Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 2 (СИ) - Юрич Валерий

Купание удалось на славу. Мы пригнали с другого конца пруда небольшой плот, сколоченный из деревянных железнодорожных шпал и покрытый сверху настилом из досок. И сразу начали с него нырять. Веселуха стояла полнейшая. Окрестности пруда оглашались радостными криками и громким плеском воды.

Помню, как уже совсем взрослым и солидным дядькой наблюдал на Волге за молодыми мальчишками, ныряющими с большого бревна. Тогда мне вдруг до чертиков захотелось к ним присоединиться, испытать давно забытые эмоции, снова вернуться в детство. Но дорожка к этой беззаботной жизни на тот момент была уже закрыта. Никто бы не оценил чудачества сорокапятилетнего мужика, катающегося по Волге на бревне. Мне надо было поддерживать свой статус серьезного взрослого человека.

Сейчас же, свободный от этих условностей, я отрывался по полной. Все проблемы и хлопоты временно ушли на второй план, освободив место простому и незатейливому детскому счастью.

После купания, распрощавшись с пацанами, я отправился домой. Каким бы веселым и беззаботным ни было пережитое только что ощущение детства, но опыт прожитых лет и новые грандиозные планы заставили вернуться к бурной и совсем недетской деятельности. Затаскивая тяжелый велосипед на четвертый этаж, я точно знал, что сейчас буду делать.

Меня ждал упрятанный в самый дальний угол шкафа плюшевый медведь. Сейчас я наконец-то узнаю точный размер моего стартового капитала.

Глава 20

По возвращении домой пришлось немного подождать, пока мама уйдет на работу. Чтобы не терять зря времени, я наложил себе полную тарелку макарон по-флотски и умял их за считанные минуты. Мама, увидев эту непривычную картину, удивленно улыбнулась.

— Ну наконец-то у тебя аппетит появился, Егор. А то ведь смотреть было страшно.

— Мы теперь с мальчишками спортом занимаемся в Серегиной сарайке, — довольно ответил я. Скрывать это не было смысла. Серегины родители пару раз нас видели и были в курсе происходящего.

— Да уж слышала. Молодцы, — похвалила мама. — Главное, курить не начинай.

— Не начну, можешь не сомневаться, — кое-как прошамкал я с полным ртом. Отвращение к сигаретам у меня сохранилось еще с прошлой жизни.

— Ладно, кушай. А мне на работу пора. Пойду пораньше. Перед сменой собрание. Будут передовиков производства награждать.

— Может и тебе что перепадет? — улыбнулся я.

— Куда уж мне? — махнула рукой мама. — Ветерана труда уже дали. Больше мне ничего не светит.

— Ну, это ты зря, мам! У тебя все еще впереди. Ты у меня умничка.

Мать удивленно рассмеялась. Я редко делал ей комплименты. Тем более такие. Теперь буду исправляться. Помню ведь, как жалел после ее смерти о многом хорошем, что так и не успел ей сказать.

Когда за ней закрылась дверь, я быстро помыл посуду, убрался на столе и нетерпеливо пошел в свою комнату. Теперь самое главное, чтобы Аня не заявилась в самый неподходящий момент.

Из темного угла шкафа на меня подозрительно глянул плюшевый медведь. Он явно не горел желанием расставаться даже на секунду со своим баснословным состоянием.

— Ну-ка иди сюда, Скрудж. — Ухмыльнувшись, я схватил медведя и потащил его на диван.

Там уже лежали заранее заготовленные ножницы и иголка с ниткой.

— Начинаем операцию по извлечению незаконно нажитых капиталов. И не стыдно вам, Скрудж Потапович? А подавали такие большие надежды, — иронично приговаривал я, распарывая медведь спину.

Иркины стежки были не только очень аккуратными и крепкими, но и нереально маленькими. Ювелирная работа. Но вот распарывать такие было довольно сложно.

— Ты ж моя швея-мотористка! — не без легкого раздражения пробурчал я. — Не стежки, а просто мечта хирурга.

Наконец, причинив небольшой ущерб спине Скруджа Потапыча, я справился с этой заминкой и запустил руку в наполнитель. Первыми на белый свет были извлечены две пачки червонцев. А потом пришла очередь и остальных купюр. Разложив их аккуратненькими пачками по номиналам, я взялся за самое приятное — итоговый подсчет.

В результате в первой пачке червонцев оказалось 1400 рублей, во второй — 1200, а всех остальных купюр было на 865 рублей. Итоговая сумма была весьма впечатляющей, во всяком случае для меня одиннадцатилетнего: 3465 рублей!

Конечно, я понимал, что для банды, которая кормилась левой продукцией с завода, это не такие уж и большие деньги. Скорее всего, это были не все финансовые активы группировки. Что-то по-любому должно быть припрятано в других местах. Зная своенравие Боцмана, и осторожность Топора я даже предполагал, что у каждого из них могут быть заначки на черный день. Значит, особо бедствовать и беспределить не будут. С другой стороны, я понимал, что за украденный общак они кому угодно горло перегрызут.

Но это все лирика. Я уже решил идти на риск, и назад пути нет. Поэтому, отложив на первое время для ровной суммы 465 рублей, остальные три тысячи я зашил обратно в Скруджа. Мое рукоделие, конечно, даже рядом не валялось рядом с Иркиным, поэтому я, как мог, постарался скрыть неаккуратный шов за облезлой шерстью медведя.

И теперь встал вопрос: где хранить деньги на текущие расходы? Постоянно распарывать и зашивать медведя — не вариант. Так он долго не протянет.

Я окинул блуждающим взглядом скопище своих игрушек и после долгого раздумья остановился на пластмассовом автомате ППШ. Его приклад от слишком активного употребления уже давно разошелся по шву. Идеальное место для хранения налички. Главное закрепить ее внутри так, чтобы она там не бултыхалась.

Оставив себе тридцать рублей на текущие срочные расходы, я распределил оставшиеся купюры на два свертыша. Сплюснул и затянул их обрезками бечевки, а затем кое-как упаковал в приклад, который в свою очередь замотал изолентой. Вышло довольно неплохо и весьма конспиративно. Удовлетворенный полученным результатом, я закопал автомат поглубже в игрушки, вернул Скруджа в дальний темный угол шкафа и со спокойным сердцем отправился на репетицию.

К этому времени у меня уже сложился в голове примерный план ближайших мероприятий. И в течение сегодняшнего дня мне предстояло решить еще пару очень важных вопросов.

Репетиция прошла на позитивной ноте. На этот раз прогнали всю субботнюю программу. Были некоторые недочеты, но ничего особо серьезного. Настроение у всех было на высоте. И когда Стас предложил переименовать группу и выдал несколько вариантов новых названий, все в конечном итоге сошлись на «Стилетах». Небольшого спора избежать не удалось, но в итоге все решилось через закрытое голосование. Просто каждый написал на бумажке понравившийся ему вариант, и победил предложенный мной и одобренный Стасом.

А после репетиции я отправился с необъявленным визитом к своей старшей сестре, муж которой, Влад, вчера подвозил меня до дома. С ней мне нужно было обсудить и, по возможности, решить самый важный вопрос, без которого мой план не сдвинется с мертвой точки.

На мое счастье Влада дома не оказалось. В его присутствии договариваться с сестрой — дохлый номер. Во всяком случае мне так казалось. Он не воспринимал меня всерьез, а его постоянные придирки могли кого угодно довести до белого каления.

После недоуменных взглядов и стандартных вопросов, смысл которых сводился к двум вещам: «Что ты тут вообще забыл?» и «Откуда, черт возьми, эти фонари под глазами?», я сразу перешел к главному:

— Жень, а вы как столовую на свадьбу снимали? Вроде бы там у вас какие-то хорошие знакомства имеются?

— А тебе зачем? — настороженно спросила она.

— Ну вот ты можешь просто ответить на вопрос, Жень? — улыбнувшись, парировал я. — А зачем — я тебе потом объясню.

— Егор, что с тобой? Я тебя не узнаю, — проигнорировав мои вопросы, обеспокоенно произнесла сестра. — Говоришь, что подрался с кем-то. Да еще и Влад рассказал, что вчера тебя до дома подвозил. В девять часов! Так поздно, да тем более одному, не стоит гулять в нашем районе. Здесь опасно. Давай-ка я тебя чаем напою, да до остановки провожу.