Железный лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Ну а что?

Почему нет?

Скамьи для пресса, канаты, кольца, шведские стенки, козлы, груши для наработки ударов, оснастка всякая для работы со штангой да гирями и многое, многое иное… даже столик для армрестлинга. Иными словами — полноценный центр для комплексного укрепления и развития тела настоящих… хм… шахматистов, как он шутил. Обычным образом они, конечно, выиграть партию вряд ли смогут, но вот сломать доску об голову оппонента — вполне. И фигур ему всюду напихать. Что тоже неплохо.

А где-то фоном Лев Николаевич пытался договориться с губернатором о создании стрельбища и полноценной полосы препятствий. Соблазняя его отработкой приемов вроде «штурма редута». И после недавнего награждения «лед тронулся». Губернатор уступил просьбам юноши и в конце августа ждал его к себе на совещание, чтобы определиться с землей под это все и источниками финансирования. Для чего требовался проект.

Хороший.

Полноценный.

Продуманный.

Чтобы его было не стыдно показать кому-то наверх для оправдания расходов…

И тут появился Прохор.

Без предупреждения просто заявился в гости. С гостинцами и толпой молодых казаков, отобранных для обучения в ДОСААФ. Толстой, конечно, удивился и даже в чем-то растерял. Но после заверения, что каждого бойца, пока он тренируется, станет содержать станица, успокоился…

Первый паренек доложился и заговорил вахмистр. А на Льва Николаевича накатили воспоминания годовалой давности. Прохор тогда вышел впереди губернатора. Представился. И предложил сойтись «на кулачках», прямо сославшись на то, что сие есть просьба Шипова.

Толстой уклонятся и юлить не стал.

Проверка, стало быть.

Чего от нее бегать? Тем более что это отличная возможность произвести впечатление на губернатора. Для молодого ДОСААФ все ж таки пиар выглядел совсем не лишний. Даже такой…

Так вот — казак.

Для Льва Николаевича он выглядел тогда темной лошадкой. Но особой тревоги он не вызывал.

Тут вот в чем дело.

В бою, ну хорошо, в поединке важно не владеть самым большим арсеналом приемов. Нет. Важно те, что имелись, держать в состоянии, близком к рефлексам. Да, чем шире доступный арсенал приемов, тем лучше. Но только таких, которые доведены до автоматизма. Разумеется, от тактики и умения строить правильный узор боя тоже многое зависит. Но без этих «боевых рефлексов» ничего хорошего не получится, если только случайно.

Как этот уровень достигается?

Очень просто.

Отработкой приемов и регулярные спарринги с товарищами. Ибо только в контактном поединке становится ясно — правильно ты освоил прием или нет и насколько уместно его используешь. Все ж таки активно сопротивляющийся противник не то же самое, что и расслабленный товарищ на отработке.

А потом повторить.

Много тысяч раз повторить.

Чтобы действия стали настолько же естественными, как и дыхание.

Здесь же, в этом историческом ландшафте, подобным не занимались, да и не заморачивались. Во всяком случае, касательно рукопашного боя. Казалось бы — прописные истины, но…

Впрочем, распад и упадок подобного толка наблюдался не только в рукопашном бое. Совсем нет. Если прусская пехота Фридриха Великого могла со своими Потсдамскими мушкетами выдавать по шесть, а то и семь выстрелов в минуту. То сейчас все та же прусская пехота стреляла заметно реже.

А все потому, что выучка упала.

В России в этом плане дела обстояли ничуть не лучше. Лесков ведь свое произведение «Левша» писал ведь как раз об этих временах. Россия почивала на лаврах после победы над Наполеоном. И у ее военно-политического руководства кружилась голова от чувства собственной… хм… обалденности. Со всеми вытекающими последствиями. И это, не считая иных проблем…

Что же касалось рукопашного боя, то он попросту казался ненужным… лишним. И уже не первый век. Находясь как по части борьбы, так и ударной техники на очень примитивном и бессистемном уровне. Про то, что надобно еще и тело укреплять речи вообще не шло. Этим со времен Античности целенаправленно практически никто не грешил.

А вот Лев к моменту того поединка уже добрые полгода вдумчиво гонял себя.

Умело.

Безжалостно.

С полным пониманием дела…

Вахмистр осторожничать не стал.

Да и зачем?

Перед ним ведь стоял, по сути, рослый подросток. В его понимании слабый и неопытный. Поэтому он мягким шагом скользнул к графу с целью схватить, скрутить, заломать. Пользуясь своим преимуществом в физической силе, что бросалось в глаза невооруженным взглядом.

Но не тут-то было.

Лев отскочил.

Новый рывок. Еще. И опять.

А когда Прохор сумел, наконец, захватить рукав во время очередного рывка, граф легко освободил свою руку, просто крутанув ее против большого пальца противника.

Отскок.

Новый рывок, потерявшего бдительность казака. И принятие его «двойкой». Прямым с передней руки и сразу же добавка со второй.

Раз-раз.

И вахмистр покачнулся.

Он такого никак не ожидал. В эти годы рукой, выставленной вперед, не били. Клинком работали, да. А кулаком — нет. И тут такая «подача»! Причем с минимальным интервалом между ударами — словно по мешку. И казак «поплыл», пусть и не сильно.

Нет, в целом он оказался намного крепче даже недавнего главаря разбойной четверки. Сухой, жилистый, прошедший через массу всяческих передряг. Поэтому нокаута не вышло, да и граф добивать его не стал. Хотя и мог, приметив, как потерял фокусировку его взгляд.

Получилось бы слишком быстро. А оно совсем не надо. Не тот пиар-эффект. Нет явного, уверенного доминирования. Еще подумают, что случайно. Поэтому он дал своему сопернику небольшой отдых и даже лично принес большой ковш воды.

Прохор оценил.

Принял ковш, кивнув с благодарностью. Отхлебнул немного. А остальную ледяную воду, добытую прямо из колодца, вылил себе на голову, чтобы взбодриться…

Отдышался.

И они начали новый раунд.

Вахмистр теперь осторожничал и кружился вокруг молодого графа. Приглядываясь. И выискивая подходящий момент.

Тот отвечал ему тем же.

Да и куда спешить? Выносливости пока хватало. Так что можно поиграть.

Наконец, казак снова сделал скользящий шаг, пытаясь в этот раз ударить парня. Не попал. Тот легко увернулся, а потом и сам пробил акцентированный «лоу-кик». И не в тайском, а во французском варианте, то есть, носком, да прямо в мышцу.

Щелк!

И станичник взвыл.

А потом рванулся вперед, словно медведь, и… таки поймал «сиятельство» в свои руки, подминая под себя.

Ахнули все, кто наблюдал. Лев Николаевич ведь явно выигрывал, и тут такой поворот.

Обидно.

Но несколько мгновений спустя оказалось, что шея вахмистра зажата классическим удушающим приемом. Треугольником. Да так он и сомлел, не понимая, как этому приему сопротивляться.

Лев поднялся.

Перевернул вахмистра набок. Облил водой, приводя в чувство. И помог подняться.

Не сразу.

Секунд пятнадцать тот лежал, глядя куда-то перед собой пустыми глазами, ни на что, не реагируя… последствия удушающих приемов, они всегда такие…

Разгромил и уничтожил он Прохора тогда.

Мог быстрее.

Мог жестче.

Но зачем? Потом они долго беседовали. И вот он результат — два десятка молодых казаков, вступающих в ДОСААФ. Так-то может, и вздор, но лишним влияние в среде этого сословия не будет. Да и боевая эффективность станичников на Кавказе заметно поднимется.

Не напрямую и не сразу.

Эти молодцы вернутся. Покажут себя. А потом, если повезет, откроют где-нибудь в Кизляре филиал ДОСААФ. Ему они, конечно, подчиняться не будут, но все равно — если понадобятся, их можно будет подтянуть, пусть и не всех. Лев прекрасно помнил о том, как порой вырастало личное влияние отдельных политиков и дельцов из спортивных залов…