В любом случае, впереди был отдых с семьей — ещё пара недель точно. А потом нужно будет возвращаться к работе. Конечно, братья Очоа, Роберто и Густаво пока что тянут воз, но они не в курсе всей картины…
А ещё вдруг вспомнилась Лина. Пабло не очень хотел себе признаваться, но он по ней соскучился.
«Интересно, как у нее отдых? — мелькнула мысль. — Попросить, что ли, Роберто, выяснить…»
* * *
Лина Варгас откровенно наслаждалась жизнью. Идея развеяться оказалась по-настоящему стоящей, и за несколько недель она отдохнула так, как никогда в жизни ещё не отдыхала. Острова, Штаты, Канада…за относительно короткое время она позагорала на пляжах и поплавала в теплом океане на Багамах, покаталась на лыжах в Аспене, посетила Йеллостоун, восторгаясь гейзерами, и вообще увидела целую кучу других самых разных достопримечательностей: от Великого Каньона и до Ниагарского водопада. Ну и дело рук человеческих тоже: и знаменитую арку Сент-Луиса, и Золотые ворота Сан-Франциско и, конечно, Статую свободы в Нью-Йорке. И единственного, чего или, точнее, кого ей в этом захватывающем путешествии не хватало — так это Пабло. Одиночество быстро надоедало, и она всё чаще думала о том, как скучает по любовнику.
Лина прекрасно понимала, что у него семья, от которой тот не откажется. Собственно, она на это и не претендовала, с детства слыша фразы вроде «на чужом несчастье своего счастья не построить», но так хотелось кусочек этого тепла для себя… мечталось, что и у нее с Пабло будет что-то похожее…
При этом мысль о том, что с Пабло можно расстаться, после чего поискать другого партнёра и может даже и мужа, ей и в голову не приходила. Как-то так получилось, что пережитое вместе нападение их слишком связало. А затем сам Эскобар эту связь не постеснялся «расширить и углубить», как он порой шутил.
Теперь ей было максимально сложно как-то представлять у себя в любовниках — и тем более мужьях — кого-то другого. Пабло был харизматичен, великолепен в постели и невероятно богат. И щедр. Конечно, Лина давно уже рассталась с иллюзиями и прекрасно осознавала, откуда у него такие деньги. Но её это ни капельки не волновало, поскольку она считала, что люди сами делают свой выбор. А ещё она понимала — да что там понимала, знала — сколько денег Эскобар отправляет на благотворительность. И это были какие-то безумные средства.
Она не росла в трущобах, но имела представление, как там тяжело. Пабло же строил дома целыми районами для того, чтобы десятки тысяч людей начали новую жизнь, платил за образование сотен талантливых юношей и девушек, а огромное количество людей получали от него помощь в самые сложные моменты своей жизни. Понятно, что видя подобное, она считала, что смерти и разрушенные жизни миллионов людей в Штатах, Канаде или Европе — нормальная цена. Про те же Опиумные войны британцев ей Пабло рассказывал. Karma is a bitch — так ведь говорят американцы?
Противоречий с её же мыслями об отношениях, насчет счастья и несчастья, Лина не замечала.
Сама Варгас также пока не осознавала — да и никто пока особо не осознавал — как меняется экономика Колумбии. Поток инвестиций в страну нарастал, пусть даже значимая часть из них и была «черной». Однако, например, фермеру, получившему в свое стадо полсотни элитных коров из-за рубежа за смешные деньги, совершенно наплевать, что там, в абстрактной Америке, эти коровы покупались за наркодоллары. Факт в том, что молока и мяса он теперь производит заметно больше. И пусть он отдаёт их на переработку только компаниям Эскобара и Очоа за меньшие деньги, чем мог бы — в выигрыше все. В Колумбии.
По прикидкам Пабло, ещё несколько лет, и рост промышленности и сельского хозяйства начнет показывать двузначные числа, а когда заработают курортные кластера в Картахене и на тихоокеанском побережье и появится выхлоп от всех трат на сельское хозяйство и инфраструктуру, то вот тогда в мире начнут говорить об экономическом чуде и южноамериканском «тигре». И Пабло собирается вовсю проехаться на этой волне.
Лина знала, что Эскобар активно расставлял своих людей на низовые должности: он пропихивал их в постовые, в мелких чиновников, в образование. Его люди активно участвовали в выборах самого разного уровня. Да, в подавляющем большинстве — это мелочевка. Алькальд какого-нибудь мелкого городишки, тысяч на пять или десять человек. Смешно… Пока ты не поймешь, что счет таким вот верным Эскобару мэрам «мелких городов» уже идёт на десятки. И уже появлялись «в списке» города и не такие мелкие — вроде того же Тунха. Немаленького населенного пункта со стотысячным населением, университетами и неплохой промышленностью. Что забавно, сербская часть Эскобара прекрасно помнила про этот городок, поскольку в 2023-ем там мэром стал вполне себе русский профессор из Саратова, о чем гудели соцсети…
До выборов в крупных городах еще оставалось пара лет — Богота, Кали, Медельин и Картахена выбрали своих мэров в 78-ом. Но это более чем устраивало Эскобара, не желающего привлекать к своим политическим планам ещё большего внимания. Все шло в нужном темпе.
Пока что Пабло удавалось умело маскироваться под успешного бизнесмена, не особо желающего лезть в политику. Это, кстати, приводило к забавным результатам, в виде просьб в финансировании от самых разных политиков двух крупнейших партий. И Эскобар не стеснялся играть сразу за все стороны, беря в этом пример с множества успешных американцев, спонсирующих как демократов, так и республиканцев, и не особо это афиширующих. Ведь с такой стратегией у тебя будет влияние что на одних, что на вторых…
Надо сказать, что Пабло появляющийся у него политический ресурс тратил щедро — как уже говорилось, всюду пропихивая верных ему лично людей и проращивая настоящую паутину связей. Он прекрасно понимал, что даже если он станет когда-то в будущем президентом, то ему потребуется именно низовой персонал, чтобы проводить свою политику.
Не сказать, что Варгас особенно об этом всем думала: так, мелькали разные мысли время от времени. А про то, что ровно такое же низовое проникновение во власть Эскобар проводит не только в Колумбии, но и в Венесуэле и в Эквадоре, она даже и не знала.
Сейчас она наслаждалась отличным ужином в неплохом ресторанчике в пригороде Оттавы, когда за соседний столик уселось двое. Она бы и внимания на них не обратила, если бы не услышала, как один второму что-то негромко сказал по-русски.
Русский Лина активно учила как свой четвертый язык. Помимо родного испанского, она неплохо знала португальский и английский. Русский стала учить, когда узнала, что и Пабло его знает. Ей хотелось иметь что-то ещё, что её бы связывало с любовником.
Конечно, за полгода даже и активной учебы многого Лина не достигла: очень уж русский непростой язык для того, кто не говорит на нём с детства. Но по верхам вполне себе нахваталась. Естественно, ей стало интересно проверить себя — как хорошо она поймет настоящую речь? Подслушивать, конечно, неприлично, но сами, в конце концов, виноваты — могли бы и потише говорить.
— Выглядит так себе, — молодой парень в серой водолазке «под горло» аккуратно ел макароны ножом и вилкой. — Но утверждать что-то…
— Согласен, — его собеседник, среднего возраста мужчина, заросший бородой и усами «по брови» сидел в костюме в тонкую полоску и пил кофе микроскопическими глотками, отпивая за раз по нескольку капель. — Но мы должны доложить что-то большее, чем «да фиг его знает».
— Понимаю, — мрачно согласился молодой. — Этот Эскобар — больно уж скользкий тип. Подозрительно всё это как-то.
Как Лина не дёрнулась в эту секунду, она не смогла бы сказать даже под угрозой немедленного расстрела. Каким-то чудом она продолжала пить чай, и даже не поперхнулась.
Конечно, оставался шанс, что они говорят про другого Эскобара…но почему-то Лина всей своей сутью понимала, что речь идёт именно про ёё Пабло. Она максимально сосредоточилась, прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться.
— И что предлагаешь? — молодой отложил вилку и откинулся на стуле. — Соврать?
