Экстрасенс в СССР (СИ) - Яманов Александр

В двухтысячных молодой Кеша Белов учился в мединституте и подрабатывал продавцом на рынке в Москве. Вот там меня и подставили.

Работа была непыльной. Хозяин палатки сдавал два места в аренду, а на третье сажал наёмного продавца. Я работал посменно с одной тёткой. В основном мне приходилось продавать кроссовки и текстиль. С одной пары тридцать — сорок рублей твои, если товар уходил по ценнику хозяина палатки. За футболку полагалась двадцатка. Продал дороже, то всю прибыль в карман. Полторы штуки обычно за выходные выходило. Для бедного и вечно голодного студента хорошие деньги. Тогдашние цены по сравнению с нынешними — просто сказка! Это я про двадцатые, конечно.

Затем меня подловили. Хозяин точки, грузин, попросил перевезти баулы с кроссовками из хранилища в контейнер на другом конце рынка. Ну я и помог. А на следующий день меня выцепили и начали предъявлять. Мол, из баула исчезло то, чего там и быть не должно. Больше полкилограмма хмурого порошка.

С годами поумнев, я понял, что это был обыкновенный развод. Меня сразу потащили к некому Ревазу, представившемуся вором в законе. Тот объяснил, что я теперь ему по жизни должен. А пара ударов от его шестёрок добавила серьёзности аргументации бандоса.

Именно тогда я в первый раз увидел волчьи глаза человека, который рассматривает окружающих исключительно как кусок мяса. Являлся ли он вором или просто авторитетом, неважно. Звериное нутро так и пёрло.

Только грузин просчитался. Он думал, что у моих родителей квартира в Москве. Это хозяин точки чего-то перепутал. Вот Реваз и решил отжать жилплощадь. А у меня в ту пору даже в Яньково жилья не имелось. Короче, наезд не удался. Я тогда пообещал, что всё отдам, а сам быстро свалил из Москвы.

Через пару лет вернулся, но восстановиться в «меде» уже не смог. Не встреть я грузинских бандитов, то судьба сложилась бы по-другому. Гораздо лучше. Всё-таки выбор профессии врача был не спонтанный. В устах профессионального шарлатана такое признание прозвучит смешно. Но это была детская мечта. А из-за нескольких ублюдков она не осуществилась.

Между тем Степан продолжил, прервав мои воспоминания:

— Лёха, меня трясёт от злости, когда я вижу, как эти генацвале смотрят на Наташу и других девчонок.

— Стёпа, насколько я понимаю, шабашники к вам не первый год ездят. Чего в этот раз такой накал страстей? Из-за Наташки?

— Да нет. Последние шесть лет к нам другая артель приезжала, из Чувашии. Мужики все нормальные. Почти не пьющие. Работяги от комля. Почитай, все коровники со свинарниками они поставили. Новый сельский клуб тоже их рук дело. Председатель с народом довольны и шабашников никогда не обижали. Всё по договору, даже больше платили за ускоренную сдачу объектов. Двое из приезжих наших девчонок в жёны взяли. Один здесь остался. Оказался плотником от бога! Золотые руки у человека! Если что по строительству, то все его зовут. А эти грузины мутные. Словно присматриваются. И есть в их взглядах что-то такое презрительное. Мне сложно объяснить. Чуйка, короче.

— А чего председатель от прежней бригады отказался?

— Он и не отказывался. Кто-то из области ход чувашам сюда прикрыл. А потом эти носатые на горизонте нарисовались. Выбора не было, вот Жуков их и взял на пробу.

— И как? Доволен работой?

— Поначалу Жучара нарадоваться не мог. Даже в выходные пусть до обеда, но работают. Стены кладут ровно и с опережением графика. Однако потом начали недочёты вылезать. То в раствор песка пересыплют, якобы для экономии. А потом слухи пошли, что кто-то полтонны цемента пасечнику Давыдову продал. Но вроде не подтвердилось. Теперь грузины оплату требуют за то, что ещё не сделали. Недочёты же они исправляют, если председатель лично их носом ткнёт. Ещё и над душой надо стоять, чтобы шевелились. Вот мне и другим путным мужикам и поручено за ними следить.

— Ну и какие выводы?

— Мутные, говорю же. Не нравятся они мне, — внезапно Степан перешёл на шёпот: — Наш главный бухгалтер Наташе по секрету шепнула, что если генацвале надолго останутся, а обкомовская комиссия начнёт разбирательства, то плохо будет. На Жукова могут перерасход средств повесить и ещё какие-то нарушения. С бумагами у этой грузинской артели не всё в порядке. Хотя её по настоянию обкома нам навязали. Только Егоров мигом об этом забудет. А затем всё перевернёт. Та ещё крыса!

Мысленно усмехаюсь. Думаю, товарищ завотделом сейчас думает о совершенно иных вещах.

Степан глянул на «командирские» часы, снова потянулся за сигаретами, но тут же махнул рукой:

— Лёха, мне пора. А то я с тобой лясы точу, а мужики вон волком смотрят, — водитель кивнул на кузов. — Ещё Наташа наверняка заждалась.

Пожав протянутую Степаном руку, я посмотрел на удаляющийся грузовик и взвалил на плечо мешок. Добравшись до двора, сбросил комбикорм в сарай. Заодно обнаружил за перегородкой накрытый брезентом мотоцикл с коляской. Аппаратом оказался «Урал М-62». Видно, что давно им не пользовались, но навскидку рабочий. Удивило наличие множества запчастей с ключами на верстаке и в ящиках. Кто-то на «Урале» ранее ездил и чинил его прямо здесь.

Вид бесхозного мотоцикла заставил забыть о грузинах. Если он на ходу, то это возможность получить нормальный транспорт и сгонять в город. Чего-то поездки на автобусе меня не возбуждают.

Выйдя из сарая, я посмотрел на подготавливающую ужин Матрёну и суетящегося около телевизора Саню.

— Матрёна Ивановна, у вас техника в сарае стоит. Это чья-то или ваша?

— Обнаружил уже. А я всё хотела тебе показать, но забыла. Андрея Лукича транспорт. Только ему на том свете он без надобности.

— А можно попользоваться? Обещаю, я аккуратно. Заодно подтянем и настроим агрегат.

— Если надо, бери и пользуйся. Но мотоцикл уже пять лет стоит, с тех пор как Андрюша умер. Ездит или нет, не знаю. Но документы на него есть.

— Если что сломано, починю, — пообещал я под одобрительный кивок бабки.

— Договорились. Только предупреждаю сразу: буду просить тебя по моим делам съездить.

Разумный бартер.

— Это само собой, — киваю Матрёне.

Получив разрешение, я направился в тёплую парилку, где Санька уже смывал с себя пыль и грязь. Быстрый он. Вроде только что во дворе шуршал.

Набрав в таз горячей воды, я начал расспрашивать Рыжего про местные сплетни, которые наш пройдоха с удовольствием собирал. Кстати, это неплохо заменяло недостаток телевидения с газетами. Да и время экономило. После двенадцатичасового рабочего дня уже ничего не хочется. Только пожрать и спать. Прессу-то нам передают. Но читать «Правду» и «Труд» неинтересно. Сплошные сводки с полей и словоблудие про партию с вождями. Даже кроссворда нет.

Выслушав историю продавщицы сельпо, которая никак не разберётся с бывшим ухажёром, я перевёл разговор на шабашников. Санька сразу рассказал о своих впечатлениях после разговора с грузинами.

Выяснилось, что они весёлые и обещали угостить на выходные вином и шашлыком. Намекали, что им нужно помочь кое-чего перевезти на грузовике. Кроме этого, шабашники не прочь потрепаться о местных девушках. Каждую замечают и обсуждают между собой. Но если надо сказать что-то важное, сразу переходят на свой язык.

— Саня, в разведку бы ты с ними пошёл? — решаю подытожить информацию.

— В разведку я бы пошёл с тобой или со Степаном. Даже с бабкой Матрёной. А с ними, как говорит батя, я бы в карты играть не стал. Лёха, они вроде улыбаются, строят из себя благородных горцев, обещают много, предлагают заработать лишний червонец, но всё брехня. Под этой позолотой одно желание — войти в доверие и использовать. Так что ничего я для них возить не буду, — заявил Рыжий.

Он только с виду поверхностный. Характер у дружбана лёгкий и весёлый, но он всё подмечает.

После ужина к Матрёне пришли очередные посетители, а мы сели смотреть футбол. Тема шабашников ушла на второй план. Рыжий начал канючить, чтобы завтра я с ним отправился на танцы, но быстро прекратил. Я полностью переключился на футбол[1].