Саженец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Или не война?

Нужно подумать, как все это провернуть…

[1] Родиной серой крысы является Китай, где они изолированно жили долгое время. Бурно расселятся начали на кораблях с развитием торговли. Не ранее I века до н.э. они добрались до Индии. Где-то в районе VII-XV веках заселяли берега Персидского залива, Красного моря и Восточной Африки. И только на рубеже XV-XVI веков начали попадать в Европу. До того их там не наблюдалось. А вот черная крыса, также появившаяся в Юго-Восточной Азии, встречалась на востоке Средиземного моря уже плейстоцене. Вне хозяйственных объектов человека жила в довольно теплом климате, например, в Крыму.

[2] Гарум — это один из самых популярных соусов древнеримской цивилизации. В больших каменных ваннах по 2–3 месяц ферментировали рыбу на солнце. После чего собирали прозрачную жижу с поверхности, из которой соус и готовили, добавляя в эту жижу уксус, оливковое масло и специи. Из-за нестерпимой вони в процессе приготовления, его было запрещено готовить вблизи городов. Он являлся одной из важной причиной как ослабления организма римлян из-за обилия кишечных паразитов, а также частых инфекционных заболеваний (и эпидемий) в регионе Средиземного моря.

Часть 2

Глава 5

168, червень (июнь), 22

— Красота-то какая! — восторженно произнес Беромир, глядя из бойницы.

Эхо скромно промолчало.

Хотя все присутствующие заулыбались. Эту пошлую шутку он им уже давно рассказал и пояснил. Введя, так сказать, в оборот.

Он вообще не стеснялся в таких вещах. И обильно закидывал в местный фольклор анекдоты и веселые истории из будущего. Разумеется, в адаптациях.

Тут и Вовочка шел в дело, и Василий Иванович, и Штирлиц, и поручик Ржевский, и Чебурашка с рептилоидом Геной, и… да кого там только не было! Все, что припоминалось, «напильником» доводилось до подходящей кондиции и отправлялось в массы. Находя, кстати, очень живой отклик.

Сказывалась весьма слабая и низкая база.

Строго говоря, местные жители если байки и травили, то максимально приземленные и по большей части бытовые. Что-то из курьезных моментов, случившихся с их знакомыми или подмеченными ими у животных. Свое они почти ничего не придумывали, так как с фантазией у них все было плохо.

Впрочем, это не было чем-то особенным. Такая проблема много где наблюдалась, когда голод, тяжелый труд и полная изоляция от хоть какого-то внятного культурно-развлекательного, научного и образовательного контента давали о себе знать. Нельзя родиться в диких местах, всю жизнь заниматься тяжелым, примитивным трудом и внезапно добиться каких-то вершин в интеллектуальной деятельности. На практике. Хотя в сказках такое сплошь и рядом встречается.

Беромир отчетливо понимал: мозг — это такой же орган, как и иной другой. И если им не пользоваться в широком смысле слова, он развиваться и не станет. Хуже того — начнет деградировать. Что в полный рост усугублялось употреблением алкоголя и формированием устойчивых привычек, которые сообща могли довести мозг практически до «паралича[1]» или, как говорят отдельные шутники «фимоза». Когда он вроде как есть, а толку от него никакого. И человек в таком состоянии может идти лишь по рельсам, становясь невосприимчив ко всему новому. Словно этакий автоматон… заведенный болванчик.

Плохо?

Ужасно!

Но у этой проблемы имелась и оборотная сторона — позитивная. Как, впрочем, и у многих явлений. При слаборазвитом мозге стрессы воспринимались иначе.

Вообще.

В принципе.

Поел — уже счастье. Птички поют и солнышко светит? Натуральный рай на земле, а жизнь удалась.

И это не утрирование.

Конечно, умение ценить то, что у тебя есть — великое искусство. Одна беда — для полноценного ощущения счастья нужно, к сожалению, быть идиотом. Природным или по обстоятельствам. То есть, человеком, который не понимает окружающих его проблем и понимать не желает. У него все хорошо. Он в зоне комфорта. Примерно, как овечка на мясокомбинате.

Определенный резон в этом имелся. И Беромир понимал, почему предатель из фильма «Матрица» так поступил. Но сам держался другой крайности. Еще когда он был Иваном Алексеевичем, то хотел знать. Просто знать. В широком смысле слова. Как бы горько от этого ни становилось. И теперь окружение свое в такой парадигме и старался воспитывать.

Получалось, правда, плохо.

С одной стороны, существовала сильная вероятность утечки ценных сведений. Из-за чего приходилось устраивать регулярные шоу, закрывая реальные знания «макияжем» ритуалов.

С другой — люди были просто не готовы.

Даже Вернидуб, на что уж прогрессивный человек по местным меркам. Но даже он не обладал абстрактным мышлением[2] путь и в зачатке. Да и вообще очень занятно мыслил, находясь с головой в мистике самого разного фасона.

Беромир несколько раз пробовал сесть и попробовать этому седому ведуну что-то сложное рассказать с позиции научного метода. Только толку это не приносило никакого. Уже через несколько минут собеседник начинал внимательно на него смотреть глазами, лишенными всякого понимания. А потом был просто не состояние осмысленно пересказать то, что ему только что вещали.

Поэтому Беромир и решил, среди прочего, закидывать анекдоты, чтобы хоть немного расшевелить это болото. Все же юмор заставлял немного работать мозгом.

Впрочем, получалось не всегда и не всё.

Приходилось искать варианты попроще. И порой объяснять их по полчаса, пока шутка наконец не «доходила». Впрочем, это окупалось и кое-какие истории все-таки уходили в народ. Вот как сейчас…

Беромир еще немного постоял, наблюдая за тем, как там — внизу шевелятся работники. И пошел дальше — проводить очередную ревизию крепости.

Деревянной.

Построенной наспех из сырого дерева. Из-за чего она сохла и лихо «играла». Лето ведь. Так еще и жаркое. Из-за чего приходилось компенсировать перепады температуры и днем протапливать помещения. Иначе оказывалось, что снаружи шпарило солнышко, выдавая свои тридцать или даже больше градусов. А еще дул ветерок, ускоряя испарение влаги. Внутри же царили высокая сырость и некоторая прохлада.

Вот каждое утро и начинали топить печки. Где-то наспех сложенные, по-черному. Где-то уже нормальные, с трубой, как в донжоне. Крепко и основательно все прогревая, стараясь просушить до звона. Настолько, что спать порой приходилось на улице. Если погода позволяла.

Эта ситуация вынуждала делать обходы.

Каждый день.

Просто чтобы не допустить какой-то значимой проблемы.

А потом — дела.

Другие.

Благо, что возле крепости уже трудилось почти две сотни работников. Их пришлось даже несколько больше, чем Беромир рассчитывал. Да еще и ведунов заявилась целая дюжина. Сверху.

Поначалу-то это сильно разозлило, но быстро выяснилось, что они не зря свой хлеб едят. И их наличие позволило решить вопрос управляемости и ответственности эти работников.

Кем в местном обществе были ведуны в текущем понимании Беромира?

Жрецами?

О, нет!

Хотя, конечно, определенные ритуалы они и могли совершать, и проводили. Но, в первую очередь, на них лежала роль этаких политруков-наставников широкого профиля, помогающих, и словом, и делом, ну и разруливающих сложные проблемы. Из-за чего слово ведуна имело очень большой вес. Их слушались. Да и вообще с ними тесно связывали выживание.

Понятно, в определенных пределах и очень условно. Но если работала сообща целая команда ведунов, то они могли достаточно легко буквально продавить авторитетом любой клан. Так что, прибытие этой дюжины оказалось чрезвычайно важно и полезно. Выступив эхом того инцидента у старого поселения.

Вот убил бы Беромир «мухомора». Даже в кругу. И что дальше?

Разом бы потерял расположение круга Священной рощи. Так как противопоставил бы им себя. Ведь не обычай, а сила, не убеждение, но убийство. А ведуны находились на самой вершине социальной иерархии местного общества.