Великий диктатор. Книга третья (СИ) - "Alex Berest"

— Двести пятьдесят тысяч рублей в десяти пачках с Петром I. Какие-то они нестандартные, по пятьдесят листов. И триста десять тысяч стольниками, — озвучил я итоговую сумму. — Если сотенные ещё как-то можно пристроить, то пятисотки все наперечёт. Вполне возможно, что номера этих купюр уже давно в розыскном листе. Вот такие дела, Нильс. И что ты предлагаешь?

— А с пятисотенными можно что-то сделать?

— Их только и можно что закопать где-либо и подождать лет пять-шесть. Или вывезти, например в США, и там открыть номерной счета. Да и то, это тоже время займёт.

— А почему счёт в США, а не в Англии или Германии? — удивился кузен.

— Потому, что на второй Гаагской конференции в 1907 году центром формирования международной валютной федеральной системы (МВФС) всеми странами участницами был выбран Нью-Йорк. И наша империя каждый год завозит по пять тонн золота в городской банк Нью-Йорка, для обеспечения хождения рубля в США. А ещё, между нашими странами нет договора на арест счётов по подозрительным платёжным средствам. Я, надеюсь, понятно объяснил? — с усмешкой спросил у родственника, слушавшего мою речь с открытым ртом.

— Ну, да. А как ты откроешь счёт без присутствия меня в банке? — к моему удивлению, кузен оказался ещё и финансово безграмотным.

— Это просто. Кто-то по моей просьбе открывает счёт на предъявителя. Счёт на предъявителя — это простой депозит. Мне передают сертификат, я его передаю тебе. А ты, в любой момент можешь снять свои деньги в отделении банка. Но только в США. Сейчас, доллар стоит два рубля. Не думаю, что курс сильно возрастёт за ближайшие три-четыре года. Получается, примерно, сто двадцать тысяч долларов. Можно, часть этой суммы взять обезличенными дорожными чеками, которые ты сможешь обналичивать в любом крупном банке, почти в любой стране.

— Да. Тогда так и сделай. И счёт открой и несколько чеков возьми, — несколько заторможено согласился мой брат.

— Ладно. Но тогда я себе заберу половину от общей суммы сотенных. А остальное пристрою в дело. Так тебя устроит?

— Половину? — опешил подполковник. — Матти, а это не через чур ли?

— Нильс, а какая моя выгода тогда? Я что, за свои средства должен искать возможность отправить эти кровавые деньги за океан для твоей выгоды? Вот сдал бы ты найденные деньги руководству и получил бы от министерства финансов премию в пять процентов. Нет, тебе было мало сорока тысяч, ты решил выбрать другой путь. Или ты думаешь, что дед Кауко возьмёт меньший процент с тебя? Ты же его знаешь лучше чем я. Он просто откажется иметь дело с «петрушами». Или, что вероятнее всего, он тебя поблагодарит и пообещает — «Мой мальчик, когда тебе деньги понадобятся — ты только скажи, я тебе сразу дам», — передразнил я старика, изменив голос.

— Это точно, он такой. Он мне до сих пор не отдал половину денег за проданный дом в Улеаборге.

— А ты его продал? — удивился я. — Вот же мухомор старый. А нам с отцом он говорит, что ты сдал его ему в аренду. И вы договорились о долгосрочной оплате.

— Да уж. Это хорошо, что я его не дождался, а к тебе пришел. Ладно, Матти. Забирай половину. А куда ты собираешься вложиться?

— У нас зимняя олимпиада в следующем году будет. Стадион и, прочие спортивные объекты будут за счёт казны княжества строить. А вот дома олимпийской деревни, в которой будут проживать участники соревнований, будут строить только те компании, которые выберет олимпийский комитет. Не думаю, что Ээро Эркко откажет моей компании, зарегистрированной на Гюллинга, поучаствовать в строительстве.

— А выгода здесь какая? Или, спортсмены будут платить за проживание?

— Нет, Нильс. Проживание для участников будет бесплатным. А вот после проведения игр коттеджи можно будет продать, а многоквартирники превратить в доходные дома. Это сейчас Пасила — рабочий пригород и железнодорожная сортировочная станция. А вот когда туда для проведения игр проложат трамвайный маршрут, проведут канализацию и водопровод, то этот район станет прекрасной альтернативой центральным районам.

— Тебе виднее, — усмехнулся братец. — Лишь бы ты не надурил меня, как наш дед.

— За кого ты меня держишь? — искренне возмутился я. — Ладно ты, но как я смогу тогда смотреть в глаза своим племянникам, если совершу подобное.

— Ладно, ладно, извини, Матти! Случайно вырвалось. Так я пойду?

— Подожди. Давай, я из этих денег десять тысяч оставлю у себя в сейфе. А ты в любой момент сможешь их забрать. Мало ли на что деньги могут понадобиться. Твой Андреас в этом году заканчивает военное училище. Вдруг ему что нужно будет.

— И то правда. Конечно, оставь. Спасибо ещё раз, Матти.

— Да не за что. Это тебе спасибо, за деньги и за доверие. Если там ещё такие богатые революционеры будут попадаться, то ты уже знаешь, куда можно трофеи пристроить, — пошутил я на прощание.

Глава 14

Глава 14

Моя идея поучаствовать в строительстве олимпийской деревни нашла живейший отклик у Эдварда Гюллинга. Он даже нашёл более простое решение с пятисотрублёвыми купюрами, чем я предполагал.

— Зачем везти их в Америку? — очень удивился наш юрист, выслушав историю с якобы найденными мной деньгами на месте произошедшей несколько лет назад перестрелки с русскими революционерами. — Я их вложу в Норвежские ценные бумаги. Продам их в Швеции и переведу средства на наш счёт в «Кансаллис-Осаке-Панкки». Меня другое волнует. Где мы найдём столько строителей? Хухта-групп одновременно строит три завода и элеватор. Да ещё и «Северный уголь» выгреб почти всех доступных строителей-специалистов на возведение мостов и акведуков на новой железной дороге. На днях в городской управе был скандал. Готлиб Сааринен ругался на то, что даже со строительства нового вокзала часть рабочих переманили.

— Да там и так платили гроши, и никто работать не хотел. Вот теперь и пожинают. А строителей мы сами вырастим. В начале июня моя Улеаборгская бригада строителей заканчивает строительство жилого дома в Сало.

— Матти, их же мало. И что значит вырастим?

— Сегодня я напишу статью для «Пионерской правды», в которой приглашу всех наших пионеров, достигших шестнадцати лет, поработать в строительных отрядах. Кто откликнется, тех распределим и закрепим за каждым опытным строителем из моей бригады. И начнём потихоньку строить. Олимпиада ведь начнётся только в декабре следующего года. За лето пионеры получат необходимый опыт, и на выходе мы будем иметь несколько строительных бригад, которые справятся с любым строительством. А заодно, ребята подзаработают и получат хорошие навыки. Глядишь, сами себе дома построят.

— Хм, интересная идея. Лишь бы Ээро Эркко нам этот подряд отдал.

— Отдаст. Я с ним уже говорил на этот счёт. И не только с ним. Так что готовь все необходимые документы и регистрируй на себя строительную компанию.

— Хорошо, — кивнул Гюллинг. — Слушай, Матти. А что ты думаешь, если потом, на вырученные деньги мы построим в Гельсингфорсе небоскрёб? Как в Америке.

— Первый небоскрёб в княжестве, в империи и вообще во всей Скандинавии? Почему нет? Можно будет попробовать. Этажей на пятнадцать-двадцать, — и я вспомнил, что сам проживал в прошлой жизни в семнадцатиэтажке. — Вот только нужно правильное место выбрать для строительства. Слушай, а тот участок сгоревших бань напротив нового железнодорожного вокзала город ещё продаёт?

— Продаёт. Там небоскрёб построим? Интересная идея. Центр, вокзал, трамвайные остановки. Квартиры в небоскрёбе можно будет по бешеным ценам сдавать.

— Можно и квартиры, и конторы, и даже гостиницу. Но сначала надо прибыль получить.

— И подумать о безопасности. Ведь у наших пожарных лестницы только до пятого этажа достают.

— Да, ты прав. Я как-то упустил эту проблему. Надо будет над этим подумать.

И я, достав свой блокнот, записал слово «автолестница». Если уж начали мы выпускать пожарные машины, то надо и про другие спецмашины не забывать. Они, впрочем, в Германии уже вовсю выпускаются компанией «Magirus Deutz». Но зачем покупать то, что можно попробовать сделать самим.