Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— Странно, — задумалась она, — сегодня постоянно вижу такую реакцию знающих меня, и это мне не нравится.

— Такая реакция и должна быть первое время, — пожимаю плечами, — они ведь видели вас в одном образе, а сейчас вы в другом, и это вводит их в замешательство. Пройдет немного времени, и они привыкнут. И да, теперь вам можно смело вновь ехать в командировку, отказов не будет.

— Думаешь?

— А то.

Глава 7

Мы ж не Хранция какая

— Что это за хрень? — Спрашивает Гарик смотря на полиэтиленовый мешок, в котором можно было видеть белые хлопья порошка.

— Это моностеарат глицерина, — отвечаю ему.

— Что? — Продолжает он упорствовать в своем «невежестве» — Можешь как-то по-другому назвать?

— Запросто, — улыбаюсь я, — у него есть и другое название — дигидроксипропилоктадеканоат, можешь его и так называть, специалисты поймут, если они действительно специалисты.

Гарик на минутку замирает, пытаясь вникнуть в набор, не связанных друг с дружкой, слогов и, наконец, приходит к правильному выводу:

— Нет, прежнее название мне нравиться больше. А зачем оно здесь?

— Зачем? — Чешу затылок и начинаю объяснять. — Видишь ли, в лаборатории будут работать с электроникой, которая очень чувствительна к статическому электричеству. А мы чтобы выделить чистую зону использовали полиэтилен, который как раз и есть основной источник этой статики, поэтому и вынуждены теперь использовать моностеарат глицерина, чтобы избавиться от этой беды.

— А я слышал, — начинает умничать научный сотрудник, — что со статикой можно бороться другими методами.

— Можно, — подтверждаю его слова, — но те методы не достаточно быстрые, зато достаточно трудоемкие, а здесь дёшево и сердито.

— А это? — Гарик легонько пинает мешок. — Здоровью не повредит?

— А ты мороженое любишь?

— Причем здесь мороженое? — Товарищ начинает подозревать, что сейчас услышит нечто неприятное.

— Так это вещество используется в нём в качестве эмульгатора, — улыбаюсь я, — и взяли мы его с фабрики совершенно бесплатно, так как у него закончился срок годности. Для производства мороженого его использовать нельзя, а нам в самый раз.

— Понял, — кивнул Гарик и, сделав вид, что чем-то занят, попытался сбежать.

— А ничего не получится, тебя Троцкий не просто так сюда прислал, — смеюсь я и киваю на пятидесяти литровый бак с водой, в которую был опущен нагреватель, — подключайся, эту «хрень» еще как-то растворить надо.

С этого дня это вещество иначе как «хрень» не называли, так и говорили: — Здесь надо сначала хренью обработать.

* * *

Вот мы и дожили до счастливого момента, август, сейчас в МИЭТ «сенокос», идет интенсивный отбор абитуриентов в студенты, а у нас работает «приемная комиссия». Стольников, тот самый гигант, которого я встретил в первый день работы в лаборатории, сейчас ходит по чистой зоне с кониметром, прибором для измерения количества пыли, и с его помощью формирует пробы воздуха. Гарик же, как непосредственный участник борьбы со статикой, шныряет с другим прибором, измерителем электростатических потенциалов, всюду сует его датчик и не спускает глаз со стрелки, которая стоит не шелохнувшись.

— Ну что? — Не выдерживаем мы, когда гигант оторвался от микроскопа, где подсчитывал количество пылинок в пробе.

— Сейчас, — отмахнулся он от нас и полез в справочник с таблицами, после непродолжительных расчетов облегченно выдохнул, — четыреста двадцать пылинок на литр.

— Вот это чистота? — Восхитились работники лаборатории.

— Не такое уж и достижение, — хмыкнул Троцкий, — я слышал, на производстве микросхем добились чистоты в триста пылинок на литр в чистой зоне.

— И у нас столько же будет, — обнадежил я его, — фильтры еще не успели основательно почистить зону, скоро концентрация пыли еще снизится, главное чтобы все соблюдали правила входа туда.

— На сегодня всё, — объявил Валерий Ефимович, — а завтра начинаем экспонирование первой партии образцов…

Но тут по лаборатории разносится грохот, это электрик, который устанавливал дополнительное освещение, не удержал равновесие и ухнул с высоты вместе со стремянкой. Сам он каким-то образом извернулся и умудрился приземлиться без видимых последствий, только ногой попал между двух последних перекладин, а вот стремянка, накренившись, рухнула на полиэтиленовую пленку, которая отделяла чистую зону от всего помещения лаборатории, и пробила её, проделав изрядную дыру.

— Ё… твою… — выругался Троцкий, хотя раньше за ним любовь к крепким выражениям не наблюдалась. — И тут же орет раненым зверем,– Замри идиот!

Это электрик, оказавшись в неприятном положении, пытался освободиться от стремянки, толкая ее от себя и тем самым способствуя расширению дыры.

Я кидаюсь к аптечке, выхватываю из неё рулончик пластыря, хватаю стул, и кидаюсь к месту «аварии» — надо быстро закрыть порыв, пока находящийся под небольшим избыточным давлением воздух ещё только начал покидать зону, а то иначе придется начинать все сначала. Минут через десять место аварии в первом приближении заклеили, но это не все, теперь надо подождать, когда найдут еще рулончики пластыря и переодевшийся сотрудник пройдет в чистую зону, чтобы совместными усилиями дополнительно проклеить изнутри стыки пленки и восстановить подобие герметичности. А электрик так и не понял в чем его вина, по его мнению, все было с точностью до наоборот, это мы виноваты, что он пострадал:

— Развели тут, понимаешь, всякие «зоны» шагу не сделать, да еще и матерят ни за что.

Уставший, но довольный тем, что удалось избежать последствий «несчастного случая», тащился в общежитие, уже вечерело, и я уже был весь в мечтах о том, как рухну на кровать и «вдарю по сну». Чуть в стороне, на скамейки дворика, который образовался между корпусами общежития, крутились претенденты на обучение в институте. Некоторые галдели радостно, видимо у них с вступительными экзаменами был полный порядок, некоторые же наоборот имели грустный вид, у них дела были не столь хороши.

— Андрей? Климов! — Отвлекает меня от мечтаний о постели голос.

Хм, а ведь это Собко Николай, или как он часто себя называл на украинский манер Никола. Мой знакомый по прежней школе. Это значит, что где-то здесь должны крутиться и остальные. И точно, подойдя ближе, увидел сидящих на скамейке старых знакомых.

— Климов, ты специально это сделал? — Тут же получаю претензию от Светки.

— Что? — Не понимаю, какие конкретно ко мне претензии.

— Ты сказал, что в МИИЭТ легко поступить.

— Ничего подобного я не говорил, — отметаю обвинения, — наоборот сказал, что здесь обращают внимание на хорошее владение математикой и физикой.

— Но ты сказал, что здесь проходной бал двадцать один.

— Был в прошлом году, и сразу предупредил, что в этом году выше, но вы почему-то решили пропустить это мимо ушей.

— Да какая разница, какой тут проходной бал, — в сердцах махнул рукой Никола, — мы вообще на первых экзаменах срезались.

— То есть как? — Удивился я — Даже на тройку не нарешали?

— Математику на трояк вытащили, а вот на физике все сошли кроме Степана.

— Странно, — удивили меня во второй раз, — задание по физике мне показалось не очень сложным.

Да уж, вот она разница в преподавании в Москве и в других городах. Ведь люди в провинции ничуть не глупее, если бы у них было время пройти подготовительные курсы в Москве, вникнув в специфику московских Вузов, то таких проблем не возникло бы.

— Что ж, сочувствую, — пожимаю плечами, ибо помочь им ничем не могу, — теперь домой?

— А куда еще? — отозвались девицы, и как-то неприязненно взглянули на Светку.

Понятно, видимо это она их уговорила приехать в Зеленоград за компанию, и теперь из неё сделали крайнюю и ещё не раз попытаются обвинить во всех смертных грехах. Но зная характер этой девчонки можно утверждать, что никуда она отсюда не поедет, Зеленоград усиленно строится и с работой здесь полный порядок, поэтому, скорее всего, устроится на какое-нибудь предприятие, подучится на курсах и попытает удачу снова на следующий год. Вот только бесполезно это, МИЭТ стремительно набирает популярность, поэтому на следующий год проходного бала как такового не будет, любая оценка, кроме отлично, будет означать провал. Потом преподавателям придется усложнять вступительные экзамены, чтобы не попасть в такую ситуацию, когда придется увеличивать количество мест чтобы избежать скандала. Так что существует большая вероятность того, что Светка осядет здесь навсегда, как сложится её дальнейшая жизнь, гадать не берусь, да и не интересно мне это.