Назад в СССР. Шелепин 2 (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

Власик доложил вождю — Василий с парой своих друзей на удивление взялся за ум — перестал бухать и даже курить! Каждый вечер тренируется у Шелепина его рукопашному бою. Все тело у троицы в синяках, однако пересиливают себя и опять на машине едут в Москву. С начальником полка Шелепин договорился о выделении транспорта.

Сталин довольно улыбнулся — Наконец-то за ум взялся. Как только Шелепину удалось его убедить?

Власик усмехнулся — На ринге в парке Горького отправил Васю в полет. Свидетели уверяют, что полет был эпичным.

— И как же Васька оказался на ринге вместе с Шелепиным?

— Будучи немного выпимши, Василий попытался приставать к дочери маршала Тимошенко, которая была в компании с Шелепиным. Так как Шелепин был в штатском, Василий позволил себе лишнего. Вот Шелепин и решил немного проучить дурака, правда бился он только одной левой рукой и нанес один удар в грудь.

— Ну раз Васька уже получил по-заслугам, не буду его наказывать. Хотя его похождения по бабам мне уже вот где! — Сталин провел ладонью по горлу.

Власик продолжил — Сразу после ухода Василия, Шелепин избил четырехкратного чемпиона СССР по боксу.

Сталин покачал головой — Кого же он умудрился побить?

— Николая Королева! Тот оказался рядом и застал полет Василия. а вот Шелепин удивил всех вокруг! Говорят никто не видел его ударов, а наш чемпион взял и рухнул. Два удара пропустил — в бороду и печень. Королев теперь отлеживается после сотрясения мозга в больнице. Товарищ Гамарник вроде как хочет выставить Шелепина на бои с Динамо. Но тот упирается, вроде как не желая калечить нормальных спортсменов. Я договорился с Шелепиным, что бы он и моих пятерых парней взялся тренировать. Парни хоть и крепкие, но техники им конечно не хватает.

Сталин помолчал а затем распорядился — Ты поговори с Шелепиным. Пусть прекращает избивать советских чемпионов! Не нужно ему выступать в соревнованиях. Все таки спорт у нас любительский, пусть советские люди и дальше стремятся быть похожими на своих кумиров, а если они будут постоянно биты причем одним и тем же человеком, то некрасивая ситуация может сложиться.

Власик помялся и наконец сказал о главном, о том что беспокоило его с тех самых пор как узнал о побитом чемпионе — Я даже теперь опасаюсь оставлять вас вместе с Шелепиным наедине. Ему же никакого оружия не надо, что бы вас… кхм…

Сталин усмехнулся — Ты в серьез думаешь, что начальник СМЕРШа, первый секретарь ЦК ВЛКСМ захочет меня убить? Не смеши меня, Николай! Иди уже, работай!

Глава 17

О необходимости усиления работы по разоблачению врагов народа в комсомольских рядах со всей определенностью был поставлен вопрос на пленуме ЦК ВЛКСМ в июне 1935 г. Этот пленум состоялся вскоре после беседы Сталина с генеральным секретарём ЦК ВЛКСМ Косаревым и обсуждал замечания руководителя компартии в адрес комсомола. Главный стержень этой беседы был более чем пристоен — речь шла об усилении внимания к воспитательной работе. У комсомола была как бы хроническая болезнь — увлекаться участием в хозяйственном строительстве, и что самое неприемлемое для него — подменой хозяйственных руководителей. Компартия периодически «выправляла» главную линию деятельности комсомола с тем, чтобы он более плотно «вписывался» в свои функции. Сталин справедливо обратил внимание на структуру аппарата ЦК ВЛКСМ, которая не соответствовала молодежной воспитательной организации. Комсомол «собезьянничал» её у партии — были отделы по отраслям народного хозяйства. Сталин заметил, что у комсомола нет своей промышленности или сельского хозяйства, почему же такие отделы есть в комитетах комсомола. «ВЛКСМ должен заниматься воспитанием молодежи, работать с юношами и девушками в сферах их интересов и запросов, что и должно быть отражено в названиях отделов.» На пленуме ЦК ВЛКСМ выступил секретарь ЦК ВКП (б) Андреев. Он говорил о необходимости усиления воспитательной деятельности комсомола. Постановка вопроса была правильной, но воспитательный аспект сдвигался в сторону борьбы с врагами народа. Член бюро ЦК ВЛКСМ Татьяна Васильева считала необходимым поручить комитетам комсомола «покопаться в архивах прошлых лет» и выявить людей, которых раньше исключали из комсомола, а потом восстановили, которые проявили «шатание» с тем, чтобы более пристально следить за их поведением, не допускать в комсомольские руководящие органы.

После ухода Косарева в Испанию должность генерального секретаря ВЛКСМ была переименована в Первого секретаря. И мне пришлось приводить структуру комсомола в соответствие с его задачами. Мой предшественник погиб в первые же дни боев скорее всего из-за неумения воевать. И именно поэтому будучи во главе ВЛКСМ я перенаправил весь энтузиазм молодежи на подготовку к войне. А борьбу с врагами народа мне удалось перевести в плоскость выявления хамелеонов, приспособленцев, которым не место в комсомоле. Комсомольские организации обязывались очищать свои ряды от враждебных элементов, двурушников, нарушителей железной дисциплины, морально разложившихся, шкурников, карьеристов. Было введено обязательное условие на выборах — кандидатур должно быть не меньше трех. Причем прямо во время выборов каждый мог предложить свою кандидатуру или кандидатуру товарища.

В итоге каждый комсомолец считал обязательным получить знак ГТО, значок «Ворошиловский стрелок», значки «Лучших по выживанию», «Следопыт», «КО», «КВ» и «КР». Последние три ценились выше остальных и для их получения обязательно для начала требовалось сдать нормы ГТО и получить значок «Ворошиловский стрелок». В то же время я выразил обеспокоенность тем, что в комсомольских организациях стали проводиться целые кампании по исключению из членов ВЛКСМ, комсомольских билетов лишались честные, преданные делу компартии комсомольцы, были случаи, когда при рассмотрении апелляций основная часть решений комитетов комсомола отменялась как совершенно необоснованные. Комитеты комсомола зачастую неправильно квалифицировали поведение комсомольца, предъявляя необоснованные обвинения; исключенные из комсомола, как правило, тут же отчислялись из институтов без права восстановления на учебу, увольнялись с производства и подолгу не могли найти работу. Комсомол становился как бы механизмом государственной машины по борьбе со всякого рода инакомыслящими. Это вызывало естественное недовольство молодых людей, падал авторитет комсомола. Но ЦК ВКП (б) считал, что комсомол крайне слабо вёл поиск врагов, максимально обостряя этим обстановку. Я не раз пытался доказать членам ЦК Партии, что установка выявлять врагов народа любым путем — замедленная бомба, взрыв ее приведет к чудовищному чувству предательства, пренебрежения товариществом, братства. В конце концов вместе с Ощепковым и Гамарником мне удалось убедить Сталина в ошибочности этих методов, после чего и в Партии была проведена разъяснительная работа о недопустимости доносов и бездоказательных обвинений. Ощепков жаловался о целых мешках доносов, которые его сотрудники не могли оставить без ответа и приходилось терять много времени на их рассмотрение. В конце концов мы добились появления в УК новой статьи за клевету и ложное доносительство. После того как четыре пятых любителей написать кляузу на пять лет отправились строить так необходимые стране каналы, поток доносов превратился всего лишь в ручеек.

Вряд ли правомерно пьянство связывать с враждебной деятельностью, но ясно, что оно было распространено и существенно сказывалось на моральном облике молодых людей. Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ признавал, что пьянки были распространенным явлением в комсомоле, что некоторые товарищи неправильно относились к ним, видели в них только вопросы быта, морали и не замечали руки врага, не разглядели ставку врага на политическое разложение комсомольцев.

Мною была проделана атака на пьянство. Пили все, в том числе этим увлекались Партийные руководители любого ранга, подавая всем дурной пример. Командиры Красной армии и Флота так же считали нормальным чуть ли не каждый вечер накатить по полной.