Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

— Погоди, майор Мэйнард?

— Так точно, сэр

— То что надо. Значит…

Прозвучал какой-то свист и оглушительный взрыв за ним, а потом еще несколько раз. Оба офицера забежали в ангар и скрылись в углу. Полковник первым открыл глаза и выглянул наружу — над взлетной полосой летали невесть откуда взявшиеся огромные автожиры с ракетами и пушками. Броневик М16 уже представлял из себя только горящий остов, от которого укатывалось дымящее колесо, а стоявший неподалеку «Мустанг» получил ракету в кокпит и развалился надвое.

— Мэйнард, твою мать, что это за чертовщина? - полковник уже не сдерживался в выражениях.

Майор отошел в полуприсяде к стене и прикрыл глаза рукой для защиты от возможных осколков и излишнего света.

— Опять у джапов ракеты… Мы по уши в дерьме, полковник, я понятия не имею, как бороться с этой хренью. Я видел их ракеты, но никогда не видел ракетные автожиры.

С громким гулом на крышу ангара рухнуло что-то горящее и очень большое. Металлическая конструкция едва сдерживала это, и было абсолютно очевидно, что вот-вот она обрушиться. Полковник и майор сразу все поняли, выбежав из темного угла на улицу, которая становилась похожа на какой-то ад на земле. Сразу за ними крыша ангара обрушилась и в помещение провалился горящий японский бомбардировщик, в котором начали детонировать боеприпасы. Оба офицера спрыгнули в канаву у забора, откуда можно было относительно «безопасно» наблюдать за ходом событий. Результат был неутешительный — многие американские самолеты оказались подбиты еще на земле, транспорт и ПВО практически полностью уничтожены, в воздухе творился какой-то хаос, вертолеты подбить никто не пытался. Вертолет в висящем положении с бортовым номером 002 произвел несколько выстрелов из автопушки в сторону склада ГСМ, после чего раздался громкий взрыв и часть аэродрома скрылась в оранжево-красном зареве, из которого во все стороны полетели горящие остатки каких-то предметов, металлические осколки и детали техники.

— Черт побери, майор, походу, мы жестко облажались. Есть средства связи?

— Никак нет, командно-штабной пункт взорвали одним из первых, радар тоже сгорел, а искать переносные радиостанции, уж извините, я не полезу, в любом случаи они уже расплавились.

— Действительно облажались… Надо уносить отсюда ноги на дальний аэродром, почему они бездействуют? Эти слепоглухонемые болваны не видят и не слышат происходящего в паре миль от их позиций?!

— Сэр, на запаснике транспортная и бомбардировочная авиация, им нечем противостоять воздуху кроме стационарных зениток. Это мы должны были защищать их, а не они нас.

— Понятно, значит, узкоглазые все рассчитали. Нельзя отчаиваться, у них нету ничего кроме этих гребаных автожиров, если мы успеем передать зенитчикам главную цель!..

Мэйнард спрятался на дно канавы и ударом об каску прижал к земле полковника. Буквально через миллисекунду над ними пролетел «Зеро», выпустивший быструю пулеметную очередь, как из швейной машинки, туда, где еще совсем недавно торчали две головы. Куски взрытой земли попадали в окопы и им на головы. Они выжили лишь чудом.

— Сэр полковник Тёрнер, теперь понятно, почему я не очень поддерживаю перспективу продолжать наш чертов интеллектуальный разговор здесь?

— Я тебя услышал. Сваливаем в джунгли, главное, спрятаться от джапов. В джунгли им точно не залететь, а если они намерены бросить сюда десант, мы к тому времени уже доберемся до запасника. Давай, пошел!

Офицеры рванули вперед в полуприсяде по канаве, не обращая внимания на то, как быстро цвет их формы превращался из и без того типичного для американской армии коричневого в полное месиво грязи и дерьма. Вырвавшись из этой канавы к одному из въездов на базу, они перепрыгнули шлагбаум и что было мочи побежали по дороге наискосок в лесные заросли.

— Шимайтоши-1, это Шимайтоши-2, вижу двух человек убегающих. Гасить?

— Отставить, выполнять ранее поставленную задачу.

— Так точно.

Американские офицеры, конечно, не слышали этих переговоров японцев, но сейчас капитан Шуичи Фукуда, по сути, сохранил им жизнь. Они уже скрылись в джунглях, продираясь через заросли вперед. Мэйнарду это давалось проще, потому что у него с собой был штык-нож, которым тот иногда разрезал небольшие ветки и листья перед собой. Конечно, его длинны фатально не хватало для того, чтобы полностью расчищать себе путь, как в книгах про рыцарей и гусаров, орудовавших намного более длинным режущим оружием. Но для человека, который уносил свою задницу от вида вражеской авиации, который видел впервые за четыре года войны с ним, даже этого было более чем достаточно. Он прорывался так довольно долгое время, наверное, около получаса, даже не замечая, как постепенно отдаляются звуки всего того армагеддона, что происходил на первом аэродроме. В конце концов, ему с полковником удалось вырваться из джунглей на вычищенное пространство, без деревьев и трехметровых кустов, в ровную полосу. И они добежали.

До железной сетки по периметру аэродрома.

Тёрнер врезался в нее и попытался как-то сломать эту конструкцию руками, но, очевидно, защита периметра военного объекта была достаточно устойчива, чтобы выдержать атаку буквально голыми руками одного человека. У офицеров ничего не получилось.

— Черт, Мэйнард, мы теряем много времени! Направо, въезд там, всего несколько сотен метров!

Они оба вновь сорвались с места и побежали направо относительно своей прежней позиции. После получасового марш-броска по непроходимым джунглям они довольно сильно устали и не слышали ничего, кроме быстрого биения собственных сердец. Наконец, прибежав на КПП со шлагбаумом и небольшим бетонным укреплением с пулеметной точкой и железной дверью в качестве будки охраны, они без спроса забежали на территорию аэродрома, минуя стоящего в дверях укрепления дежурного-рядового с сигаретой во рту, сразу вставшего смирно при виде старших офицеров, даже его не заметивших. Только сейчас они смогли слышать другие звуки, те, которые уже просто невозможно было не услышать в такой близости. Нескончаемый гул самолетных движков и подобный звук, монотонно повторяющийся несколько раз в секунду — вращение вертолетных винтов. Прежде, чем они успели поднять головы, раздался очередной свист ракеты, сопровождаемый оглушительным взрывом и превращением стоявшей на пригорке вдали 37-мм зенитки M1 в груду разлетающегося металлолома.

Может, офицеры и выиграли гонку (в прямом смысле) прибытия на запасник, но японские летчики теперь выиграли сражение. Они были достаточно умны, чтобы первым делом ликвидировать американскую ПВО, предупредить расчеты которой так рвались Мэйнард и Тёрнер. Теперь это было бесполезно — в ближайшие несколько минут все зенитные орудия на базе постигнет судьба броневика М16 на главном аэродроме и этой зенитки. Все стало повторятся — как и там, поднятый по тревоге личный состав забегал по территории, летчики пытались занять места в своих бомбардировщиках и транспортниках, которые уже начали бомбить японцы, самолеты и казармы взлетали на воздух одни за другими. После короткой очереди из зенитки загорелся и упал ровно на взлетно-посадочную полосу один из «Зеро», по инерции пройдя чуть ли не половину ее длинны и приложившись сгорающим хвостом к одному из C-47.Дежурный, куривший на блокпосте, уже забежал вглубь базы, но пулеметная очередь одного из вертолетов, по мере схождения трассеров изменила свою траекторию так, что выпущенные из пулеметов на разных сторонах вертолета крупнокалиберные пули попали ему точно в плечи, оторвав сразу обе руки. Солдат в ужасе закричал и упал, брызгая кровью из поврежденных артерий в обе стороны и пытаясь отползти или хотя бы перевернуться, но уже через минуту его попытки прекратились, а полусогнутая нога бессильно разогнулась обратно. Одна из бомб взорвала топливное хранилище, после чего из пламени повыбегали другие горящие солдаты, пытавшиеся на ходу потушить снаряжение или хотя бы сбросить его, давно ведомые не уставом или собственными достоинством, а только «реактивным» инстинктом самосохранения, выдававшим им решения по самоспасению из глубины мозга, от знаний и рефлексов, которые были в сотни тысяч раз древнее как любого воинского устава, так и любой из сотен книг, каждая из которых претендовала на то, что именно в ней содержится самая настоящая истина о правилах жизни. Война отлично расчеловечивала, а угроза умереть самым болезным способом из возможных — намного лучше.