Осколок Хаоса (СИ) - Гудвин Макс

— Ты про Рингера?

— И про купировать боль. Да много про что.

— Замётано. Ты так пойдешь? В одной рубашке и тапочках?

— Нам, демиургам, ничто человеческое не чуждо. Мобильник мой у тебя, как я понял. А остальное меня не особо интересует.

— Всё остальное тоже у нас уже. Коля перед тем как тебя в больницу привезти, всё ценное вытащил и в бардачок положил. Говорит, что в частных клиниках одни хапуги.

— Понял, — улыбнулся я, и мы покинули светлую палату разменяв её на бело синий коридор ВИП-отделения.

Меня провожали взглядом пациенты, медсёстры, и только на проходной мне сказали, что без лечащего врача выписку выдать не могут. На что я ответил старшей медсестре, что с этого момента беру на себя полную ответственность за свое здоровье, а вещи мои можно выбросить. Хлопнув входными дверями, мы покинули здание больницы и направились на парковку, где в почти своей машине нас и ожидал Коля.

— Сергей, Михаил. Рад видеть всех живыми здоровыми. Я что хотел спросить. На работе с тобой кормят? — завалил нас вопросами Николай.

— Кормят. Но сначала едем в одёжный, какой попроще. А потом уже в ресторан. И в бани. Но это уже под конец.

— В бани-то зачем? — удивился Миша.

— Надо бы встретиться со Шпагиным. Кое-что обсудить. А в бане с силовиками как-то проще всё, — произнёс я, садясь на правое задние сидение Тойоты, — Миш, отдай мой телефон, пожалуйста.

Получив звонилку, я сразу набрал Шпагина.

— Сергей? Чем порадуете? — коротко отозвались на том конце провода.

— Алексей Валерьевич, доброго дня. Я знаю как поймать вашего некроманта. Вернее, какого-нибудь другого некроманта. Этого же я, судя по документам, убил…

Глава 17. Тот, кого рано будить

— Внимательно вас слушаю, Сергей Владимирович. — услышал я голос Шпагина, — Как ваше самочувствие? Вы всё ещё в больнице?

— К счастью уже не в больнице. Предлагаю встретится в каком-нибудь приличном месте и поговорить.

— Назначайте. Впрочем, я догадываюсь, какое место вы назовёте, — слегка усмехнулся капитан.

— В тех же банях через два часа.

— Значит верно догадывался. Договорились, — согласился Шпагин и повесил трубку.

— Ну что, едем, твоё благородие? — обратился ко мне ухмыляющийся Николай.

— Едем, но пока погоди, — я вышел из машины, оставив мобильный внутри, и прикоснулся к металлу на крыше.

Я закрыл глаза и постарался объять всю машину целиком тонкой эфирной плёнкой. Вдох, выдох. Весь механизм перед моим эфирным взором. Корпус, двигатель, шасси, трансмиссия. Для кого-то это всего лишь металл, но опыт с частицей души некромага натолкнул меня на кое-какие мысли.

Езда в седане, в конечном итоге, дело опасное с точки зрения потенциальных покушений. Машина не гербовая, не укреплённая, и если по нам будут стрелять, то это может кончится плачевно. А то, что я собираюсь сделать, даст какой никакой шанс на жизнь и ответные действия.

Что если использовать парадигму некромага и частично ассимилировать машину магией укрепления? Как минимум корпус станет более ударопрочным. Как максимум может получится что-то в духе филактерии высших личей, но без некрухи. Ещё раз набрав в лёгкие воздуха, я сконцентрировал всю свою энергию в ладонях, а на выдохе вложил её в транспорт.

Буквально на несколько мгновений Тойота покрылась золотым сиянием. Я ощутил на эфирном уровне примитивный магический источник в двигателе. Кажется сработало. Силы сразу же поубавилось, голову заштормило, а пространство вокруг стало ощущаться холоднее.

Ничего. Посплю в салоне по пути, и станет полегче. Сев обратно, я попросил Колю настроить климат контроль лично на меня, чтоб потеплее было. Странная машина. если руля не я, то меня мгновенно одолевает сон.

Впрочем, меня разбудила беседа на передних сидениях.

***

Первым я услышал громкий смех Николая.

— Миша, твоё благородие, да ты гонишь!

— Отнюдь, пробуждение памяти души — охрененная тема, — Миша рассказывал довольно увлечённо.

— Ну, давай! Если это гонево, то с тебя завтрак! — Коля протянул Мише правую руку.

— Да хоть два, — улыбнулся Михаил, пожимая руку водителю, — Забились. Машину останови только сначала.

Сквозь дрёму я наблюдал, как мы останавливаемся на обочине. Как Николай прикасается к кубу, лежащему в рюкзаке на переднем пассажирском.

— Я желаю пробудиться и постичь свое истинное "Я", — с усмешкой произнёс он.

В то же мгновение в зеркало заднего вида я увидел, как его глаза стремительно окрасились тёмно-фиолетовым туманом, а скептичная ухмылка сменилась гримасой брезгливости.

— Непостижимо, — выдохнул он, — Значит я всегда был богом.

— Именно, брат, — улыбнулся Михаил, прихлопнув водителя по плечу.

Взгляд нового Пробуждённого проскользил по Мишиной руке вверх, остановившись на зелёных глазах целителя.

— И вы тоже, — процедил Николай.

— И мы тоже, — кивнул Миша.

Тёмно-фиолетовые глаза вновь устремились вперёд. Николай как будто выплёвывал каждое слово.

— Я в Севастополе османов бил. Ради империализма. Ради какого-то царька.

— Царька? — переспросил, нахмурившись, Миша, — Ты чего такое несёшь, Коль?

— Какой он, в Бездну, ставленник богов, если мы сами Боги? Почему я всю жизнь пробатрачил на богатых господ? Терпел лишения и голод? Чуть не сдох в Крыму? — тут Николай резко развернулся и выкрикнул двоящимся голосом, — ПОЧЕМУ?!

— Коль, — Миша замахал руками, — Мы же теперь можем объединится в душу коллективного сознания. Жизнь сразу наладится!

Фиолетовый туман в глазах Николая начал превращаться в фиолетовое свечение.

— С какого я должен с вами объединяться?! У меня реальный боевой опыт! Сквозь все мои жизни! Все! А у вас? Один уставший раненный дуэлянт и лекарь, изгнанный из клана?!

— Мы все в душе коллективного сознания будем главными никто не будет решать, — попытался вразумить его Михаил.

Голос Николая стал совсем нечеловеческим.

— Почему бы это ВАМ не стать ч̍͏̬а̡̹̣̍͂̕с̴̢̧̠͎̻͇̈̾̎ͧ͟т̸̸ͦ̉͊͋͑͢͠҉͓̺̝̼͚̠͢ь̸̶̸̡̻͎͙̤̬̹̗ͬͭ͐̑̌̿͢͝͞юͨ̒̓͗͑̓͢͏̴̡̧͚̫͓̳̘̳̖́͜͠ͅ м̸̸̷̨̢̧̬͕̺͇͚̩̲̗ͮ̏̅͐͛͢͢е̋̾ͫ̒ͪ͊͡͠҉̷̨̛̥̰͙͍̜̯͍͔̀́н̸̨̊̓̈́̆͒ͪ͜͠҉̯̟̖͖̩͕͝͡ͅя̷̛ͨ̇̾͋̋҉̸͡҉̬̭͎̱̝ͅ?̡̡̭̰͉̠̿̔͑̄̕͢!̧͕̮̈́̏́

И развернувшись, выбросил в мою сторону руку, ставшую похожей на фиолетовую акулью пасть.

Время для меня замедлилось. Я оказался готов. Лезвие короткого ножа, какой носят на всякий случай, летело мне прямо в сердце, а вокруг него был сгусток отчаяния, способный разрушить любой магический щит. Николай одним ударом хотел убить самого опасного из нас, меня.

Я уплотнил воздух вокруг его руки, заставляя молекулы кислорода безумно вращаться по закольцованным траекториям. Акулья пасть игнорировала заклинание, но оставшаяся органической часть руки Николая вспыхнула кровавыми брызгами. Пила из молекул воздуха отсекла его левую руку, но фиолетовая пасть этого как будто не заметила.

Его нечеловеческий крик заполнил пространство салона, а я дёрнулся к спинке его кресла. Ударив Колю точно в подбородок, я левой рукой зацепил ремень безопасности, Коля ездил не пристёгнутым, и накинул его петлёй на шею Пробудившегося Осколка.

Возможно он был сильнее меня в рукопашном бою, лучше меня стрелял, отлично знал стрелковую тактику. Пробуждение могло сделать его ещё сильнее, однако Коля уступал мне в хладнокровии и, каким бы Осколком он ни был, Мудрец здесь я. Вспылив, он решил всё закончить парой точных ударов ножом, и поглотить. Но вместо этого, сейчас я тянул на себя ремень, удавкой обвившейся вокруг его шеи. Может его попытки сорвать ремень и удались бы, не бей из лего левой руки фонтан крови, что уносил такие нужные ему силы.

Михаил замер в оцепенении, не зная, что делать. На стресс все реагируют по-своему. Он и после пробуждения остался нерешительным в опасной ситуации. А вот я, к примеру, атакую.

Коля же, после Пробуждения, оказался страшным кошмаром моей расколотой души. Он оказался Хищником. Пускай не очень умным, за это всё-таки отвечает мозг физической оболочки, но Хищником. Притом каким-то странным. От Бурнова исходила первородная ненависть, в то время как Коля источал буквально физически проявляемое Отчаяние. Пустоту.