Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ) - Валериев Игорь

То есть только одна объединённая англо-французская эскадра в Дюнкерке была сопоставима всем нашим совместным русско-германским морским силам, которые мы смогли выставить против англичан и французов на Балтике и в Северном море. А противник на двоих имел в запасе дополнительно ещё шестнадцать действующих броненосцев в Средиземном море и портах Канала и ещё двадцать пять в резерве, которые Британия и Франция могли поставить в строй в ближайшие месяцы. И это не считая крейсеров, эсминцев и миноносцев, по которым Англия и Франция значительно обгоняла Россию и Германию.

Тем не менее, Вильгельм II сумел убедить и адмирала Макарова и весь регентский совет в необходимости проведении операции «Огненный шторм», во время которой мы рисковали потерять весь наш объединённый флот. Причём германцы рисковали больше, чем мы.

У Российской империи, в крайнем случае, для обороны Балтийского побережья оставались Рижский и Финский заливы с поставленными минными полями, несколько бригад миноносцев и «Барракуд», три броненосца береговой обороны: «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраскин», крепость Кронштадт с её фортами и батареями, плюс новый Моонзундский укрепрайон, где на островах Даго, Эзель, Ворис, Вердер и Моон уже были установлены морские береговые батареи из десяти и двенадцатидюймовых орудий.

Как только было подписано Гогландское соглашение с Германией в 1901 году вопрос о необходимости России военно-морской базы в Либаве, её достройки и полном вооружении вновь был поднят в морском ведомстве.

Российская империя обладала на Балтике только одним пунктом снабжения, ремонта и стоянки флота — Кронштадтом. Замерзающий Финский залив делал невозможным выход кораблей в Балтийское море зимой. Навигационная кампания начиналась в апреле и заканчивалась в начале октября. Большую часть года Балтийский флот простаивал.

Для престижа страны, охраны своих берегов и выхода в океан в любое время года остро встала необходимость выбора нового места базирования флота на Балтике. Рассматривались акватории Ревеля, Виндавы, Либавы и Мурмана. Как незамерзающий порт, более всего подходила Либава, но она же была ближе всего к границе с Германской империей — вероятному противнику в возможной европейской войне и главному конкуренту на Балтике.

Место для строительства новой военно-морской базы в Либаве было выбрано и утверждено лично императором Александром III, как ответ Германии на сооружение Канала кайзера Вильгельма, соединившего Северное и Балтийское море и позволившего германцам проводить через него в обход датских проливов крупные морские силы.

И вот мы с Германией союзники. Поэтому было принято решение, что военно-морская база в Либаве остаётся в том виде, какой она имеет на момент заключение соглашения и будет использоваться, как порт. Имеющееся орудийное вооружение переводится в Порт-Артур. А для защиты Санкт-Петербурга, Риги и Ревеля будет возведён Моонзундский укрепрайон с размещением там большой базы для минных заградителей, эсминцев, миноносцев и подводных лодок, а также береговых укреплений на островах для защиты базы.

Потом последовала русско-японская война, которая показала эффективность скоростных торпедных катеров «Барракуд», а соотношение русских броненосцев на Балтике и имеющиеся броненосцы у Англии заставили военно-морское ведомство отказаться от планов атакующих боевых действий Балтийского флота, а перейти к глухой обороне.

В результате Моонзундский архипелаг стал базой для лёгких сил Балтийского флота: эсминцев, миноносцев, торпедных катеров и подводных лодок, дающих возможность активно защищать Рижский и Финский заливы. В настоящий момент на островах архипелага усиленными темпами достраивались защитные сооружения для установленных орудий, и адмирал Макаров постоянно жаловался на нехватку рабочей силы. Туда уже были отправлены все дисциплинарные кронштадтские батальоны, а теперь отправят ещё тысяч пять арестантов.

Ко всему вышесказанному у нас в случае разгромного поражения у Дюнкерка оставались Тихоокеанская и Черноморская эскадры с семнадцатью броненосцами и шестью крейсерами 1 ранга. А вот дядюшка Вилли во время операции «Огненный шторм» мог потерять весь свой флот, но он почему-то шёл на этот риск.

Мои мысли, увидев мою гримасу, прервал вопросом Михаил:

— Не веришь в успешность нашей атаки на англо-французский флот?

— Атака, может быть, и будет успешной, только вот всю англо-французскую эскадру мы вряд ли потопим, а англичане могут быстро подтянуть новые броненосцы, да и французы тоже. И тогда нам придёт северный лис, — угрюмо произнёс я.

— Какой лис? — удивился Михаил.

— Песец нашей Балтийской эскадре и всему Кайзерлихмарине придёт, — грустно усмехнулся я.

Регент недоуменно посмотрел на меня, а потом заржал. Именно заржал, а не вежливо засмеялся, как это положено аристократу. Через несколько секунд, успокоившись, Михаил произнёс:

— Надо буде кузену Вилли сообщить, какого зверя ему надо ждать. Только боюсь, он не поймёт этой идиомы.

Лицо регента стало серьёзным, и он продолжил:

— Если англичан с французами будем также топить, как японцев с английскими добровольцами, то, потихоньку кусая, сможем их объединённый флот значительно сократить. Тем более, твой Кононов вновь отличился. В Марсельском порту пять дней назад четыре французских броненосца потопил. Сколько, Тимофей Васильевич, за его командой всего потопленных кораблей числится?

Я начал про себя считать, загибая пальцы. Первыми были броненосцы «Формидебл» и «Глори» потопленные на рейде порта Маарианхамина. В первый день русско-японской войны жертвами боевых пловцов под командованием капитана 1 ранга Кононова стали три бронепалубных крейсера «Ицукусима», «Мацусима», «Хасидате» и старый броненосец береговой обороны «Чин-Иен». Потом бронепалубный крейсер «Касаги» при встрече в море. Броненосец «Вендженс», повторно «Глори» и «Канопус», плюс броненосный крейсер «Гуд Хоуп» потопили в порту Бомбей, тогда погибли Ризнич и Белов. Пальца на руках закончились. Дальше в Сингапуре пять броненосцев типа «Маджестик» и три броненосных крейсера 1 ранга типа «Кресси». Плюс четыре французских броненосца. Итого получается.

Результат я озвучил вслух:

— С французами, четырнадцать эскадренных броненосцев, один броненосец береговой охраны, четыре бронепалубных крейсера и четыре броненосный крейсера 1 ранга.

Озвучил и сам оху… то есть очень сильно удивился. Вспомнил, как всего лишь четыре года назад рассказывал Николаю II, Сандро, Сергею Михайловичу и Ширинкину о научно-технической революции, о дирижаблях, самолётах, подводных лодках и людях-лягушках. И вот вам результат, от которого волосы дыбом становятся. Кононов и его боевые пловцы, можно сказать, утопили по количеству весь броненосный флот Франции, который республика имеет на настоящий момент.

Регент также сидел сильно удивленный. Одно дело слышать доклады об очередном успехе пловцов, другое дело подбить общий результат за четыре года боевых действий.

— Надо «Сидней» и «Рион» домой отзывать. Пусть отдохнут и награды хоть получат. Они сколько уже в плавании? — произнёс Михаил и посмотрел на меня.

— Год и девять месяцев с момента выхода в поход шхуны «Марсель». Они уже три раза меняли личины. Сейчас это австралийская шхуна «Сидней». Они где, кстати, сейчас? — спросил я регента.

— Вернее всего, ещё в порту Брунсбюттель, где располагается вход-выход в Канал кайзера Вильгельма в Северном море. Шифрованная телеграмма оттуда вчера пришла в твой центр. В телеграмме, как мне доложил шифровальщик, Кононов просит вернуть «Сидней» и «Рион» на базу для капитального ремонта и отдыха личного состава. Я уже отдал приказ возвращаться «Риону» в Кронштадт, а пловцам на свою базу. Войдут в Балтику и «Сидней» поменяет название и флаг. Степан Осипович очень просил их в своё распоряжения для участия в налёте на Дюнкерк, но я не разрешил.

— Спасибо, Михаил Александрович. Они действительно устали, а сделали столько, сколько весь наш флот не сделал. Тем более, Степан Осипович без моего разрешения итак забрал к себе четыре команды боевых пловцов с минами и подводными носителями, расположив их на вспомогательных крейсерах «Петербург», «Лена», «Саратов» и «Орёл». Хорошо, что они в составе Тихоокеанской эскадры, а то бы адмирал не удержался бы от того, чтобы использовать их в атаке на англо-французскую эскадру в порту Дюнкерк, — я раздражённо резко выдохнул и мотнул головой.