Калинов мост (СИ) - Криптонов Василий

Я решил уже, что разговоров по душам удалось избежать. Но у двери кабака меня поймала за рукав Мстислава.

— Покажь.

— Что? — прикинулся дураком я.

— Прибор свой богатый! На старости лет — хоть поглядеть…

Мстислава бесцеремонно цапнула костлявой рукой ножны и потянула на себя. Я повёл плечом, сбрасывая перевязь.

Мстислава выдвинула меч из ножен и провела пальцем по гравировке. Пробормотала:

— Быть не может… Я-то думала — врут люди. А оно, вон как. Дожила, ишь. — Мстислава подняла голову, устремила на меня взгляд единственного глаза. Он вдруг наполнился слезами. — Ты уж гляди там, сынок, — чуть слышно прошептала старуха. — В загробном-то царстве. Чтобы, значит, ни одна тварь не ушла! С таким-то мечом — грех будет не победить.

— Победим. — Я обнял Мстиславу. — Ни одна тварь не уйдёт! А уйдёт — пожалеет. Обещаю.

Так, в обнимку, мы вошли в кабак.

Там уже гомонила вся охотничья полусотня. Подавальщики сбивались с ног, разнося медовуху и пиво. Не успели мы войти, как оказалось, что стоим уже с кружками в руках.

— Минуточку внимания, братья! — крикнул я.

Ко мне обернулись. Стало тихо.

— Спасибо всем за победу! Поохотились мы славно, но то была лишь разминка перед настоящим боем. Нас ждёт потусторонний мир! И туда мы двинем уже тысячей. Набирайтесь сил! Ура! — я поднял кружку.

В кабаке грянуло «Ура!»

— Присмотрите тут за ними, — разом отхлебнув из кружки половину, попросил я Мстиславу. — А то ж они, как дети малые. Перепьются, потом собирай по всей округе.

— Не боись, у меня не забалуют. А ты-то — не останешься, что ли?

— Я бы рад, но увы. В полный рост уже окончательную победу отпраздную. А пока расслабляться не могу.

— Ничего, — утешила Мстислава, — не грусти. Я за тебя выпью! — Ударила кружкой по моей.

— Не сомневался, что в трудную минуту мне найдётся, на кого положиться.

Я допил пиво и переместился на крыльцо. Знаком, чтобы избежать расспросов. У крыльца дожидались металлические пауки. Запоздалые прохожие, косясь на карабины в их лапах, обходили кабак по широкой дуге.

— Ну что, пацаны, — я хлопнул пауков по металлическим спинам. — Папашка ваш вряд ли уже спит. А если спит, то во сне изобретения видит. Погнали, порадуем его!

* * *

Ползунов, как я и думал, не спал. Открыв дверь из комнаты в коридор, я увидел, что в гостиной горит свет. Ну, и ломанулся прямо туда. Сдуру.

— Ай!

— О…

— Сорян, — покаялся я. Убрался из гостиной и закрыл дверь с другой стороны. В закрытую дверь проворчал: — Вы б хоть запирались, что ли! И вообще, для таких дел спальни существуют. У вас их, между прочим, только в этом доме — по штуке на лицо, не считая гостевых…

Дверь открылась, мимо меня пронеслась красная, как рак, Александра, кутающаяся в пеньюар.

— Заходи, Владимир, — позвал из гостиной Ползунов. Он оправлял домашний халат. На пауков, впершихся следом за мной, посмотрел с недоумением. — Что-то не так?

— Всё отлично. Один вопрос: они прыгать умеют?

— Что, прости?

— Ну по вертикальной поверхности поднимаются без проблем, это я сегодня проверил. А вот после того, как наверх заберутся, смогут спрыгнуть вниз? Без ущерба для себя.

Я вспомнил рассказ Бабы Яги о крепости, окружающей замок Кощея, и решил, что такое умение лишним не будет.

Ползунов почесал ухо, изображая задумчивость. Пожал плечами:

— Таких испытаний мы, конечно, не проводили, но, учитывая сырьё, из которого сделаны конструкты, полагаю, что даже падение с десятиметровой высоты им не грозит ничем.

— А со стометровой?

— Хм… Ну, здесь уже возможно, что сочленения разлетятся. Деформации я исключаю, конструкта можно будет вновь собрать достаточно быстро. А, ну и ещё — рога. Рога могут пострадать, конечно. Несмотря на свою магическую природу, они состоят из другого материала, который, надо полагать, менее крепок.

— Значит, с десяти метров им можно приказать спрыгнуть?

— Владимир ты просишь от меня ничем не подкреплённых заявлений. Мы не испытывали конструктов в таких условиях. В моём представлении контролируемый прыжок с десяти метров ничем не угрожает конструкту. Однако это лишь моё мнение, ничем не подкреплённое. Если хочешь, можем испытать…

— Хочу.

Ползунов пожал плечами.

— Идём. Я только оденусь.

— Ага. Мы на улице подождём.

Ночью на улице в столице приятнее не стало. Выл ветер, нёс пургу. В этих завываниях мне чудился голос Кощея, который бухтел что-то угрожающее. Может, и правда пытался доораться до меня с того света, используя какие-то неочевидные каналы связи.

— Вам бы дворники, — сказал я паукам, которых стремительно залепляло липким мокрым снегом. — Впрочем, мне тоже.

Тут уж было одно из двух. Либо забить и превращаться в снежный ком на радость детворе, которая утром высыпет на улицы, либо непрестанно прыгать, дёргаться и отряхиваться, как припадочному. Я выбрал нечто среднее — стряхивал снег время от времени, сохраняя видимость человека.

Не прошло и пяти минут, как дверь особняка открылась и вышел Ползунов, в шубе и меховой шапке. Он немедленно поднял воротник шубы и направился ко мне.

— Погода, конечно… Н-да. Но — идём, раз уж собрались.

— Куда идём-то?

— Туда, где можно произвести интересующие нас исследования, разумеется.

Глава 17

Пошли. Пауки нас сопровождали. Редкие прохожие охали, крестились и предпочитали перебегать на другую сторону улицы. Впрочем, ни меня, ни Ползунова, ни, тем более, рогатых пауков это не смущало.

— Ты, это, — начал было я, когда ветер начал дуть нам в спины и сделалось возможным разговаривать, — извини, что так ворвался…

— Да ничего, ты не виноват. Это я — действительно… Надо было додуматься, в гостиной… Но мы этого не планировали, просто…

— Что-то праздновали?

— Можно и так сказать. Я сделал Александре Дмитриевне предложение. Официально. Мы оба прогрессивные люди, решили обойтись без помолвки. Сразу назначили дату свадьбы.

— Поздравляю. Свадьба — дело хорошее.

— Ты, разумеется, приглашён. Но это будет лишь летом.

— Вот исключительно разумное решение, — поёжился я. — За лето — это я прям обеими руками голосую! Далеко нам ещё?

Выяснилось, что далеко. Тогда я выдвинул предложение, от которого было сложно отказаться.

Влез на одного паука и схватился за рога. Ползунов оседлал второго.

— Вперёд, — сказал я.

Ну… Удобств, конечно, никаких. Холодно, скользко, места мало, потряхивает, ветер в харю. С комфортом езды на Твари даже сравнивать смешно. Однако пауки по команде бежали гораздо быстрее, чем мы с Ползуновым шли на своих двоих. И уже через десять-пятнадцать минут оказались на месте.

— Солидняк, — сказал я, спрыгнув с паука. — Одобряю.

Мы стояли перед каменным зданием Адмиралтейства и смотрели снизу вверх.

— Семьдесят два метра, — сказал Ползунов. — От земли до верхушки шпиля.

— Ну, если семьдесят два переживут — значит, и с сотней справятся. Ничего мы там, позолоту на шпиле не попортим?

Ползунов усмехнулся:

— А ты знаешь, из чего изготовлена эта позолота?

— Понял, отстал.

Мы свинтили с конструктов рога и приступили к испытаниям. Начали с малого. Первый паук влез на десятиметровую высоту и спрыгнул. Громыхнуло изрядно, однако конструкт как будто бы остался цел и даже по моей просьбе станцевал «казачка».

— Второй пошёл, — приказал я.

Второй забрался выше, метров на сорок. Сверзился оттуда с ещё большим грохотом. Во все стороны полетели снег и каменная крошка, выбитая из булыжников мостовой.

— Живой? — спросил я паука.

Тот лежал на брюхе, подогнув лапы. Но тут же выпрямился, встал.

— Лапу. Другую. Хороший мальчик. Ну что, на полную? — я посмотрел на Ползунова.

Тот сокрушённо рассматривал безнадёжно угробленное покрытие площади.

— Ой, да ладно тебе! Отчитаемся, что оперативная необходимость.