Развязав Вторую мировую войну, Германия оказалась в своеобразной нефтяной ловушке. Боевые действия с участием огромной армии требовали от нее колоссальных средств и ресурсов, в том числе и огромных запасов топлива. А вот с ним-то в Третьем рейхе дело обстояло далеко не блестяще.
Накануне войны нефтедобыча в Германии выглядела просто жалко. Немецкие компании добывали всего лишь 0,55 млн тонн нефти в год. Для сравнения в 1938 году в США добыли 164,1 млн тонн нефти, в СССР — 30,2 млн тонн, в Иране — 10,4 млн тонн, в Румынии — 6,6 млн тонн.
Бензина и солярки существовало несколько видов, но у всего синтетического топлива была одна проблема — оно густело в морозы от −20°C и техника попросту выходила из строя. Это касалось не только танков, автомобилей и прочего сухопутного транспорта, но и немецкой авиации и немцы с ужасом ждали наступления зимы, если вся сухопутная техника и авиация перемещались в пространстве преимущественно на синтезированном топливе, то «настоящая» солярка и мазут шли на нужды немецкого военно-морского флота, который потреблял их в огромном количестве, хоть и был по факту бесполезным, за исключением подводных лодок. Германия сидела на настоящей игле импорта нефти. Он составлял около шести млн тонн в год. Больше всего нефтепродуктов Третий рейх получал от американцев. Но после того как Гитлер начал Вторую мировую войну, эти поставки фактически прекратились. С мая 1940 года нефть в Германию поставлял союзник Берлина — Румыния (в 1940 году — около 1,2 млн тонн и Венгрия, имевшая территориальные претензии к Румынии, стала союзницей Германии. Тактика молниеносной войны, которую использовала Германия, во многом была обусловлена отсутствием у нее запасов горючего. Одной из главных задач военных операций всегда ставился захват топливных ресурсов противника. Гитлер неслучайно рассчитывал на прорыв на Ближний Восток и в Иран — к крупнейшим нефтяным регионам мира. Важное место в его нефтяных планах занимал и Советский Союз. Ну а когда он узнал о нефтяных месторождениях Поволжья, то он от ярости едва не получил инсульт. Война против СССР тоже готовилась как молниеносная операция, которая привела бы к захвату советских нефтяных месторождений, хранилищ с топливом и нефтеперерабатывающих предприятий. Это, по мнению германских военных, с одной стороны, парализовало бы Красную армию и обеспечило бы победу рейху, а с другой — дало бы необходимое количество нефти на долгие годы вперед. Танк Т-34 жрал 140–160 литров на 100 км по шоссе и 200–210 литров по бездорожью, тяжелые КВ-1 были предсказуемо прожорливы. При движении по шоссе эти танки сжигали не менее 250 литров. При движении по целине расход дизеля заметно превышал отметку в 350 литров «на сотню». При движении по шоссе новенький Pz.Kpfw. IV с конвейера тратил на 100 км пути примерно 330 литров бензина. На бездорожье средний расход на 100 км увеличивался как минимум до 500 литров горючего.
И это только танки. А ведь еще были самоходные артиллерийские установки, автомобили, тягачи, броневики, самолеты различных типов, подводные лодки, надводные корабли. И все они каждый день требовали бензина, солярки, мазута, другими словами, нефтепродуктов, на которых работали их двигатели. Правда в Германию шли поставки из Испании, где каудильо Франко здорово переживал за приятеля Адольфа, но в войну не лез. А топливо — да пожалуйста, но правда за деньги. Испания преспокойно закупала нефть у американских корпораций, контролировавших месторождения в Латинской Америке и вообще не заморачиваясь перепродавала её Германии. Военные корабли Британии и США не трогали танкеры под испанским флагом, хотя союзники были прекрасно осведомлены, куда они плывут и для кого везут нефть.
Только для немецкой группы армий «Центр», которая осенью 1941 года готовилась к операции по захвату Москвы, требовалось ежедневно 27–29 эшелонов с горючим! Что же касается Красной армии, то в РИ за семь месяцев сражения за Москву — с 30 сентября 1941-го по 20 апреля 1942 года — она израсходовала 294,4 тысяч тонн топлива.
К середине июля Южному фронту благодаря полному контролю воздушного пространства удалось переломить ситуацию и отбросить противника на территорию Румынии. От советской границы до нефтепромыслов Плоешти было всего 180 км. Это чистая открытая местность, по которой и начали свое наступление войска Южного фронта.
Брежнев особо отличился, его бойцы группы особого назначения захватили командующего 4-й армией генерала Николае Чуперкэ, чья армия рвалась к побережью Черного моря, дабы попытаться захватить Одессу. По статистике румынская армия была самой многочисленной среди союзных Германии войск. Однако 75% румынских солдат были из числа обездоленных крестьян. Они отличались неприхотливостью, терпеливостью, но были малограмотными и поэтому не могли разобраться в сложной армейской технике: танки, автомашины, скорострельные немецкие пушки, автоматы приводили их в замешательство. Пестрым был и национальный состав румынской армии: молдаване, цыгане, венгры, турки, закарпатские украинцы. Румынские офицеры имели крайне слабую подготовку. Не было и боевых традиций в румынской армии, на которых можно было бы воспитать военнослужащих. По словам одного немецкого ефрейтора: «Румынская армия была самая деморализованная. Солдаты ненавидели своих офицеров. А офицеры презирали своих солдат».
При захвате генерала и его штаба сам Брежнев был легко ранен. После выздоровления Леониду Ильичу присвоили звание полкового комиссара запаса и он был назначен заместителем начальника политуправления Южного фронта.
