Выживший (СИ) - Барчук Павел

Плеснул прозрачной жидкости на нож и на свои руки. Холод обжег кожу.

Протопал в ванную, встал перед мутным зеркалом. Прислонился плечом к косяку, чтобы не упасть, и вогнал лезвие в первый бугор под ключицей.

Боль была острой, чистой. Она мгновенно вытеснила тупое нытье в мышцах. Я чувствовал, как сталь скрежещет о свинец. Подцепил, надавил пальцами… Сплющенная «маслина» со звоном вылетела в раковину. Следом пошла вторая, третья.

К четвертой пуле перед глазами заплясали черные мушки. Сукин сын, а не Стасик! Когда он успел? Мне казалось, выстрелов было меньше.

Приложился к горлышку бутылки, сделал глоток, от которого внутренности обожгло огнем, и щедро плеснул водку прямо на открытые раны. Ощущение было такое, будто в меня вогнали раскаленный штырь.

— Су-у-ка… — прохрипел я, выковыривая последний кусок свинца из-под ребра.

Когда всё закончилось, с трудом стоял на ногах. Минут через тридцать отпустит. Имею в виду, тело начнёт исцеляться. Но сейчас было просто охренеть насколько погано.

Раны, оставшиеся от лезвия ножа, сразу же перестали кровоточить. Быстро, однако. Быстрее, чем обычно. Регенерация Выродка — мерзкая штука, но чертовски эффективная. И, похоже, она продолжает совершенствоваться. С каждым разом на исцеление уходит все меньше времени.

Из аптечки, найденной на полке, выудил рулон широкого пластыря и бинт. Надрал марлевых кусков, приложил к каждой дырке, затем наклеил сверху пластырь. Медсестра из меня, конечно — такое себе. Калечу я гораздо лучше чем лечу.

Поднял руки, повернул туловище влево, вправо… Пойдёт. Терпимо. Скоро станет легче.

Вышел из душевой и снова оценил состояние комнаты.

— Какая же, сука, срань…

Не то, чтоб я совсем уж чистоплюй, но грязь меня нервировала. Пора прибраться. Для начала — выбросить футболку. Ее уже ничего не спасет.

Схватил мусорный мешок из кухонного ящика, запихнул туда окровавленную вещь. Подумал. Нет, в обычный мусорный бак нельзя. Мало ли. Ни один предмет, ни одна тряпка с моей кровью не должна попасть ментам.

По закону подлости какой-нибудь особо просветленный мудак найдет пакет, увидит характерные пятна на футболке, оттащит в отдел. Не вариант…

Я положил руку на грудь и прислушался к артефакту. Похоже, придется снова задействовать Ключ. Хотя, использовать его для уборки — это как забивать маленькие гвоздики молотом для свай.

Сгреб покрывало с дивана, на нем тоже остались пятна, и сунул его в мешок к футболке. Присел на корточки, прижал ладонь к полу.

— Вер’аа’х…

Пространство дрогнуло, выплюнув на грязный линолеум узкую, темную щель. В голову ударил тяжелый, злой импульс, в глазах потемнело. Артефакт явно не одобрял такой бытовой работы. Он, сука, обиделся! Ему не понравилось быть уборщиком.

— О, ну простите, ваше долбанное величество…– буркнул я себе под нос. — В следующий раз вызову клининг.

Запихнул мусор в пустоту, щель тут же с тихим хлюпающим звуком исчезла. Пожалуй, я — единственный человек во всех мирах, который использует древний артефакт, до чертиков накачанный магией, чтоб уничтожить мусор.

Мой взгляд упал на стол. Коробка с глазами Косого стояла там же. Зрачки Стаса, затянутые мутной влажной пеленой, медленно поворачивались то в одну, то в другую сторону. Следит за мной, сука. Из кладовки донесся тихий, жалобный всхлип.

Я подошел к столу, наклонился прямо к глазным яблокам, посмотрел в зрачки, а потом с усмешкой сказал:

— Закрой пасть, Стасик. Меня нервирует твой скулёж.

За дверью кладовки мгновенно наступила тишина.

Теперь — ресурсы. Залез в карман куртки и вытащил пистолет, который вчера забрал у Стаса. Обычный «Макаров», потертый, со следами ржавчины на затворе. Дебил. Даже оружие у него в поганом состоянии.

В магазине осталось всего три патрона. Маловато. А мне оружие может пригодиться. Не всегда же я буду использовать артефакты или свою гребаную извращённую магию.

— Стас! — крикнул через плечо, не оборачиваясь к кладовке. — Где патроны к этой штуковине? И не вздумай врать.

Из-за двери донеслось громкое, тяжёлое, демонстративное сопение, а потом — желчный, захлебывающийся крик:

— Пошел ты… Макс… Сдохни в корчах, ублюдок… Думаешь, вырвал глаза и стал хозяином? Хрен тебе!

Похоже, ночь Стасик не тратил даром. Осмыслял свое положение. Решил, раз его не убили сразу, значит он для чего-то нужен. Вот и охренел всего лишь за несколько часов.

Я подошел к столу. Коробка с глазами стояла прямо передо мной. Зрачки Стаса лихорадочно дергались, пытаясь сфокусироваться на моем силуэте. Связь между ними и мозгом Косого работала бесперебойно.

— Ты не понял, Стасик, — я взял коробку и легонько встряхнул ее. Со стороны кладовки тут же раздался вой, — Ты теперь работаешь как телевизор. Если будешь выгрёбывается, начну создавать тебе помехи. Очень болезненные помехи. Где сейф?

— В п-пиз… В рифме! — рявкнул Косой.

Пришлось еще раз тряхнуть коробку. Посильнее.

— В шкафу, за бумагами! — заорал мудила, сорвавшись на визг. — Сука… чтоб ты подавился этими патронами. Тварь!

Я подошел к массивному шкафу в углу, открыл дверь. Внутри лежали горы каких-то накладных, отчетов, чеков. Самая настоящая свалка.

— Охренительно тупое использование пространства. Стас! Ты дебил? Зачем в место, где живёшь, тащить это дерьмо? У тебя же есть склад. Хотя…Зачем я спрашиваю… Очевидно, что дебил.

Раскидал бумаги и в глубине обнаружил небольшой металлический ящик. Дешевый китайский сейф.

— Код конечно не скажешь? — крикнул я в сторону кладовки.

— Пошел ты!

— Ясно. Так и думал. Ну ладно.

Приложил ладонь к дверце сейфа, отдал команду артефакту.

Раздался противный скрежет, будто металл жевал сам себя. Секунда — и дверца со скрипом распахнулась. Внутри лежала пара толстых пачек пятитысячных купюр и картонная коробка с патронами 9×18.

Высыпал их на стол. Тяжелые, тусклые, пахнущие маслом. Принялся заряжать магазин. Учитывая, что в Изначальном граде мне не приходилось иметь дело с человеческим оружием, процесс немного затянулся. Пружина шла туго, патроны ложились один к одному.

Закончил с «Макаровым» и двинул в кладовку. Щеголять с голым торсом — вообще не вариант. Нужно что-то придумать по поводу одежды.

Распахнул дверь. Стас сидел на том же месте, где я его оставил. Рожа у него была злая. Ровно до того момента, пока он не сообразил, что я вошел в кладовку. В одно мгновение физиономия Косого изменилась, на ней появился страх.

— Что… Что ты хочешь⁈ — он нервно вздрогнул и попытался отползти в дальний угол.

— О, ну надо же. Твой революционный порыв закончился? А как же — пошел я на хрен? Все? Можно не ходить? Да расслабься.

Я быстро перебрал вешалки, на которых висело всякое тряпье. Прошерстил скомканные вещи, лежащие на полках. Одевать шмотки Косого не хотелось до зубовного скрежета. Но… Выбора особо нет.

После короткого осмотра, стало понятно, что бо́льшая часть одежды грязная. Она отвратительно воняла, имела жирные пятна и скорее напоминала тряпки для мытья полов. Хотя, лично я даже для уборки побрезговал бы это использовать.

— Ну твою мать… Ты совсем не моешься, что ли? И шмотки не стираешь?

— Иди в жопу! Вообще-то собирался сегодня отнести все в прачечную. Если бы один мудак не вырвал мне глаза!

— Угу. Сразу так и подумал.

С трудом нашел одну чистую толстовку и джинсы. Сидели они на мне, как на корове седло. Косой пониже меня ростом и полнее. К тому же вещи были слишком старыми. Потертыми. В некоторых местах виднелись небольшие дыры. Зато чистые. К счастью, мудила не успел их засрать.

Вышел из кладовки и, не обращая внимания на очередные завывания Стаса, захлопнул дверь.

Переоделся, сунул пистолет во внутренний карман куртки, прихватил несколько пятитысячных купюр из сейфа. Мое финансовое положение выправляется прямо на глазах. А говорят, в наше время сложно стать богатым.

— Отдыхай, Стасик, — бросил в сторону кладовки. — Прости, не могу сидеть с тобой вечно. У меня много дел. Ты, главное, не скучай. Скоро увидимся.