Дядя самых честных правил 11 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Я же тебе сказал…

— Молчу-молчу, великий шаман! Больше ни слова!

Он отошёл в сторону, но, судя по всему, не оставил идеи набиться ко мне в ученики. Да и шут с ним! Пусть делает что хочет, всё равно никаких шансов у него нет.

Мёртвых мы похоронили возле серой скалы — доставить их в острог было невозможно. Зато Киж с помощью двух опричников выбил на скале их портреты и подробную надпись, описывающую подвиг погибших. Вот уж не ожидал, что в мертвеце проявится ещё и талант скульптора.

Три дня мы стояли лагерем, пока раненые не смогли держаться в седле. Тогда я отправил их в острог, долечиваться. А сам с изрядно поредевшим отрядом двинулся дальше, по следам первого кожеходильца.

Путешествие оказалось не самым приятным в моей жизни. Мы нашли погибший отряд, развешенный на дереве, как страшные плоды. Именно их кожу напялили убитые нами кожеходильцы. Пришлось нам заниматься ещё одними похоронами, замотав лица тряпками и стараясь не дышать. Чуть позже мы нашли ещё погибших от рук тварей — несколько стоянок индейцев, к счастью, небольших. Всё это произвело на нас тягостное впечатление. Но не погрузило в уныние, а скорее придало злости и желания отомстить тому, кто затеял бойню.

В конце недели мы добрались до стоянки якима, с которых началась эта жуткая драма. Я ожидал увидеть здесь ту же картину, но всё оказалось ещё хуже.

Когда Еропкин рассказывал о спирали, выложенной из мёртвых, он был точен как никогда. Вот только эти тела оказались очень странными. Их плоти не коснулось разложение, а насекомые избегали даже приближаться к ним. Но все они были в страшных ранах от огромных зубов. Будто какой-то гигантский хищник, больше, чем любой медведь, откусывал куски от каждого.

— Никогда такого не видел, — Киж обошёл тела по кругу, стараясь не приближаться больше необходимого. — Представить страшно, кто их ел. Здесь разве водится что-то подобное?

— Это не зверь, — я покачал головой. — Они словно облиты чёрной магией. Я не рискну прикасаться к телам, настолько она опасная.

— Мы не будем их хоронить?

— Я сожгу весь лагерь Знаком. И пожалуй, засыплю это место землёй, чтобы кто-нибудь случайно не нашёл останки.

Смеющийся Медведь, молчавший с первой минуты, как мы вошли на стоянку, подошёл ко мне.

— Духи говорят, — шаман сглотнул, — что мы должны быстрее уйти отсюда. Они знают, кто здесь ел.

— Ну? Кто это был?

Шаман потряс головой.

— Ты великий шаман, князь, но тебе не справиться с ним. Это ужас, приходящий в час страха. Он убивает, поедая всё на своём пути. Его нельзя уничтожить, только дать ему в жертву много жизней, чтобы он насытился на время.

Смеющийся Медведь не выдержал моего взгляда и произнёс:

— Это Вендиго, князь. Страшный дух, приходящий голодной зимой и пожирающий плоть живых.

Едва шаман заговорил, со стороны близких холмов донёсся громкий вой, полный гнева и ярости.

Глава 22

Вепрь

Жуткий рев заставил вздрогнуть даже видавших виды опричников и шамана. Только Киж остался спокоен, обернулся к холмам и поставил руку козырьком над глазами, пытаясь рассмотреть, кто там завывает.

А я не стал напрягать зрение и воспользовался магией. Вытащил из кобуры small wand и быстрым движением нарисовал в воздухе два Знака. Воздух дрогнул, «изогнулся» и превратился в две линзы. Скрепив их тонкими эфирными нитями, я получил отличную магическую подзорную трубу. Используя small wand, направил его на холмы, чтобы отыскать зверя.

Киж разочарованно хмыкнул и опустил руку.

— Видите что-нибудь, Константин Платонович?

Стараясь оставаться бесстрастным, я развеял линзы и спрятал small wand в кобуру.

— Всего лишь дикое животное, Дмитрий Иванович. То ли волк, то ли койот.

Ункас обернулся ко мне, и во взгляде его читалось удивление. Индеец, как и я, разглядел гостя с холмов. К счастью, он правильно понял моё нежелание обсуждать увиденное: не говоря ни слова, пожал плечами и занялся своим «огнебоем».

— Разбиваем лагерь. Вон там, подальше от этого, — я кивнул на стоянку якима. — Мне нужно время, чтобы уничтожить тела и найти того, кто это сделал.

Опричники рады были убраться от страшной «спирали». А вот мне предстояло напряжённо поработать. Так что я оставил своей свите устройство лагеря, а сам сел в сторонке и занялся магической работой.

— Константин Платонович… — Не успел я достать middle wand, как меня отвлёк Киж. — Ну мне-то вы можете сказать. Что вы там увидели? Это ведь был не этот, как его… Вендиго? Там что-то другое выло, да? Но не обычное животное. Я точно слышал в голосе магию.

Мертвец посмотрел на меня осуждающе, словно я скрывал от него страшную тайну.

— Дима, — я покачал головой, — не будем трогать эту тему. Там не было Вендиго, ты прав. Но обсуждать увиденное я не хочу.

Киж насупился и несколько секунд изображал обиду. А потом неожиданно просветлел лицом и хитро прищурился.

— А и не говорите, Константин Платонович. Я и сам понял, кто там по холмам бегает и хвостом машет. Точно же! А мне всё чудилось что-то знакомое в этом вое.

— Понял — молодец, — я строго посмотрел на него. — Только молчи, будь другом.

В отличие от первой встречи, я почувствовал чёрного шакала гораздо явственней. Анубис, а это без сомнения был он, показал мне ауру своей силы. Как будто подмигнул — мол, я здесь, рядом. Но контактировать ближе не стал, и я прекрасно понял причину. Снова становиться Талантом, запертым в человеческом теле, ему крайне не хотелось. Бесспорно, я скучал по нему, но пусть себе гуляет. Тем более что мы с Таней ещё не закончили кое с чем, и снова становиться некромантом мне было рано.

— Буду нем как могила, — Киж изобразил, словно застёгивает рот на пуговицу. — Всё понимаю, так и надо, а то мало ли что. Кстати, вам помощь нужна?

— Не требуется. Иди, опричникам помоги или сиди рядом, но тихо, не отвлекай меня.

Киж не стал утруждать себя работой по лагерю, а устроился в сторонке и сделал вид, что охраняет меня. Впрочем, он действительно не мешал, и я спокойно занялся магическими делами.

Первым делом я начал плести огромную «ловчую сеть», аккуратно обходя стоянку индейцев с жуткой «спиралью». Пришлось учесть, что кожеходильцев обычное заклятие не цепляет, и слегка её модифицировать. Вместо ячеек я вытягивал одиночные сигнальные нити и навязывал на них густую длинную «бахрому». Она не сможет зацепиться за Вендиго, но я увижу, как тварь будет раздвигать эфирные «висюльки» во время движения.

Такая «ловчая сеть» оказалась похожа на громадные страусиные перья, накрывшие округу на пятьдесят вёрст окрест. У меня ушло огромное количество эфирной «пряжи», но это того стоило — ни одна тварь не подкрадётся теперь незамеченной.

Закончив с самой муторной частью, я прошёлся вокруг лагеря с middle wand’ом в руках. Семнадцать Знаков по периметру, объединённые в одну связку, тридцать два Знака в виде огромной звезды и одиннадцать Печатей, питающих мощный магический щит. Я больше не собирался терять опричников — в случае нападения тварей пусть сидят в лагере под защитой.

Последним пунктом стала стоянка индейцев. Чтобы выжечь заразу и уничтожить все следы чёрного колдовства, middle wand’а было уже маловато, и я достал из чехла Последний довод.

— Ох! Етить тебя за ногу!

Огромный Знак, брошенный мной на стоянку мёртвого племени, жахнул, будто взорванный пороховой погреб. А поднявшийся столб пламени упирался под самые облака. Опричники, побросав все дела, собрались у меня за спиной и наблюдали за огненным зрелищем.

— А долго оно будет гореть, Константин Платонович? — спросил Харитон.

— Примерно час, может, чуть больше.

Я не пожалел эфира, напитывая огромный Знак Огня, но прикрутил к нему несколько замедлителей, чтобы пламя выжгло всё чёрное колдовство. А когда догорит, я накрою это место оползнем и погребу глубоко под землёй.

В огне что-то ухнуло, и языки пламени на несколько мгновений окрасились в фиолетовый цвет. А в небо стал подниматься густой чёрный дым, по которому пробегали короткие яркие молнии.