Лекарь-палач (СИ) - Браулер М.

Как бы я не напрягался, легко вспоминая страницы ненужных учебников, я не мог поднять из глубин памяти единственное, ключевое, событие. Но каким-то образом был так уверен в важности забытого.

Как вообще такое может быть?

Незаметно для себя я провалился в сон, непроизвольно подумав, что привычка спать после обеда мне тоже очень нравится.

Вот традиция просыпаться от громких голосов немного раздражала. Сквозь сон я услышал грубоватый голос в горнице. Сотник. Точно.

Я резко сел на кровати. Дело государственной важности. Нужно отдать лекарство, и рассказать в деталях, как и в каких дозах давать государю.

– Господин лекарь отдыхает, сейчас позову, – услышал я голос Агафьи, когда уже натягивая кафтан, подходил к двери своей комнаты.

– Можно не звать, я уже иду, – сказал я, выходя в горницу.

В дверях стоял сотник с двумя военными, ратниками, как назвала их в прошлый раз Агафья. На военных были малиновые кафтаны с серебристыми нашивками, который как я понял являлись знаками отличия. Разбираться в особенностях статусов в шестнадцатом веке не особенно хотелось. Хотя вновь приобретенная память услужливо подсказала, что такой цвет кафтанов мог быть у царской гвардии. Что же все сходится. Я точно знал для чего в Старице остановился специальный отряд конных стрельцов. Не для участия в войне.

– Сотворил ли, лекарь, зелье? – коротко спросил сотник.

– Агафья, – начал я, собираясь попросить девушку принести лекарство.

В очередной раз приняв решение, что точно выпрошу девушку у Петра и возьму к себе в помощницы. Догадливость и скорость поражала.

Агафья успела сбегать в погреб, каким-то образом поняв, для кого готовилось зелье. Девушка протянула мне замотанный глиняный сосуд.

– Спасибо, – немного опешил я, взяв лекарство.

– Лекарство, которое обещал, я сделал, – сказал я, разворачивая тряпку и показывая глиняный сосуд лекарю. – Очень осторожно везите. Не уроните! И смотрите, чтобы узел на горлышке не развязался.

Для верности я показал на тесемку, завязанную плотным узлом.

Военные подошли ближе и вместе с сотником понимающе закивали. Ну правильно, люди такого склада привыкли исполнять приказы.

– Теперь, внимательно меня послушайте, – официальный тон медика включился самостоятельно. – Важно запомнить, как давать лекарство.

По глазам сотника я понял, что он очень сосредоточен. Снова поразился, как под простоватой внешностью может скрываться острый аналитический ум. Второй раз заметил, что облик может быть обманчивым.

Ощущение, что говорю с проницательным человеком возникло первый раз при разговоре с губным старостой, теперь вот с сотником. Не знаю, почему я обращал на это внимание. Подсознательно, наверное, думал, к кому все же обратиться, чтобы рассказать все, что я знаю про страшные убийства.

Я покачал головой, понимая, что нужно сосредоточиться.

– Смотрите, лекарство нужно добавлять в красное вино, – сказал я. – Добавлять нужно несколько капель, совсем чуть-чуть.

Для точности решил показать. Я поставил сосуд на стол, достал быстро ланцет из футляра, что крепился к поясу, и показал кончик лезвия.

– Вот столько, – показал я.

Сотник согласно кивнул, прекрасно поняв про дозу.

– Теперь дальше, – продолжал я. – Лекарство нужно давать два раза в день. Утром, после завтрака и на ужин после обеда.

– На завтрак, наверное, вино не всегда пьют, – задумался я. – Но один глоток с лекарством сделать нужно. Просто так нельзя глотать, понятно?

Сотник и военные согласно закивали.

– Здесь лекарства хватит на несколько недель, – сказал я, заматывая обратно сосуд в тряпку и передавая сотнику. – Быстро болезнь не поправить. Но если принимать, как положено, постепенно симптомы пройдут.

Хотел на ходу придумать, чем заменить «симптомы», но снова удивился, как местные люди легко понимали незнакомые слова. Скорее всего, по всему тексту было понятно, о чем идет речь. Остальное мозг выстраивал сам.

– Зелье сие воистину недуг сможет излечить? – строго спросил сотник, и в голосе были слышна боль и надежда.

– Да, – я решил не объяснять деталей. – Точно излечит.

На сто процентов я, конечно, не мог быть уверенным. Но по симптомам отравления государя было видно, что доза ртути не смертельная. Прошло, может быть, несколько месяцев с начала отравления. Приготовил лекарство я правильно, сера в любом случае свяжет и выведет ртуть.

В глазах сотника промелькнуло облегчение. Он вставил сосуд за пояс, и решив, что это недостаточно надежно посмотрел на Агафью.

Уникальная девушка вообще все понимала без слов? Метнувшись в комнату, Агафья вернулась с куском плотной льняной ткани, которую сотник обмотал вокруг пояса, прижимая сосуд и плотно завязал.

– Сегодня ужином уже дайте лекарство, – напутственно сказал я.

Военные пошли к выходу, я решил выйти с ними. В голове вертелись разные мысли, которые пока не складывались в общую картину.

– Простите, господин сотник, – не придумал я лучшего обращения. – Вы же понимаете, что нельзя одновременно получать и яд, и лекарство?

В который раз уже поразился пронзительному взгляду, за серыми глазами начальника отряда явно крылся очень острый ум.

– Сие понятно есть, – кивнул сотник. – Для того царь и скрывается в монастыре, дабы прийти никто не мог и к питию не прикасался.

– Что ты можешь сказать про Бомелия? – спросил я, поражаясь собственной смелости. Ну как такое можно спрашивать у военного?

– Бомелий – государев лекарь, он готовил много ядов, что использовались против неверных бояр, – процедил сотник.

Я усмехнулся, ответил все верно, не к чему придаться. Но в каждом слове сквозило не просто подозрение, а неприкрытая ненависть.

– Для чего спрашиваешь? – посмотрел мне прямо в глаза сотник.

– Хотел убедиться, что царского лекаря не будет в монастыре, пока государь будет принимать мое лекарство, – ответил я задумчиво.

– Ведаешь, кто сие сотворить мог? – спросил сотник.

Так же, как и местные жители, я автоматически переводил устаревший русский язык на свой современный. Я вздохнул, принимая сложное решение.

Сам не знаю, почему я решил довериться чужому в общем-то человеку. Наверное потому, что кому-то я должен был рано или поздно начать доверять в чужом для меня времени среди незнакомых людей.

– Отравить государя мог только Бомелий, – размеренно сказал я. – Нельзя просто подмешать ртуть в напиток. Нужно приготовить сложный состав, который может сделать только опытный лекарь. На меня можешь не думать, меня точно не было здесь полгода назад. Больше некому.

– Истину глаголишь, сам такоже думаю, – спокойно ответил сотник.

Пронесло. На удивление военный не разозлился.

– Подкрепить слова свои сможешь? – спросил сотник.

Я понял, что речь идет о доказательствах. Понятно.

Хотел сразу отказаться, откуда у меня могут быть доказательства? Не мог же я сказать военному, что в моем времени во всех учебниках истории написано, что Бомелий имел большое влияние при дворе и готовил яды для неверных бояр. Версия о том, что сам Бомелий и травил Ивана Грозного ртутью, довольно часто встречалась, хотя доказательств, понятно не было.

Что-то внутри дернулось до того, как собирался ответить «нет». Внутреннее чутье, хваленная научная интуиция, которая помогала мне делать уникальные открытия, вступила в игру. Неожиданно, причем.

– Прямых доказательств у меня, конечно, нет, – вырвалось у меня. – Вот если я смогу попасть в лекарскую горницу и проверить составы и зелья, которые он готовил, смогу дать тебе точный ответ.

– Ежели посмотришь, что готовил царский лекарь, сможешь сказать, он отраву государю приготовил али нет? – переспросил сотник.

– Да, – уверенно кивнул я.

Идиот, да что такое со мной происходит? Ума точно лишился. Мало мне приключений, зачем я вступил в самый центр осиного гнезда? Дел что ли мало? Тем более, что сегодня ночью может быть совершено пятое убийство.