Осколок Хаоса (СИ) - Гудвин Макс

Хочешь получить Кейтлин О’Стил? Уволься, Дима, с этой работы. Приведи себя в порядок. Прокачай свои жёсткие и гибкие навыки. Через полгода подкати к ней на дорогой машине. Да, даже взятой в аренду.

И нет, это не про продажность девушек, это про самоуважение и доминантность. Над чем? Над своей жизнью.

С этими мыслями я провожал их взглядом, Дима выходил первым, а Кейтлин, повернув голову наградила меня ещё одной улыбкой и кротко подмигнула обоими глазками.

“Позвоню, Кейт, позвоню," — молча кивнул я ей.

***

Не прошло и пяти минут, как ко мне снова вошли.

— Серёга, блин! Твой водитель это… Это… Клянусь родом! Был бы он дворянином, я бы сам вызвал его на дуэль! — начал разговор с порога Миша.

В руках он тащил мой рюкзак с артефактным кубом внутри.

— Я рад, что у тебя получилось взять куб, — сквозь боль улыбнулся я.

Вот стоило рыжей выйти, как боль сразу вернулась. Да что ж такое?!

— Не ну ты подумай! Сидит в моей же машине и мне же грубит! — от агрессии у друга аж скрипели зубы.

— Миш, успокойся, — устало выдохнул я, — Ты должен кое-что знать.

— Ты уже говорил, что он твой осколок, — друг устало приподнял бровь.

— Не только он. Ты тоже.

Глава 16. Те, кого не разделить

Ошарашенный Михаил стоял посреди палаты и смотрел на меня выпученными глазами.

— Я… Что?

— Осколок, Миш. Мы с тобой одна душа. Это нужно принять.

— Охренеть, блин, поворот, — у друга подкосились коленки, и я уже было, наплевав на боль, рванул к нему, как он упёрся в кровать и продолжил, — Многое объясняет, конечно.

После чего он исподлобья заглянул мне в глаза и спросил:

— Как давно ты знаешь? И почему не говорил раньше?

— С тех пор, как побывал в отцовском подвале. Там и увидел это, — произнёс я, — А не говорил, потому что хотел тебя от этого уберечь.

— В смысле? — Миша скептически скосил брови.

Да уж. Если честно, я представлял себе эту сцену несколько иначе. Всё ж таки с Мишей мы с детства дружны и секретов у нас друг от друга не было. А тут такое получается.

— Я сам ещё не до конца разобрался в этом всём, — повёл плечами я, — В смысле в бытии Пробуждённым. Голова полнится воспоминаниями о прошлых жизнях, но они все смутные и путаные. Непонятно при каких условиях пробуждается эта Сила. Да и опасно это может оказаться. А больше у меня близких друзей нет.

Миша, смотрел куда-то в сторону и внимательно слушал мою исповедь. Взгляд его становился всё более задумчивым.

— Я ведь ради тебя клан собственный покинул. Мы, блин, спина к спине воевали, — он перевёл взгляд на меня, — Мог бы раньше сказать. Может больше бы навоевали.

Прав, зараза! Не поспоришь.

— Тогда куба не было ещё, — сквозь боль улыбнулся я.

— Ладно. Выбор у нас всё равно невелик, — Миша достал артефакт из рюкзака, — Рука твоя, как будто на уровне физики отвергает лечение. Может так шанс будет.

Он протянул куб мне, и я встретил его ладонью здоровой руки.

Взрыв золотого света одним мгновением накрыл нас обоих.

***

Миллионы золотых частиц окружали их в бесконечном танце настоящей реальности.

Тысячи нитей случайных связей окружали двух Осколков падшего Демиурга, что встретились в море эфира и соприкоснулись друг с другом посредством странного древнего куба, который один из них считал своим инструментом.

Спящий видел мир, каковым тот был на самом деле. Видел впервые в жизни. Он и раньше догадывался, что всё гораздо сложнее. Он знал, что их дружба с Пробуждённым Ранее — это гораздо больше, чем просто совместные игры в детстве и одна парта в школе. Теперь же он видел, кем они были на самом деле. И понимал, почему первый так тянул с его пробуждением и с правдой о нём.

Пробуждённый Ранее чувствовал всё то же самое. Чувствовал, как скрываемая неуверенность его друга, сменяется надеждой и полным осознанием своей истинной сущности. Теперь нет преград, что могли бы их остановить.

Вот что такое Слияние.

Вот что такое истинное пробуждение Демиурга.

Вот какова моя Сила!

***

В глазах сущности Михаила больше не было ни капли ненависти или уязвлённости. Теперь я видел в нём дух неутомимого исследователя, азарт непоколебимой души. Он пробудился. И не просто пробудился сам. Он воссоединился со мной, как родственный осколок с родственным осколком. Теперь мы с ним, по сути, коллективная душа, просто в разных телах. Именно так и возможно становиться сильнее, не поглощая души.

— Мудрец, ты действительно хотел защитить меня. Теперь я вижу это ясно, — слышал я мысли теперь не просто друга, а собственной части, — Я благодарен тебе, за то что ты сохранил нас.

Никакой угрозы. Только благодарность и интерес к новому состоянию и самоощущению.

— Ты прожил достойную жизнь, Целитель, и нам еще многое предстоит здесь, — ответил я ему.

— Знаю, — холодно ответил он, — Я пробудился и постиг свое истинное «Я». И по своей воле я присоединяюсь к душе коллективного сознания! Да возродится Хаос!

— Да возродится Хаос!

Этот возглас… Я не помнил его. Значит ли это, что Осколок-целитель пришёл к идее восстановления раньше, чем Мудрец? Не помню. Прошлые жизни молчат. Надо изучить этот момент.

Наш новый девиз сотрясал мироздание. Золото эфира пошло вокруг нас волнами, распространяясь по всем измерениям. А затем, так же резко, как началось, всё закончилось. Мы вновь оказались посреди больничной палаты.

Теперь на лице Миши сиял неподдельный восторг.

***

— Серёга! Это охренительно! Как ты смел прятать такое от меня?! — теперь он просто иронизировал в своём стиле.

— Я сам офигел, Миш, — честно признался я, — не ожидал, что оно так сработает.

Я аккуратно взял в руки куб и оглядел его. Миша, в это время, ухмыляясь, хрустел костяшками пальцев и рассуждал вслух.

— Да уж! Сработало так сработало! Надо было лишь на тебя разозлиться, ха!

— Не зря. Это правда, — ответил я, — В конце-концов, за мной охота, а тебя выгнали из клана. Так что выбор у нас всё равно не особо велик. Либо мы становимся крутым сильным новым кланом, либо нас сожрут другие пробудившиеся типа того же Бурнова.

— Слушай, а я так и не увидел. Как это, когда душу пожирают… — уперев кулак в подбородок, задумался Михаил.

— Моя память подсказывает мне, что может быть по разному. Кто-то впадает в кому, кто-то продолжает жить без души и умирает без возможности перерождения.

— В то, что реинкарнация оказалась правдой, я поверил, — продолжил друг, — Быть пожранным хищником — такой себе спидран буддизма.

— Вот о том и разговор, Миш, — подытожил я, — А теперь смотри, что мы можем!

Как только я договорил, я отправил Михаилу в голову воспоминания о дуэли на кладбище. Информация перетекла в его разум без каких бы то ни было преград, и воспринималась так, словно он сам был там. Мышцы на его лице напрягались и расслаблялись, веки дергались, а мозг Измайлова прочувствовал всё то, что я ощутил за последние сутки.

— Охренеть. Полное погружение, блин — выдохнул он заворожённо, — Словно я сам там был. Сам дрался с некромантом. Как в ЛитРПГ каких-нибудь.

— Именно. Это так и работает. Мы разные личности и ими и останемся. А по сути мы и есть тот самый низверженный демиург. Коля, напоминаю, тоже, — закончил я, посылая подтверждение к последнему тезису.

— Теперь я понял! Мы как снова в Академию попали! Снова можем делится с друг другом 3D-конспектами своих воспоминаний, — воодушевлённо произнёс Михаил.

“И даже записками между парт перекидываться,” — послал я Мише ещё одно ментальное сообщение.

«Вдвойне охренеть,» — ответил мыслями он.

“Именно,” — подтвердил я его высказывание, — «Схема, на которую я настроил куб, подразумевает создание души коллективного сознания. То есть мы все остаёмся личностями, но после физической смерти сохраняем души в фоне магической цепи. По сути создавая эгрегор, но не какого-нибудь левого идола, а по сути объединяем себя заново.»