Мечников. Свет разума (СИ) - Алмазов Игорь

Именно поэтому первым делом направился в орден лекарей. Я обещал, что загляну к новому главе Лазареву сразу же, как вернусь. Он дал мне время подумать над его предложением.

И ответ у меня уже готов.

— Надо же, — протянул заместитель главы — Виктор Вебер. — А я уже начал сомневаться, почтите ли вы нас своим визитом снова, господин Мечников.

— А вы что же, Виктор Генрихович? Думали, вам так просто удастся от меня отделаться? — усмехнулся я. — Нет уж. Я в Саратове укореняюсь. Поэтому вам придётся терпеть меня до тех пор, пока вас с господином Лазаревым не заменит новое руководство.

— А нового руководства не будет, — чуть не подавившись собственным злорадством, промычал Вебер. — Скорее уж это вам придётся мириться с нами.

— Поживём — увидим, — коротко ответил я и прошёл в кабинет главы ордена лекарей.

— Алексей Александрович! — изображая радушие, улыбнулся во весь рот Дмитрий Николаевич Лазарев. — Ну что же вы так долго? Ваш коллега Александр Иванович уже зашивается без помощи своего доброго друга. Оказалось, что на должности рядового лекаря ему работать гораздо труднее. Выходит, будучи главным лекарем, он вообще ничего не делал.

Всё-таки Лазарев сдержал своё обещание. Понизил Разумовского! Подлец несчастный… Лишил человека должности, которой тот посвятил больше десяти лет. Без Разумовского в Саратове вообще не было бы никакой медицины.

— Не беспокойтесь, Дмитрий Николаевич. Думаю, господин Разумовский просто не смирился со сменой руководства, — сказал я.

— А вы смирились? — прищурил глаза он.

— Да, — солгал я. — Вы ведь просили меня подумать насчёт ваших условий. Я прокатился до Хопёрска, подышал лесным воздухом. Это помогло мне привести все мысли в порядок. Поэтому я принял решение работать так, как вы скажете.

— Никаких изобретений и прочих новшеств, — напомнил Лазарев. — Только производство лекарственных препаратов. И, разумеется, работа в губернском госпитале. Вашу скорую лекарскую помощь я решил не упразднять. Она приносит большую прибыль.

— Всё, как вы и говорите, Дмитрий Николаевич, — кивнул я. — Мой завод сегодня же получил новое распоряжение. Препараты будут производиться в удвоенном количестве. А оборудование уйдёт с рынка.

— Отлично, — удовлетворённо кивнул Лазарев. — Тогда орден лекарей с радостью продолжит финансировать вашу работу. Очень рад, что вы всё-таки одумались, Алексей Александрович. А то как-то уж слишком несерьёзно прошла наша с вами первая встреча. Я даже засомневался, действительно ли в вас есть эта антрепренёрская жила, как любят выражаться французы. Но теперь я убеждён, что имею дело с настоящим предпринимателем.

Всё идёт строго по моему плану. Пусть проглатывает наживку. Лучший способ притупить внимание человека, стремящегося к власти — дать ему иллюзию контроля. Какое-то время мне придётся притворяться, что я работаю в соответствии с его условиями.

Нужно выждать время, чтобы Лазарев и Вебер окончательно пришли к выводу, что им удалось меня сломить. Это — необходимая часть плана.

Бороться с ними прямым путём не выйдет. Тут хоть восстание лекарей устраивай — всё бесполезно. Орден — это закон. Стоит мне написать в Санкт-Петербург, и ситуация в Саратове может ещё сильнее ужесточиться. Поскольку в столичном совете находится союзник Лазарева.

Жаловаться императору тоже бесполезно. Тем более я не могу решать все свои проблемы через него. У Николая Первого и так целая масса собственных дел. Он не может сутками напролёт решать проблемы Саратовской губернии.

Эту войну я выиграю сам. Не быстро, но своего в любом случае добьюсь. Союзники у меня уже есть. И, думаю, со временем их станет даже больше.

— Я заступлю на дежурство сегодня ночью, — сказал Лазареву я. — Если господин Разумовский будет жаловаться, что не справляется, передайте ему, что подмога скоро прибудет.

Представляю, в какой сейчас ярости Александр Иванович. Ничего. Ночью я его сменю, а перед этим мы обсудим, что нам делать дальше.

Надо бы ещё познакомиться с новым главным лекарем губернского госпиталя. Боюсь даже представить, кого могли поставить на эту должность Лазарев и Вебер.

Из ордена лекарей я сразу же направился на завод. Там меня уже ждали Синицын, Сеченов и Березин.

— Ну, рассказывай, Алексей! — тут же накинулся на меня Илья. — Как прошла поездка в Пензу?

— Как видишь, живой, — ответил я. — Подробности расскажу позже. А пока что, господа, приступим к первому этапу нашей революции. Я только что встретился с Лазаревым. Глава ордена уверен, что мы будем производить только лекарственные средства. Дружно посмеёмся ему в лицо позже. А пока что, Илья, Святослав, расскажите, как идёт работа?

— Всё путём, — кивнул бывший некромант. — Мы с господином Синицыным нашли общий язык. Потратили двое суток, чтобы всё сделать и… Вроде как, начало положено.

— Святослав не врёт, — подтвердил Синицын. — Как оказалось, в финансах он и вправду хорошо разбирается. Не думал, что бывший некромант сможет оказать мне такую качественную помощь.

— Короче, господа, — попросил я. — Двойная бухгалтерия готова?

— Да, — хором ответили они.

— А я уже распорядился о подготовке скрытых цехов, — добавил Сеченов. — Бронникова пообещала, что будет контролировать сборку аппаратов самостоятельно.

— Я в любом случае буду ей помогать, — сказал я. — Склад я уже приобрёл. Будем хранить оборудование там. Параллельно наладим торговые пути. Это позволит нам моментально возобновить и преумножить распространение медицинских аппаратов сразу после того, как диктатура Лазарева падёт.

Теперь, даже если орден придёт с проверкой, они не смогут обнаружить никаких нарушений с моей стороны. Если у них в команде нет такого же способного экономиста, как Синицын, доказать ведение двойной бухгалтерии им точно не удастся.

Итак, с Лазаревым поговорил, завод проверил. Осталось ещё одно дело, которым придётся заниматься втайне от ордена.

Моя научная работа об основах психиатрии. Я всё ещё не отказался от идеи развить эту науку. И, как показала моя поездка в Хопёрск и Пензу, людей с психическими отклонениями — хоть отбавляй. Особенно среди дворян.

Сперанский и Дергачёв не дадут соврать.

Для этого придётся тайно посещать лечебницу для душевнобольных. Со своим оборудованием, чтобы иметь возможность брать кровь и проводить другие обследования. Заведующий лечебницей — близкий друг Разумовского. Мне Филатов показался надёжным человеком. Уверен, он не станет сдавать нас ордену. Но на всякий случай стоит с ним ещё раз побеседовать лично.

Особенно меня в его заведении интересует пациент с шизофренией. Семён. Его недуг показался мне особенно странным. Ведь он, чёрт возьми, видел Гигею, как и я!

До начала дежурства в госпитале оставалось восемь часов. Я направился к центральной площади, чтобы заказать частную карету. Однако меня поймал старый знакомый.

— Алексей Александрович, я вас уже второй день ищу! — крикнул мне Роман Васильевич Кастрицын. — Где вас черти носят⁈

— Я был в отъезде, господин Кастрицын. Что-то случилось?

Кастрицын нервно посмотрел по сторонам.

— Здесь разговаривать нельзя, — прошептал он. — Бегом — ко мне домой. Помнится, вы обещали, что зайдёте ко мне попить чаю.

Таким встревоженным Кастрицын не был даже в камере заключения. Уж не знаю, что так напугало старого охотника за некротикой, но без веского повода он бы себя так вести не стал. Поездку в лечебницу придётся отложить.

— Пойдёмте, — кивнул я и последовал за Романом Васильевичем.

Жил Кастрицын неподалёку от академии. В собственном частном доме, который больше напоминал давно заброшенную лачугу. Семьи у Кастрицына не было, да и раны, полученные в молодости, давали о себе знать. Видимо, поэтому он перестал заботиться о своём жилище.

— Имел удовольствие познакомиться с господином Лазаревым, — рявкнул он, как только мы зашли в его дом. — Сказочный идиот! Вы слышали, что он решил распустить охотников за некромантами? Всё! На сектантов теперь всем плевать. А городовые в одиночку с этой напастью не справятся.