Последний маг Империи (СИ) - Щегулин Антон

Она посмотрела на меня, затем на него, кивнула и села в этот массивный трон. На его фоне графиня казалась маленькой и беспомощной. В её взгляде всё ещё был страх, я же стоял и молча наблюдал.

― Итак, Диана Константиновна, вам надобно закрыть глаза, ― приказал Иоанн, ― И не вздумайте открывать, пока я не скажу! Это важнейшее правило. Запомните!

― Хорошо.

Она закрыла глаза, а он ушёл куда-то в тёмную зону за троном. Мгновение спустя послышался адский скрежет и скрип. Было настолько громко, что я даже поморщился. Отвратительные звуки.

― Что это? ― испугалась Диана.

― Не переживайте, всё в порядке, всё идёт по плану, ― успокоил её Иоанн.

Но когда он выкатил на свет эту установку из преисподней, у меня пропал дар речи. То была монструозная труба, чем-то напоминающая телескоп, только испещрённая множеством торчащих во все стороны цилиндров.

Сама труба была установлена на другую трубу, что упиралась в стальную подставку на больших стальных колёсах.

― Колёса скрипят, потому что всё никак не сделаю каучуковое покрытие, ― объяснял Иоанн, ― тут уж прошу меня простить, всё руки никак не доходят. Кстати, прибор изготовлен нашим общим знакомым. Может быть слышали о нём? ― посмотрел он в мою сторону, ― Милош Брадич его зовут. Они с вашим отцом хорошо ладили.

Старик продолжил двигать эту трубу, явно чуть не надрываясь.

― Может вам помочь, Иоанн Романович? ― осведомился я.

― Нет! ― резко отрезал он. ― Можете взяться за хрупкие части, а это исключено.

Наконец он поставил трубу сбоку от Дианы, та сидела с закрытыми глазами.

― Я бы мог вам повязку на глаза намотать, ― произнёс дед, ― но я полагаюсь на ваше честное слово графини, верно?

Она закивала, хотя чувствовал, как Диана хотела открыть глаза.

Старик ещё какое-то время возился с оборудованием, затем подошёл к Диане и застегнул все ремни. Она напряглась, но глаза открывать не стала. После он обнажил её плечо, разрезав ткань.

― Ничего страшного, Диана Константиновна, не представать же вам неглиже, верно? А платьице ― вещь заменяемая. У меня покойная жена была такой модницей, что я аж вешался. А теперь вот скучаю. Вы у неё в гардеробе чего-нибудь и подберёте, да? Ну и славно.

Диана лишь открыла рот, чтобы что-то ответить, но промолчала.

Труба оказалась телескопическая, Иоанн выдвинул несколько колец и направил кончик на плечо Дианы. Девушку подёргивало. Я тоже волновался. Всё это так странно выглядело.

― Замечательно, Дианочка, а теперь сожмите зубы, да покрепче. Ни в коем случае не размыкайте челюсть.

― Что-о? ― возмутилась она.

― Слушайте, что говорю, ― продолжал дед, ― Скоро всё закончится.

Она стиснула зубы, я даже увидел, как проступили жевательные мышцы через её тонкую кожу.

Наконец он подошёл к устройству и опустил вниз рычаг, что находился позади.

Всё помещение залилось искрами и жёлто-голубым светом. Шум стоял страшный, на меня валились целые снопы искр. Боюсь представить, о чём там вообще думала Диана. Но глаза не открывала. Девочка-кремень.

Труба начала раскаляться, об этом говорили оранжевые пятна, проступающие через медный корпус. Все цилиндры соединились меж собой тонкими молниями, что изгибались дугами, иногда пропадая, а потом вновь появляясь.

Кончик трубы, направленный в плечо раскалился добела. Он становился всё ярче и ярче, пока наконец не образовался белый шар света, словно надувшийся пузырь. Этот пузырь отделился от трубы и резко перекинулся на Диану.

Девушка тут же завопила от боли. Всё её тело на мгновение подсветилось, а затем процесс завершился так быстро, что я даже оторопел.

В комнате воцарилась тьма, лишь факелы дрожали.

― Если бы я знала, что это будет так больно! ― закричала графиня.

― Тихо, тихо, тихо, ― успокоил её Иоанн, ― Дайте-ка глянуть, моя хорошая.

Он подошёл поближе, надел очки, пригляделся к плечу.

― Ну что ж, мои поздравления, всё прошло успешно! ― обрадовался он. ― Вы только гляньте, и следа не осталось. А я-то думал, что в первый раз не сработает, поэтому ремни и использовал.

― Что⁈ ― Диана открыла глаза и злобно посмотрела на старика. ― В первый раз⁈ Вы это сделали впервые⁈

― Нет, саму процедуру я провожу не впервые, но раньше приходилось возиться с этим целую неделю, ― затараторил дед, ― А теперь вот Милош Брадич мне сделал такое устройство, и всё делается за пару мгновений, ну не красота ли?

― Я была подопытным кроликом? ― на лице у девушки застыл страх. ― Я ведь могла умереть…

Старик расхохотался.

― Ну умереть ― это вряд ли, хотя кто знает, ― он тут же осёкся, ― Но вот лишиться руки, такое бывает да.

― Лишиться руки⁈ ― Диана смотрела на меня с мольбой о помощи в глазах. ― Почему вы не сказали мне об этом⁈

― Вы тогда бы не согласились избавиться от метки, а мне нужно было опробовать новый аппарат, ― улыбнулся он и поправил очки, ― Ко всему прочему, если бы вы увидели, как это делает Павел Андреевич, вы бы не согласились туда сесть. Всё-таки, я немного слукавил. Комарик кусает послабее.

― Послабее? ― Диана была готова уже разрыдаться. ― Отвяжите меня уже наконец, эти ремни…

― Сию секунду, Ваше Сиятельство, ― он подбежал и отстегнул её, ― Теперь вы на свободе. Во всех смыслах этого слова.

Он снова рассмеялся во всё горло.

― Правда, скорее всего, вам надобно будет вступить в другой Орден. Иначе вас сожрут, ― задумчиво произнёс он, ― Но это уже детали. Павел Андреевич, вы готовы?

― Как никогда прежде, ― сказал я снимая, сорочку и сюртук, ― Со мной будет проще, верно?

― Вы, как мужчина, перенесёте боль стойко, я уверен, ― произнёс старик, ― Но знайте, кандидатов я ещё не отлучал от Орденов. Так что посмотрим.

― Что угодно, лишь бы избавиться от этой мерзкой метки.

― Ого, ― сказала Диана, ― такая гладкая и бархатистая кожа.

Она поглаживала своё плечо, где не было ни следа от метки. Я уселся на трон и позволил себя зафиксировать ремнями.

― Павел Андреевич, ― залилась румянцем Диана, ― Вы так… Атлетичны.

Я улыбнулся. У меня действительно было прекрасное телосложение, чего уж таить. Никогда не чурался нагрузок и физических упражнений.

― Ваше Сиятельство, ― обратился ко мне Иоанн, ― начинаем?

― Разумеется начинайте, ― раздался голос до боли знакомый, ― И чего вы вообще его спрашиваете Иоанн Романович? Я же сказал, как всё нужно делать. Сидите, сюсюкаетесь с ними.

Голос донёсся из коридора, тёмный силуэт двигался неспеша, факелы освещали его со спины, лица я не видел. Зато я слышал голос. И этот голос я ни с кем и никогда не спутаю.

― Да моё дело какое, ― отвечал Иоанн, ― моё дело маленькое. Да и сами понимаете, как же людей-то не успокоить в трудной ситуации?

Сердце заколотилось, как бешеное. Оно чуть ли не выпрыгивало из груди. Я сглотнул слюну.

Но как это было возможно?

Нет, это невозможно. Этот человек не мог быть жив. Не мог и всё тут!

Тем не менее, я отчётливо его видел, отчётливо слышал, а Иоанн с ним ещё и разговаривал.

Наконец, когда я обрёл дар речи, я спросил подрагивающим голосом:

― Отец?

Глава 13

Менять Ордены, как перчатки

Но я уже не слышал, что он ответил, лишь уловил, как шевелятся губы. Вокруг снова поднялся шум, гвалт, начали разлетаться снопы искр во все стороны. Затем медная труба снова раскалилась, начал появляться белый шар.

Мой отец стоял и улыбался, глядя на происходящее. Я не мог понять, он улыбается, потому что ему доставляет удовольствие видеть меня в этом кресле, потому что знает, что мне сейчас будет больно или потому что рад видеть?

Впрочем, оно не имело никакого значения. Ибо он жив, здоров и стоит передо мной, как ни в чём не бывало.

Это значит, что все три года его отсутствия я прожил с мыслью, что похоронил своё род. А мой род живее всех живых, оказывается.

Но если он жив, то получается жив и дед?

Они ехали в одном мобиле, упали в одну реку. По крайней мере именно это написано в документах, что я изучал.