Дядя самых честных правил 10 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Я прошёлся взглядом от Эгейского моря через Дарданеллы и Мраморное море до Босфора. Могу ли я изменить ситуацию с чёртовыми проливами? Да ещё так, чтобы самому быстро добраться домой? Да проще простого! Взять и разрубить этот узел. Ведь проблем с судоходством не будет, если исчезнут сами проливы. Так-с, посмотрим, как это можно сделать. Константинополь, он же Царьград, он же Стамбул, конечно, жаль. Но, не разбив яиц, невозможно приготовить яичницу. Лучше уж пусть там пройдут русские торговые пути, чем сохранить город, населённый османами. А шедевры византийской архитектуры потом пусть изучают археологи.

Подгоняемый заполняющимися накопителями, я прикинул схему Знаков. Времени на чёткий расчёт не было, так что действовать пришлось по наитию. Сначала от Дарданелл до Босфора я подвесил над всем побережьем связки Знаков, связанных с ментальной магией. Я не собирался устраивать массовые жертвы, и фигуры должны были выгнать местных жителей с той полосы суши, которая уйдет под воду. Немного паники, много страха, щепотка ужаса и дурные предчувствия. Пусть бегут, пока не начали действовать следующие связки.

Не жалея силы, широкими мазками я принялся за следующий этап. Под землёй легли несколько рядов громадных Печатей и Знаков, жутковатые даже для меня. «Лишняя», с моей точки зрения, суша уже сегодня начнёт погружаться под воду. Мне не нужны цунами, землетрясения и разрушения. Всё будет происходить медленно и аккуратно, будто ленивый помещик садится в горячую ванну. Да, вначале чуть-чуть потрясёт, чтобы местные быстрее разбегались. А затем всё погрузится в волны Мраморного моря, ставшего внезапно шире и длиннее. Хотя будет правильнее его назвать Мраморный пролив. Кстати, он получится даже шире, чем Па-де-Кале между Францией и Авалоном.

Когда я закончил вливать эфир гигантские Знаки и запустил их, резервы накопителей короны показали дно. Я потратил не только силу, запасённую золотым венцом, но и ту волну, что могла меня сжечь. Дело было сделано!

Эфир от крови Сета тёк в меня ровным потоком. Ненамного больше, чем у обычного Таланта, если бы не один нюанс. Талант выдаёт мощность в импульсном режиме, короткими интервалами, когда требуется сотворить заклинание. А вот источник моей силы выдавал её непрерывно! Я мог бы кидаться «молотами», как пулемёт, бросая их по две штуки в секунду.

Даже представить не могу, на что боги тратили такую мощь! То ли им так требовалось поддерживать собственное существование в нашем мире, то ли раздавали её своим адептам. А ведь мне достались сущие крохи от этих сил. Но даже такую «небольшую» часть было тупо некуда девать! Сбрасывать в окружающее пространство такой объём просто нельзя — эдак я начну оставлять за собой полыхающие следы или ходить по воздуху, а подле меня начнут происходить пожары, рушиться дома и умирать люди.

Так что пришлось распределить поток силы. В первую очередь я добавил мощности на прядение эфирной «нити», увеличив ручеёк от крови Исиды почти в пять раз. Больший объём, увы, «переварить» не получалось. Буду наращивать этот путь эфира постепенно, делая паузы и давая организму привыкнуть.

Остальную силу я «замкнул» на древнюю корону. Накопители там большие, думаю, лет на десять их хватит. А там я ещё что-нибудь утоплю или, наоборот, подниму со дна морского. Единственный недостаток такого «замыкания» — эту мощность не получится быстро вернуть для оперативного использования. «Молоты» не покидаешь в случае нужды, и даже всполох потребует десяток минут на поворот потока. Но лучше так, чем постоянно думать, как утилизировать избыток эфира.

Приходить в себя было мучительно больно. Кожа горела, обожжённая эфирным пламенем, рот пересох, и язык еле ворочался во рту. Хорошо, что Таня наблюдала за мной: сразу дала напиться и то и дело меняла мне на лбу холодные компрессы.

— Ну и напугал ты меня, сударь! И одеяло спалил, оно теперь на сыр больше похоже.

Я только вздохнул и пожал плечами. Ну, извините, издержки профессии, никуда от этого не деться.

— Костя, а с твоим grand wand’ом всё в порядке? Ты его как на пол уронил, так он дребезжит постоянно, словно укатиться хочет.

— М?

— Сейчас подам его тебе.

— Н-н-нет!

Перевернувшись, я свесился к кровати и протянул руку к Последнему доводу. Ну вот! И у grand wand’а такие же проблемы, как и у меня, даже дымок от него начинает идти! Накопители переполнились, а сила всё прёт и прёт. Эдак он начнёт делать экстренные сбросы эфира и устроит какую-нибудь пакость. Нет, так дело не пойдёт!

Обмотав ладони остатками одеяла, я поднял нагревшийся посох. И с сожалением начал его развинчивать. Моя догадка оказалась верной: стоило разъединить части grand wand’а, как сила перестала в него литься. На всякий случай я собрал его обратно и убедился, что источник эфира никуда не делся. Ну что же, значит, буду хранить его в разобранном виде. Неудобно, конечно, но других вариантов пока нет.

Остаток ночи, дождавшись, когда Таня заснёт, я провёл «общаясь» с Божедомским вертепом. Худшие опасения не оправдались — магический конструкт даже не обратил внимания, что у меня пропал Талант некроманта. Он был завязан на мою личность, а как я буду подпитывать его силой, было безразлично. Если соберу достаточно эфирной «пряжи», то смогу легко его вызвать.

Но отзывать его с корабля мне не хотелось. Он отлично справлялся со своей задачей. Плавал по Средиземному морю, ловил одинокие османские корабли, грабил и топил их без зазрения совести. Даже умудрялся чинить корпус и оснастку, каннибализируя захваченные посудины. Награбленных ценностей за прошедшие годы накопилась целая гора, которую Вертеп прятал на крохотном необитаемом острове. Там постоянно дежурило несколько «ручек», прогонявших случайно приставших к берегу рыбаков. Впрочем, последние несколько лет туда никто не заплывал — остров считался проклятым и наводил ужас на моряков.

Я приказал Вертепу срочно прибыть в Александрию и принять нашу компанию на борт. Ну и по дороге, если подвернётся случай, добыть для нас припасы и воду. В самом деле, не покупать же всё это, если можно честно взять как законную добычу. Если уж Россия воюет с османами, то будем считать это моим каперским вкладом в боевые действия.

С Джафаром я легко договорился, что мы покинем Египет через десять дней. Пока Божедомский вертеп боролся со штормом где-то на западе, я каждый день надевал корону и проверял, как выполняется проект Мраморного пролива. И скажу честно — я отлично всё сделал. Местные жители бежали, едва берег начал уходить под воду, а Константинополь опустел уже на третий день. Не осталось ни жителей, ни стражи, ни султана с его гаремом и приближёнными. Только мародёры грабили оставшиеся ценности, но их было совершенно не жалко.

На девятый день в порту Александрии случилась паника. На рейде появился корабль под чёрным флагом с белым отпечатком ладони. Здешние моряки отлично знали, кто или, вернее, что плавает под этим стягом. И увидев корабль, решили, что «руки шайтана» решили пограбить порт, ну и город заодно. Купцы срочно стали увозить товар, моряки бежали прочь, и только дети сбегались на пристань, чтобы посмотреть на загадочный корабль.

— Твоя работа, ибн Платон? — спросил Джафар, пряча улыбку. — Можешь не отвечать, я и так знаю. Скажи честно, ты на этом корабле собираешься плыть?

— Почему нет? Мои «волшебные руки» легко отвезут меня куда нужно. И не будут при этом мешать наслаждаться морем, ругаясь и крича дурными голосами.

Колдун поцокал языком, выразил восхищение высокой магией и одобрил мой выбор. Но подниматься на корабль, чтобы посмотреть на «руки», не стал.

— Надеюсь, мы ещё встретимся, ибн Платон. Но в следующий раз уже я буду удивлять тебя чудесами!

— Жизнь длинная, дружище, так что встретимся обязательно. Постарайся сберечь свою голову и не суйся в политику.

— Если бы это было возможно! — он поднял руки к небу. — Что ты, что я — маги, и нам никуда не деться от этого проклятья. Вот увидишь: как только ты вернёшься на родину — и по твою душу сразу же прибежит какой-нибудь визирь в меховом халате.