Призраки Пянджа (СИ) - Март Артём

— Пойдём-пойдём. Не будем задерживать товарища старшего лейтенанта и его бойцов. Да и милиции мешаться не надо, — торопливо и озадаченно пробормотал Владимир Ефимович.

— Владимир Ефимович, — тут же, откуда ни возьмись, появился Ковалёв, — давайте я помогу вам проводить Наташу к машине.

Так отец с одной стороны, а зам по бою с другой принялись мягенько подталкивать Наташу прочь, в сторону ДК.

— Да подождите вы! — взвизгнула девушка так, что оба вздрогнули, а Таран вместе с сержантом милиции аж обернулись посмотреть, что же происходит.

— Наташа, ты чего? — удивился Владимир Ефимович.

— Разрешите же мне поговорить с Сашей!

Ковалёв нахмурился, а потом недовольно скользнул по мне своим хмурым взглядом.

— Саша? Это вот он, Саша? — спросил геолог.

— Он! — Наташа нахально заглянула в глаза отцу, а потом повела плечиком, сбросив с него широкую медвежью руку своего отца, — он, между прочим, сегодня из беды выручил! А потом мы с ним вместе выручили из беды и ещё одного, другого человека! Если б не он, я бы, может быть, тут не стояла!

— Если б не он, ты бы от меня не убежала. Не попала бы во всю эту страшную историю, — возразил Владимир Ефимович, — ведь ты же к нему убегала, да?

Видя, что отец Наташи настроился ко мне не очень доброжелательно, Ковалёв сделал чинно-довольное лицо.

— Если бы кое-кто, — Наташа кивнула на Ковалёва, и улыбка тут же сползла с лица лейтенанта, — если бы кое-кто не был так приставуч, мне бы не пришлось никуда убегать! Всё!

Освободившись от недоумевающих Владимира Ефимовича и лейтенанта Ковалёва, Наташа приблизилась ко мне. Её лицо казалось решительным, но как только она застыла рядом со мной, на щеках её заиграл румянец. Она опустила глаза.

— Прости папу. Он у меня бывает настоящий дурачок, — тихо сказала девушка.

— Наташа! — обиделся Владимир Ефимович.

— Папа! — обернулась к нему Наташа.

— Всё в порядке, Наташ, — сказал я спокойно и уверенно. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Ну… — девушка обняла себя за плечи. — Всё ещё немного потряхивает. Всё же сегодня я спасала раненого человека.

Вдруг девушка нервно хихикнула и добавила:

— И чуть не угодила к каким-то хулиганам в руки.

На мгновение она замолчала. Смущённо отвернулась. Наташа явно старалась не смотреть на отца и лейтенанта Ковалёва, пристально наблюдавших за ней. Старалась не обращать на них внимания. Хотя я видел, что ей не просто это даётся.

— А ещё ты спас меня, — наконец выдавила она смущённо. — Если бы не ты, неизвестно, что бы со мной было. Возможно… Возможно меня бы…

— Тихо, — я аккуратно тронул её щеку.

Жест этот я намеренно сделал интимным. Таким, чтобы было совершенно точно ясно — у нас с Наташей всё не просто так.

Наташа, словно котёнок, склонила голову, прижалась к моей руке.

— Всё обошлось. Всё теперь хорошо.

— Я знаю, — повременив, ответила девушка.

Потом она вдруг на мгновение замялась. Опасливо глянула на отца и зама по бою.

— Саш, — гораздо тише начала она, — мне нужно тебе кое-что сказать.

Не ответив, я нахмурился, всем видом показывая, что я весь во внимании.

— Пока ты ходил за милицией, — продолжила Наташа, — Рифат Ахматович мне кое-что сказал.

— Что? — спросил я, догадавшись, что речь идёт о раненом.

— В общем, он сказал, что его пытались ограбить. Хотели отобрать кошелек, но он так просто не дался. Потому и получил ножом.

— И он рассказал тебе, кто именно на него напал? — сказал я, в сущности понимая, о ком будет идти речь.

— Да. Это, по его словам, были демобилизовавшиеся пограничники, — закончила Наташа.

— Чего⁈ — Таран аж снял фуражку, когда услышал слова нашего водителя Хмелева, — чего-чего случилось⁈

Хмелев виновато опустил голову.

— Ну… Ну я как приехал, и вся эта кутерьма началась, машину оставил. Вы ж сами мне сказали идти с вами! Ну… Ну откуда ж я мог знать, что с неё бензин сольют?

— Че? Всё с Шишиги слили⁈ — возмущённо спросил Таран.

Хмелёв горько покачал головой.

— А где ж ты её бросил⁈ Почему не под фонарём⁈ Не мог где поближе поставить⁈

— Да я че-то… — начал Хмелев и не закончил, а только что-то неразборчиво пробормотал.

В общем и целом дела у нас обстояли не очень. Мы должны были уехать из Московского около девяти часов вечера. В результате со всеми этими милицейскими проволочками застряли уже до десяти.

Даже Наташа с отцом полчаса назад уехали домой. Разошлись почти все, кто приходил в ДК на награждение.

Только наш наряд остался сидеть на лавочках, под фонарями, разместившись на том самом тротуаре, где к нам вышел раненый «дембелями» мужчина.

Все вместе мы сидели на лавках, ждали машину, что должна была нас забрать. Хмелёв на своей Шишиге гонял в отряд. По приказу Тарана он должен был забрать новые аккумуляторы для аппаратуры на заставе. Да только, как обычно, всё пошло не по плану.

Таран нервно выругался матом, а потом пошёл к сержанту милиции, ждущему у УАЗика. Наряд милиции попытался прочесать парк, чтобы найти злоумышленников, ранивших мужчину, по горячим следам. Да только отыскать им никого не удалось. А тут ещё Таран со своим бензином.

— Никогда я раньше не слыхал, — начал Мартынов, сидя на лавке и подкуривая папиросу, — чтобы дембеля так буянили. Не, но могут спьяну дел наделать, но что бы разбой… Про такое я в первый раз слышу.

— А я слыхивал, — вдруг сказал Сагдиев, ссутулившись, сидя на лавочке.

Остальные пограничники с интересом глянули на него.

Я вопросительно приподнял бровь. Спросил:

— И что ты слыхивал?

— Да лет пять назад. Мужики знакомые мне еще до армии рассказывали, — начал Сагдиев монотонно и будто бы немножко нехотя, — рассказывали, что шайка каких-то уголовников себя за дембелей выдавала. Где это было? Кажется, в Грузии где-то. Под шумок, когда демобилизация, они людей грабили. Воровали, а сами притворялись военнослужащими.

— Думаете, — начал Вася Уткин задумчиво, — эта четверка, что мы прогнали, такая же? Что не дембеля это вовсе?

Среди пограничников повисла тишина. Никто не спешил высказывать свои версии.

Таран с замбоем разговаривали с милиционерами у их машины и, кажется, совершенно не вслушивались в наши разговоры.

— И у вас? — услышал я слова молодого сержанта милиции, — во дела! Лады, пойдём глянем.

— Возможно и так, — ответил я тем временем Васе Уткину. — Сейчас много ребят домой уезжает. Много кто отмечает как надо. Офицеры иной раз на выходки дембелей глаза закрывают. А такое положение дел — неплохое прикрытие для каких-нибудь злоумышленников…

Я выпрямился на лавке, глянул на Мартынова и Нарыва, сидевших на соседней, рядышком. Закончил:

— … Кто решит под дембелей косить.

— Смело больно, — выдохнул Мартынов.

— Смело, — согласился я. — Дерзко. Как раз то что нужно, чтобы под шумок грязных делишек наделать. Чтобы затеряться в толпе тех парней, кто домой валит.

Мартынов с Нарывом переглянулись.

— А эти странные были, — продолжал я, подняв глаза к тёмно-синему, почти чёрному небу, на котором уж проступили многочисленные звёзды.

Больше на эту тему рассуждать никто не спешил. Не спешил не потому, что не было у парней мыслей на этот счёт, а потому, что к нам пошёл Таран.

— Значит так, — приблизился он, — как вы слышали, у нас трудности очередные. Шантрапа какая-то слила с нашей машины весь бензин, пока…

Таран покосился на Хмелева, который словно провинившийся школьник, виновато болтал с милиционером.

— Пока товарищ сержант Хмелев прохлаждался непонятно где. — Докончил Таран

— Почему непонятно⁈ — обиделся Хмелев, — я же был…

— Отставить… — протянул Таран и снова обратился к нам, — значит так, братцы, всем оставаться здесь, на этих самых лавках, пока мы не решим вопрос с топливом.

Вразнобой зазвучало «Есть», выдаваемое пограничниками без особого энтузиазма.

— Ну и отлично, — Таран кивнул. — И смотрите мне — если узнаю, что кто-то тут занимается самодеятельностью, что кто-то пошёл приключений искать на свою «пятую точку», тогда всем будет места мало. Ясно?