Продавщица: Назад в пятидесятые (СИ) - Наумова Анна

- Прохладно! Так вот, - продолжала Алла, - провалялась она там больше месяца. Туда попасть только легко, а выбраться - ой как сложно! А вчера я ее встретила, когда с собакой гулять ходила. Мы в соседних дворах тут живем, рядышком. У нее - болонка, у меня - такса. В общем, собаки играть начали, а мы разговорились. Больше часа простояли, замерзли все. Она меня потом к себе в гости зазвала, чаем напоила, отогрела. Очень даже интересная дама оказалась, с непростой судьбой. Все за разбитую витрину извинялась, деньги обещала принести, говорит, не приходит больше, потому что стыдно. Ну я ее успокоила, сказала, что все уже сделали. С болонкой, кстати, тоже все хорошо, ее на передержку соседка взяла, пока Лидия Павловна в больнице лежала.

- Разговорились? - изумилась я. На моей памяти Лидия Павловна (так, оказывается, звали эту старушку!) ничего, кроме дежурных фраз вроде "Здравствуйте" и "Спасибо" не говорила. А тут - надо же! Или, может быть, это все потому что у Аллы тоже есть собака? Не зря же говорят, что у владельцев собак своя, особая каста...

- Ага, - кивнула коллега. - в общем, всю подноготную о ней я узнала. Короче, родилась эта Лидия Павловна где-то в тридцатых, в Москве. Прикинь, она стилягой была!

- Стиляяягой? - протянула я, не веря в происходящее.

- Вот именно! - глаза коллеги прямо-таки горели от восхищения. - Настоящей стилягой, в Москве жила, по "Бродвею" ходила. Это они улицу Горького так называли. Она мне даже фотку показывала, с собой постоянно носит. Старая-старая, затертая такая, но она все равно носит. Я ей даже заламинировать предложила, так же лучше, подольше сохранится.

Там, на этой фотографиии, Лидия Павловна стоит, красавица такая, глаз не оторвать, и парень рядом с ней, с саксофоном, обнимает ее. Паренек, знаешь, смазливый такой, на Генри Кавилла похож, такой же типаж. Ты представляешь, она, оказывается, все хранит с тех времен - и платья, и украшения, и даже туфли. Я одни померила. Хорошенькие такие лодочки. Хотела было купить, но она - ни в какую. Дороги сердцу, говорит, не хочет расставаться. А еще у нее целая коллекция пластинок из пятидесятых, настоящий винил. Все аккуратно так хранится, в папочках. К ней в квартиру экскурсии водить можно. А главное, в квартире - очень ухоженно, чистота и порядок. Я-то думала ошибочно, что она в грязи и бардаке живет, с болонкой своей и тринадцатью кошками.

- И дальше что? - продолжала я расспрашивать Аллу с деланно безразличным видом. Но сердце у меня заколотилось просто с сумасшедшей скоростью. Неужели эта старушка, которую не так давно забрали на лечение в психиатрическую больницу - и есть та самая бойкая черноволосая красавица с пышными формами, с которой я не так давно жила в одной комнате? Так вот кто эта Лидия Павловна! Никогда бы в жизни не подумала! Что с людьми делает время.... и другие плохие люди...

А хотя что тут удивительного? Сейчас на дворе 2024 год, а родилась эта дама где-то в тридцатых, значит, сейчас ей хорошо за восемьдесят. Все мы когда-то были молодыми и все постареем.

- В общем, любовь эта несчастная ей всю жизнь поломала, - с грустью сказала Алла, искренне сочувствуя старушке. - Козлом он оказался редкостным, этот парень, с которым она тогда роман закрутила.

- А что он сделал? - замерла я, боясь услышать подтверждение своей самой худшей догадки.

- Переспал с ней, на спор с другом, - хмуро констатировала коллега, от злости сломав карандаш, который она задумчиво вертела в руках. - Переспал и бросил. Хорошо хоть не забеременела. Он сын был какой-то важной министерской шишки. Представляешь, и среди детей партийной элиты стиляги встречались! Извини, говорит, женюсь, родители уже мне невесту подобрали. Там тоже фифа была какая-то, дочка кого-то из министерских.

- А она что? - мрачно спросила я, понурив голову. Сомнений больше не оставалось. Все было, как я и предполагала. Значит, не зря меня предупреждала опытная пожилая вахтерша, ой, не зряя...

- В метро с перрона под поезд хотела броситься, да удержали ее, - Алла наспех утерла платочком слезу. У меня тоже уже глаза были на мокром месте, и я зашмыгала носом. - Потом к этому парню еще раз домой пошла, вроде как поговорить. Ну он понял, что не отвяжется, подговорил своих приятелей, они как бы невзначай на улице подошли, какой-то товар ей запрещенный предложили, вроде бы в руки просто сунули и убежали. А сигнал уже заранее был даден куда надо. Ее, конечно, тут же приняли и увезли. Вот уж не помню, то ли, посадили Лидию Павловну, то ли сослали куда-то, но впечатлений этих, как ты видишь, ей на всю жизнь хватило. Головой тронулась. Нет, сначала все нормально было: вернулась она через какое-то время, работала успешно на заводе много лет, грамоты получала. Потом в Питер перебралась, он тогда еще Ленинградом был. Там тоже на завод устроилась. Работала по-стахановски. На доске почета ее фотография висела. Ну а к старости давние травмы потихоньку начали давать о себе знать. Вот и живет она так одна, с болонкой. Ходит к нам, чай покупает. А когда, вспоминает старое, обида ее страшная берет, вот и начинает чудить, все вокруг бить да крушить. Забирают ее на месяц-другой в больничку, в чувство приводят, и все по новой. Вот так вот, Галка, и верь мужикам! - резюмировала Алла. - Ладно, - она сняла табличку с объявлением о перерыве, - хватит болтать, пойдем работать...

Глава 16. Разрушение иллюзий

Я открыла глаза и кинула привычный взгляд на стену комнаты, где уже много лет висели часы. Но часов там почему-то не было. Странно очень... А где же тогда мой старенький смартфон с разбитым экраном, который обзавелся еще парой трещин после очередного неудачного свидания? Я сунула руку под подушку. Телефона не было. Вот растяпа. Неужели в магазине вчера оставила? Надеюсь, в этом случае Алла или Клавдия Ильинична успели его спрятать... Иначе придется покупать себе хотя бы простенький, кнопочный телефон, как у бабушек. В двадцать первом веке без мобильного телефона - никуда.

Стоп... а я в в двадцать первом веке?

Я огляделась по сторонам. В кромешной тьме разглядеть что-либо было совершенно невозможно. Спустив ноги с кровати, я надела тапочки, подошла к большому окну и раздернула шторы. Странно... В моей хрущобе отродясь таких штор не было... И пол какой-то странный. У меня дома - ламинат, а тут какой-то пол, выложенный елочкой. Тапочки - точно не те, в которых я привыкла ходить. Да и ноги какие-то не мои, чересчур худые и стройные...

Ну точно! Я опять в СССР, в комнате в общежитии, на кровати напротив тихонько посапывает моя подружка Лида, а чуть поодаль - Вера. Часы висят на другой стене, и на них - начало шестого утра. А это значит, что примерно через сорок пять минут нам придется подниматься, собираться, завтракать и ехать, как обычно, на завод, на работу. За станком неподалеку, рядом с ловеласом Юриком, работает симпатичный парнишка Иван, с которым мы встречаемся уже три месяца и вчера провели просто чудесный, замечательный вечер. И в середине этого вечера, перед тем, как мы пошли в кино на "Карнавальную ночь", он заговорил об одном приятном событии, которое может изменить всю мою жизнь... Правда, в деталях это обсудить мы не успели. Но надеюсь, Ваня не забыл, о чем говорил.

Я снова с удовольствием оглядела свое подтянутое юное тело, удостоверилась, что я опять вернулась почти на семьдесят лет назад и потянулась, прогоняя остатки сна. Ложиться обратно в кровать уже не имеет смысла: скоро все равно вставать. Общежитие начнет просыпаться, туда-сюда забегают девчонки, хлопая дверями и теряя на ходу тапки, станут громко разговаривать, обсуждая планы на текущий день. Выстроится очередь в душ, а потом - к плите. Потом все начнут быстренько собираться и побегут к остановке автобуса. А пока в коридорах тихо, пустынно, и очередей никаких нет. Разве не красота? Раз уж я проснулась сегодня рано, то почему бы этим не воспользоваться?

Я на скорую руку приготовила завтрак на себя и подруг, отнесла горячую сковородку с яичницей в комнату и поставила ее на стол, а заодно - скипятила чайник и заварила чай, сделала бутерброды. Вот и чудненько - девчонки проснутся, а у них уже горячий завтрак на столе! А я пока схожу в душ. Взяв все необходимое, я снова пошла в коридор.