Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

— Я ни на что не намекаю, Алёнушка, — сказала Варвара Юрьевна. — Я говорю, как есть.

Она пожала плечами и спросила:

— Ты же хотела узнать правду? Вот она — эта правда. Не самая приятная. Недетская. Смотри, девонька, слушай. Так уж случилось, что от тебя её уже не скроешь. Я не уверена, что тебе в этом повезло. Бывает правда, которую лучше не знать.

Варвара Юрьевна и Лебедева скрестили взгляды — будто затеяли игру в «гляделки».

— Скажу тебе, Алёнушка, то, о чём пока не рассказывала никому, — заявила бабушка Варя. — Мужчины в нашем роду обладают очень необычными способностями. Раньше бы их назвали колдунами. Сейчас… их способности отчасти объясняют законами физики.

Лебедева пошевелила бровями.

Варвара Юрьевна усмехнулась и качнула головой.

— Да, мой папа и Сергей тоже унаследовали такие способности. Это не хорошо и не плохо. Это просто такой бесспорный факт. Как их способности работают — ты только что сама увидела. Вот только ты не поняла, что именно здесь только что произошло.

— Я, кажется… — заговорила Алёна.

Бабушка Варя её перебила.

— Нет, ты не поняла, — заявила она. — Вижу это в твоих глазах. Потому что ты, девонька, увидела лишь одну сторону медали. Ты наверняка решила: случилось чудо. Подумала, что Сергей, как волшебник из тех детских сказок, исцелил моего папу. Как и тебя, тогда.

Алёна кивнула и произнесла:

— Да, я…

Варвара Юрьевна покачала головой.

— Нет, не поняла. Даже не спорь, Алёна. Не поняла. Иначе бы ты сейчас не светилась от счастья. Выброси из головы все эти радостные фантазии. Потому что жизнь редко похожа на детские сказки. Если только ты не смотришь на неё из-за чужой спины.

Алёна взглянула на меня, на Сан Саныча… заглянула в глаза Варвары Юрьевны.

— Но ведь… это же Сергей меня тогда вылечил? — спросила она.

— Серёжа только что вылечил моего папу, — сказала бабушка Варя. — Это пока всё, что ты поняла. Видишь: я не ошиблась. Ты рассмотрела лишь то, что было на самой поверхности. Лишь вершину айсберга. Но позабыла о том, что большая часть айсберга всегда под водой.

Бабушка указала на меня и сообщила:

— Способности мужчин моей семьи — не волшебство. Сергей действительно только что исцелил папу. Процесс ещё не завершился. Но уже необратим. Папа проснётся завтра под вечер или завтра ночью. Здоровый. Однако это лишь часть того, что сделал Сергей.

Варвара Юрьевна приподнялась, склонилась над столом и сняла повязку с моей левой руки. Убрала с моего запястья носовой платок, бросила его на столешницу рядом с моей чашкой. Алёна опустила на него взгляд — посмотрела на платок с недоумением. Бабушка с помощью Сан Саныча размотала бинт с другой моей руки. Второй мятый комок ткани упал на столешницу рядом с первым. Я с удовольствием потёр чуть покрасневшую (или окрасившуюся) кожу на предплечьях. Увидел, что Алёна подняла лицо. Встретился взглядом с её глазами. Улыбнулся — запоздало сообразил, что улыбка сейчас неуместна.

— Алёнушка, видишь вот эти два носовых платка? — спросила Варвара Юрьевна. — Они пропитаны человеческой кровью. Как и тот, который Серёжа оставил на журнальном столике в большой комнате. Как и тот, который Сергей летом пропитал твоей кровью, помнишь?

Лебедева отвела взгляд от моих глаз — посмотрела на Варвару Юрьевну.

— Сегодня ты, Алёнушка, сама увидела, как это обычно происходит, — заявила бабушка Варя. — Тогда, летом, было примерно так же. С незначительными отличиями. Тогда тоже было три платка. Один из которых Серёжа принёс от тебя. Припоминай, припоминай!

Варвара Юрьевна указала рукой на Лебедеву.

— Вспомни, что случилось. Сегодня. Я тебе сейчас напомню. Сергей взял три платка. Совершил то самое чудо, которое избавило тебя от опухоли. Сегодня он так вылечил нашего папу. Жить которому оставалось считанные дни, если не часы или даже минуты.

Бабушка Варя одарила меня взглядом.

Она ухмыльнулась и посмотрела Лебедевой в глаза.

— Вот только бесплатных чудес в этом мире не бывает, — заявила она. — У всего всегда есть цена. В чём бы она ни выражалась. Папина жизнь и здоровье стоила сегодня жизни двум другим людям. Настоящим, не вымышленным. Вот этим вот людям.

Варвара Юрьевна указала на платки.

— Сегодня они умерли, — сказала она. — Оба. Случилось это в то самое мгновение, когда папа уснул. У тех людей остановилось сердце. Возможно, что сейчас… где-то там, далеко от нас… в эту самую минуту врачи пытаются эти жизни вернуть. Но не смогут.

Бабушка развела руками.

— Тогда, летом, в июле, тоже умерли два человека. Жизни и здоровье которых достались тебе, Алёна. То были плохие люди. Это я точно знаю. Они заслужили свою участь. Не сомневайся. Быстрая смерть стала для них милосердной участью. Как и для вот этих.

Наши взоры вновь скрестились на пропитанных кровью платках.

— Один из тех людей был бандитом, — сообщила Варвара Юрьевна. — Жестокий убийца. Жить ему оставалось недолго: наш советский суд уже приговорил его к смертной казни. Сан Саныч раздобыл для нас его кровь. Мы тогда лишь ускорили исполнение приговора.

Бабушка повела плечом и заявила:

— Тот преступник умер внезапно. Наверное, даже во сне. Не около расстрельной стены. Умер он не напрасно. Не так, как жил. Сомневаюсь, что смерть такого человека хоть кого-то расстроила. Даже его родные, наверняка, вздохнули с облегчением.

Варвара Юрьевна подняла взгляд на лицо Лебедевой.

— На втором платке тогда была женская кровь, — сообщила она. — Я сама плеснула её на ткань. Плеснула самую малость. Хотя с удовольствием бы спустила с той мрази всю кровь до последней капли. Этого же хотели все мои коллеги, кто бы в тот день на работе.

Бабушка покачала головой.

— Обойдусь без подробностей. Ладно? Скажу только: та тварь в женском обличье убила троих детей. Своих. Хотела убить ещё мужа и себя. В отделении шептались, что зря мы не позволили ей сдохнуть. Но она ещё пожила. Потому что её жизнь понадобилась тогда нам.

За окном каркнула ворона — Лебедева вздрогнула.

Варвара Юрьевна фыркнула.

— Так и рождаются чудеса, Алёнушка, — сообщила она. — Любые чудеса. Даже подарки от Деда Мороза. Все они заранее щедро оплачены. Кем-то. Всегда. Цена у чудес есть. И обычно немалая. Даже если мы о ней не знаем. Поэтому чудеса и случаются редко.

Варвара Юрьевна развела руками.

— Вот такое оно, волшебство, Алёнушка, — сказала она. — Каждый сам для себя решает: стоят ли чудеса своей цены. В твоём случае решение принял Сергей. Так что твоей вины в смерти тех людей нет. Пусть твоя совесть спит спокойно. Ты ни в чём не виновата.

Бабушкин палец нацелился на платки.

— Ответственность за смерть этих подонков тоже полностью взвалил на себя Серёжа, — сообщила она. — Это он их сегодня убил. Только он. Всё. Плохо это, или хорошо — сейчас не в этом дело. Это просто неоспоримый факт. Пойми это, Алёна. Подумай над этим.

Варвара Юрьевна опустила руку на стол: вновь уложила её поверх руки Сан Саныча.

Она дёрнула плечами и добавила:

— Каждый из этих вот… платков ложится ядовитым пятном на Серёжину совесть. Это не первые пятна. Думаю, что и не последние. Каково это — я могу лишь гадать. Но это Серёжин выбор. Он его сделал. Как настоящий мужчина. Я ему сочувствую. Я им искренне восхищаюсь.

Варвара Юрьевна улыбнулась.

— Это хорошо, что ты, Алёнушка, сегодня здесь, — сказала она. — Хорошо, что ты нашла ответы на вопросы. Даже на те, которые у тебя появились бы позже. Поверь мне: они бы непременно появилась. Ведь ты умная; и уже давно не наивный ребёнок. То, чему ты стала сейчас свидетелем, нечастое событие. Папа и Сергей используют эту свою способность редко. Сама понимаешь, почему. Однако потребность в этой способности высокая. Слишком, я бы сказала, высокая. Не только у нас есть больные родственники и дорогие нам люди при смерти. Мой папа это понимал. Понял теперь и Сергей. Вот только Серёжа это понял… позже, чем следовало.

Бабушка печально улыбнулась. Александров хмыкнул и всё же пригубил чашку. Я тоже вспомнил о чае — обнаружил, что тот стал чуть тёплым.