удобном месте. На нашей стороне техническое превосходство и опыт, так что единственная надежда для мистера Першинга — забросать нас телами, но… Современные войны просто не оставляют шанса для подобных стратегий.

— Ну, учитывая, что вы знаете, где именно корабли Драчливого Боба, в курсе про планы на суше… Звучит очень убедительно, — Гумилев спокойно и уверенно играл свою роль. — Но точно ли у нас есть преимущество? Я слышал, что англичане начали делать свои версии новых приемников и передатчиков, а американцы выкупили все первые партии. Теперь у них точно будет связь.

— А я слышал, — я добавил в голос вкрадчивых ноток, — что это была сделка не столько про деньги, сколько про землю. Вашингтон, чтобы получить технологию, которую мы раздаем бесплатно, предпочел заплатить Лондону куском Филиппин и Гавайев.

Слухи про подобную сделку на самом деле ходили, и это было особенно иронично с учетом того, что в моем времени уже США в 1940-м вынудили Британию сдать в аренду 8 своих территорий в западном полушарии. Ньюфаундленд, Ямайка, Багамы — везде появились американские базы, а Лондон… в свою очередь получил американские товары, охрану своих конвоев и поддержку в битве за Атлантику. Про Дюнкерк и чудесное спасение — тут уже никаких прямых свидетельств нет, так что его добавлять в этот список не будем.

— Очередной пример, когда Вашингтон продает даже не интересы, а американские земли ради своих иностранных партнеров, — Гумилев тем временем воспользовался моментом, чтобы повторить одну из главных наших идей. — Но пойдем дальше. Роберт Ли спрашивает, будут ли ограничены в правах мигранты, что постоянно едут на территорию Новой Конфедерации.

— Вы же знаете, — я немного сменил тон, — право на труд — это право каждого на этой земле. Поэтому любой приехавший должен и сможет заработать себе на ночлег и кусок хлеба. Те, кто умеет больше, получат тоже больше. Но не стоит этого бояться. Образованные мигранты лишь сделают наш город лучше, а вот тем, кто приедет сюда просто в погоне за мечтой, чтобы получить льготы на образование, на повышение квалификации, возможность вступать в кооперативы для постройки жилья или торговли, придется сначала заслужить гражданство.

— А это или деньги, или служба в армии, — привычно закивал Гумилев, добавляя в голос новые нотки. — Лично я считаю, что те, кто пролил кровь за Новую Конфедерацию, тем самым честно доказали, что имеют право тут жить. Кстати, я еще слышал, что сейчас обучение проходят уже четыре новых полка.

— Шесть. И столько же в процессе формирования, — добавил я. — Думаю, что скоро мы запустим вторые и третьи очереди новых заводов, что позволит увеличить выпуск боеприпасов, и процесс пойдет еще быстрее. Как видите, мы не скрываем ни свои успехи, ни трудности, и это отличает нас от Вашингтона, который день за днем печатает одну и ту же басню. Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо… Даже не знаю, как до сих пор находятся люди, что им еще верят.