Тайна Спящей Охотницы (СИ) - Смирнов Сергей Анатольевич

— Поднимайте корабль из вулкана! Живо!

Кит даже не поверил в первое мгновение, что это тормозной папА-профессор вдруг взялся круто командовать — таким конкретным, решительным голосом. Поверил только, когда слово перешло в дело: старший князь широким шагом подошел к приборной доске, бесцеремонно раздвинул растерявшихся отпрысков и стал щелкать всякими тумблерами и двигать рычажками с изяществом и стремительностью пианиста-виртуоза.

Уши заложило. Сумрачная муть за окнами туманными потоками устремилась вниз… зато сеть электрических разрядов, оплетшая все окна вокруг, засветилась-заискрила еще ярче.

«Лебедь» поднялся из кратера Везувия. В окна ударило яркое итальянское солнце… Но только итальянское ли? Старое ли доброе это было солнце? Синее земное небо сияло снаружи, а солнце казалось каким-то лохмато-туманным, не совсем знакомым… Может, таким непричесанным оно просто казалось — сквозь потускневшую на его фоне «плазменно-электрическую сетку»?

— Выше «Лебедь» не поднимается… Нас удерживают… — вдумчиво и хладнокровно сказал старший князь.

Все открыли рот, но выговорить вопрос смог только Кит:

— Кто?!

— Сейчас увидим, — сказал великий изобретатель, подошел к окну и пробормотал нечто загадочное: — М-да, я полагал, что все сойдется в восемнадцатом году… поистине апокалиптическом. Однако расчет оказался ошибочным. Эта встреча на высшем уровне произойдет явно не в восемнадцатом году.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он посмотрел на младшее поколение, все еще отстойно страшившееся посмотреть судьбе в ее бесчисленные пустые глаза, направленные со всех сторон…

Старший князь сначала посмотрел на Никиту — совсем загадочно и непонятно посмотрел. А потом он просто по-отцовски строго взглянул на своих отпрысков и конкретно — на дочку.

— Элиз, ты ведь петлю Нестерова умеешь делать и не робеешь, — сокрушенно покачал он головой. — Позови принца и попроси его мечом не махать… Пусть вовсе меч не берет, а то курам на смех… Мы оружия не сдаем, выходим с достоинством, но сопротивления не оказываем… потому как пока бесполезно.

— ПапА, что ты говоришь?! — едва вымолвил младший князь. — Что, вообще, происходит, ты можешь нам объяснить?!

Кит понял, что надо не слушать безумного или, наоборот, супер-гипер-ультра-гениалного профессора, загибавшего про будущие марсианские победы Кита, а постараться поскорее самому разобраться. Он ринулся к окну, но — чуть в сторону от бормотавшего странности Януария Веледницкого.

Искрящаяся электрическая сетка на окнах очень мешала обзору. Но кое-что странное там, в наружном мире, Кит все же разглядел… Барская усадьба, она же надстройка «Лебедя», стояла на облаках, как тогда, когда Кит увидел ее из иллюминатора воздушного лайнера… Только теперь Кит был в ней самой, в этой усадьбе. И облака были словно придавлены некой совершенно прозрачной твердой поверхностью.

— Судя по наблюдаемому эффекту, она уже смогла сделать это. Хотя, как я полагаю, не в полную силу… Разряды плазменных связей слабы. Значит, сведения о ее поломке между десятыми и двадцатыми годами оказались верными, — продолжал гнуть свой загадочный бред старший Веледницкий. — А это означает, что нам все-таки предстоит неизбежная встреча с нашим главным врагом… Остается надеяться, что это — его первая и последняя, иными словами Пиррова победа. Просто держите себя в руках, детишки. Еще не все потеряно. А может быть, даже приобретено…

Кит, тем временем, еще кое-что разглядел, кое о чем догадался, и в дебрях его нейронов-крокозябр это увиденное успешно посовещалось с услышанным…

— Мы окружены, — сказал Кит.

Он успел пройтись вдоль окон и заметил, что усадьба действительно окружена плотной цепью каких-то черношлемных робокопов с увесистыми, навороченным стволами в руках. Он разглядел на невидимой поверхности, прижавшей сверху облака, помимо живой силы еще и некую явно военную технику в виде двух полупрозрачных обтекаемых машин. Киту подумалось, что это такие бронетранспортеры будущего… А главное, он увидел, что солнц, вроде как, не одно, а два… Одно нормальное — круглое. То есть почти нормальное, потому что все-таки немного лохматое и на вид сердитое. А второе — очень маленькое и продолговатое. Такой эллипс, как мяч регби или дыня, поставленная вертикально… Оно было почти такое же яркое, как обычное солнце, но белее… и было похоже — только сейчас эта догадка пришла к Киту — на кокон, внутри которого было еще что-то. Оно излучало во все стороны тонкие световые нити-паутинки, которые расщеплялись и на своем протяжении делались практически невидимыми… И Кит догадался, что именно такие нити, достигая «Лебедя», оплетают его весь плазменной или электрической сеткой.

— Жесть! — обыкновенным образом оценил общее положение Кит.

Все повернулись к нему, будто он выдал беспредельное откровение.

— Пожалуй, эта поверхность покрепче жести будет, — заметил старший Веледницкий, имея в виду что-то свое… но по смыслу — то же самое. — Итак, мы сейчас выходим наружу, не дожидаясь ультиматумов. Дети, берите пример с Никиты Андреевича. Он невозмутим в новой реальности.

«Ага, я эту вашу реальность в гробу видал! В три-дэ…», — со злостью подумал Кит, но умел сдерживать чувства, и только горько усмехнулся.

И еще немного погордился собой перед княжною Лизой, а она смотрела на него во все глаза, ничего не понимая и как будто надеясь, что хоть он, Кит, что-то объяснит, раз уж папА темнит или, вообще, шизанулся… Но Кит ничего не сказал и не объяснил. Он подумал про маму в лайнере, про папу… Дел было еще невпроворот.

— На их стороне время, а на нашей — вечность, — возгласил князь Януарий. — Пора, в самом деле, спуститься и выйти к гостям… Или к хозяевам… Не удивляйтесь ничему. И не бойтесь. Самое худшее, что с нами могут сделать — это убить. А как душа бессмертна, то и бояться нечего.

— Аминь! — подал голос Жорж; он как будто, чем больше злился, тем становился спокойнее и уравновешенней. — У меня были планы лечь костьми в более достойной обстановке.

У дверей собрались все, включая близнецов-Евсеичей, девушку-горничную княжны и главного моториста, того здоровенного и гордого мужика с усами, без пролетарской мощи которого «Лебедь» не двинулся бы никуда во всем мировом пространстве.… Все пришедшие тепло поздоровались с Китом и нашли его возмужавшим. Все они, увидев, что главный хозяин корабля не выказывает особого беспокойства, казались и вовсе беззаботными людьми, просто собравшимися прогуляться по небесам и подивиться, поглазеть на новые чудеса.

Перед выходом князь Януарий несколько нервным движением поправил свой горошистый черный галстук-бабочку, а старозаветные слуги-Евсеичи эффектно распахнули перед ним парадные двери усадьбы. Снаружи пахнуло субтропическим летним теплом и легким, разраженным воздухом.

Да уж, на позорную капитуляцию перед безмерно и неизвестно чем превосходящими силами столь же неизвестного врага этот выход команды «Лебедя» никак не походил.

— Позвольте мне, как ученому, первым разведать, — интеллигентно остановил князь Евсеичей, рванувшихся было на рожон ради барина.

Он глянул в ослепительно матовый прямоугольник и сказал не шутливо, а задумчиво:

— Давненько я в свет не выходил.

И пошел. Действительно, прямо в свет.

Кит, которому было невтерпеж куда сильнее прочих, сразу пристроился за ним вплотную и чуть носом спину профессора не скреб.

Дыхание поначалу сбивалось — воздуху на высоте чуток не хватало… а старый князь, напротив, почему-то порадовался тому, что дышится легче, чем он ожидал.

Первое, настоящее солнце ударило с высоты мощно — жаром и светом. Кит удивился: ведь чем выше над землею, тем холоднее. Он помнил, как объявляют температуру, которая за бортом летящего лайнера. Из него даже в тропиках без шубы, а то и скафандра на облака не выйдешь.

Решиться на первый шаг с крыльца усадьбы было трудно: казалось, вот сейчас и полетишь вниз — с небес в неизвестную пустоту. Но профессор не тормознул ни на секунду, а широко пошел по воздуху, яко посуху… Потому и Кит только зажмурился — и сразу выбросил ногу вперед. Оказалось не скользко. Невидимая поверхность только слегка пружинила, как толстый резиновый коврик.