Последний Герой. Том 9 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Гаишники оцепили улицу, расставили ограждающие конусы-фишки, помогали следователю чертить схему ДТП. Делали замеры следов торможения. Осмотр места делал полицейский следак. Потому что ДТП с трупами — это уже не просто административка.

Водителя фуры увезли в наркологию. Там подтвердилось наличие алкоголя в крови, хотя тот и отнекивался для виду. Если даже он и выкрутится по каким-то причинам, то все равно прав лишится — стопроцентно. И меня это радовало. Иногда карма работает сама по себе.

Когда мы почти закончили, подъехал Сальников. Удивительно, но Саня был совершенно не сонный, как будто всю ночь ждал именно этого звонка.

— Что случилось? — спросил он.

Я рассказал про аварию. Про покушение на меня не стал говорить, ведь легенда была другая. Про Яну тоже ничего не сказал. Неизвестно теперь, кому можно верить.

— Макс, а ты Яну не видел случайно? — вдруг спросил он осторожно.

— А почему я должен был её видеть? — отстранённо ответил я.

— Не знаю, — помялся Саня. — Она, вроде, обмолвилась, что у неё для тебя важная информация.

— А что за информация? — уточнил я.

— Да я откуда знаю, — пожал плечами он. — Она сказала, что для тебя инфа.

— Да? Ты же ведь знаешь, что я должен был с ней встретиться.

— Встретиться? Ночью? — переспросил он, делано пожимая плечами.

— Ну короче, колись, Саша, — улыбнулся холодно я. — Что-то здесь не так….

— Что?

— А ты не знаешь? Яна назначила мне встречу в парке, и тут же эти двое балбесов на меня напали. Пытались вывести из строя, так сказать.

— Ох, ни хрена себе! — воскликнул Сальников. — Я вообще не знаю, что и думать. Ну слу-уш, Макс, я ваще не при делах!

— Ну-ну….

Я прекрасно помнил, что именно Сальников меня с Яной и познакомил.

— Так это… а давай у Янки-то и спросим, — выдал тот.

— Спросил бы, но телефон недоступен у неё, — сказал я, прикусив губу.

— Ну так я поэтому тебя и спрашиваю, — взмахнул руками Сальников. — Не видел ли ты её? Потому что я ей звоню, звоню, а она не отвечает. А она человек скрупулёзный, телефон у неё всегда включён, нет такого, что сдох там или что-то ещё, и если даже она не отвечает, она всегда потом перезванивает. А тут вот телефон недоступен. Прикинь…

— Угу, — сказал я с подозрением, глядя на Сальникова. — Только скажи мне, Саша, а зачем ты ей названиваешь-то ночью?

— Да, Макс, — помялся он. — Такая делюга… Это личное. Короче, хочу с ней опять замутить, думал вот в гости набиться, даже букетик прикупил, дорогущий, блин. Теперь не знаю, куда его девать, наверное, завтра Нюрке в парикмахерской подарю, ну, не пропадать же цветочку.

Он ухмыльнулся, но не слишком весело. Я задумчиво кивнул.

— Ну так съезди к ней домой, к своей Яне. Или давай вместе съездим. У меня же вопросы к ней имеются.

— Ну давай, погнали прямо сейчас. Ты же всё освободился, ты уже дал показания? — предложил Сальников, правда, без всякого энтузиазма.

— Я освободился.

— На чьей машине поедем? На моей, на твоей?

— Поехали на двух, — кивнул я и пошёл первым.

На восьмой поднялись на лифте.

Постучали в дверь, нам никто не открыл, и я сразу заметил, что Сальников будто бы не сильно удивлён, что там никого нет.

— Никого нет, — сказал я ему, как будто это надо было ещё раз проговорить.

— Угу, — протянул Саша, и взгляд его гулял по площадке. — Я вижу, ага.

— Блин, ну ладно, тогда завтра попробую выцепить её, — сказал я и постучал ещё раз.

— Но ты не думай, Макс, — вдруг сказал Сальников, как будто защищал, — она девка хорошая. Она не могла тебя подставить. Может, правда у неё какая-то инфа была важная. А эти гаврики — случайно проходили.

Я усмехнулся сквозь зубы и пожал плечами.

— Слушай, Саша, я не верю в такие совпадения. Важная инфа появляется вдруг ночью, а потом на меня нападают. Я же не вчера родился.

— Ну не знаю… А, кстати, — спросил вдруг Саня, — когда ты родился? Просто любопытно. Ты рассуждаешь как прожжённый оперативник.

— Давно родился.

— А лет-то тебе сколько? — хмыкнул он.

— Много, Саша, много…

Поспать удалось всего пару часов, но я уже давно привык: если надо, организм переводится в режим нон-стоп и пашет, как трактор. Хотя, конечно, потом неизбежно наступал откат, приходилось отлеживаться пару дней, но до этого времени я был как терминатор. У меня было несколько дней, прежде чем начнёт накрывать истощение, но, к своему удивлению, в этот раз я почти не ощущал приближения усталости. Вспомнил про тот препарат, который давал мне силу, давал её и Шульгину. Скорее всего, это отголоски его действия, какой-то дальний побочный эффект, который до сих пор засел в крови. Если так — пусть так и будет, подумал я, это даже к лучшему.

На работе собрали мини-планёрку. Я, Мордюков, Сальников и Черноусов. Между нами уже не было прежней доверительности. Доверяли друг другу по-настоящему только я и Мордюков. После того, как я рассказал Семёну Алексеевичу про свои приключения и про ту записку, в которой наркоман обвинял Черноусова в своей смерти, шеф, хоть и не видел бумажку сам, стал настороженным. Он тогда ходил шагами по кабинету и бормотал про то, что у каждого свой скелет в шкафу и что теперь болото шевельнулось, всё полезло наружу. Мы делали вид, что обсуждаем план по поимке людоеда, но в голосах уже слышалась другая нота — осторожность и недоверие.

— Пришли результаты почвоведческой экспертизы, — сказал Черноусов и положил на стол тонкие листы. — Песок на жертвах, на всех жертвах, в том числе и на моём родственнике, один.

Он специально сделал паузу, чтобы мы прочувствовали, что Андрюшу убил именно людоед, а не он.

— Песок один и тот же, — продолжил он, — источник — океаническое побережье. В районе городов…

И дальше шел список прибрежных городов. Список, от которого для нас не было никакого толку.

— Это всё от нас — далеко, — задумчиво проговорил Мордюков. — Четыре часа на самолёте, как минимум, может, и шесть. Как он здесь оказался — вопрос, но факт остаётся фактом. И соль, получается, не дорожная, и не просто морская, она океаническая.

— Странный фетиш у нашего людоеда — мазать всё этой солью и песком, — хмыкнул Сальников.

— А может, это и не фетиш, — сказал я, всматриваясь в строки заключения эксперта. — Может, он держит их там, в том месте, где есть эта соль и песок. Или использует что-то привозное — контейнер, склад, машину, которая приезжала с тех краёв.

Черноусов подпер подбородок кулаком и вдруг оживился.

— Это мысль, — сказал он.

— Предположим, что где-то есть грузовик или контейнер, привезённый из приморья. Если он прятал там жертву, внутри… то вполне все объясняется.

— Гениально! — воскликнул Черноусов. — Сальников, а ну-ка проверь все автотранспортные средства, которые были зарегистрированы сначала на побережье, а теперь у нас. Сходи к нашим гаишникам в регистрационную группу, и если надо будет, запросы по регионам подготовь. Я подпишу.

Сальников только качнул головой, как бы оценивая, охватывая внутренним взором весь немалый объём работы. А Черноусов уж очень оживился. Я видел, как в нём проснулась деловая хватка. Все поняли: это не просто версия, а конкретный след, который можно провести через перемещения для контейнеров и грузовиков.

И где-то эту ниточку поймать.

— Вадим Владимирович, — сказал Сальников, — может, всё-таки кому-то другому это поручить? У меня же тоже подчинённые, я могу им перепоручить.

— Начальник большой, да? — огрызнулся Черноусов. — Что ты такой занятой?

— Ну да, — выдохнул Сальников, — тут у нас ещё одна проблема. Похоже, у Людоеда новая жертва.

— Какая ещё новая жертва? — нахмурился Черноусов.

— Ну, в общем… помните Яну Рябинину?

— Нет, — мотнул он головой.

Я пока помалкивал, Мордюков — тем более.

— Она к нам приходила, читала лекцию о профдеформации.