Опороченная невеста графа Орлова (СИ) - Элиме Валентина

И под напором мужа я сдалась, но свои условия все же выдвинула. В указанное записке место граф отправлялся заранее и занимал самое неприметное место, чтобы не попадаться на глаза. Ведь, увидев героя своего романа, автор мог и не встретиться со мной. Иван с моими доводами согласился сразу и уехал чуть раньше до моего выхода. Меня сопровождал другой слуга, не Тихон. Брать дворецкого с собой я тоже побоялась. Если автор знал графа так хорошо, как описал его в своем романе, то и его слугу мог узнать. К встрече я готовилась тщательно.

В назначенный час карета ожидала меня возле парадного входа. Да и фаэтон я попросила подать не с графским гербом, а обычную, чтобы не палится. Да и на мне была самая простая одежда, которую носил рабочий класс. Агриппина помогла с платьем, не задавая лишних вопросов. Я не ошиблась в выборе своей горничной. Волосы заплела в косу и завязала лентой, спрятав под соломенной шляпой. Покрутилась перед зеркалом, довольная своим видом, и решительно забралась немного в пыльный фаэтон. Создавалось ощущение, что я его просто наняла.

Пирожковая находилась недалеко от типографии и очень напоминала наши столовые «Аля СССР». Я взяла себе пару сладких булочек и заняла один из столов в углу, подальше от любопытных ушей и глаз. Посетителей было немного, но и немало. Ивана я не заметила, что обрадовало. Значит, внял моим словам.

Время шло, а нужный мне человек все не появлялся. Я уже отщипнула от булочки все, что можно было. На тарелке остались одни крошки. Чай давно остыл. Я уже подумывала о том, чтобы уйти. Руки сами потянулись к тарелке, и я пальцами начала собирать крошки. А что? Вполне подобающее поведение для простой смертной, кем я и притворялась.

− Добрый день, − и тут за стол присела незнакомка.

Аристократка. Это было заметно невооруженным взглядом. Меня «спасало» то, что я была воспитана в другую эпоху. В девушке же напротив выдавало все. Она была воспитана и обучена этому с детства и никак не могла этого скрыть, как бы не старалась. Прямая спина, манеры, даже положение головы выдавали в ней особу высокого ранга. И это нельзя было скрыть под простым платьем, какое она напялила на себя. К тому же, оно было ей немного великовато. С чужого плеча.

− Прошу покорнейше простить меня за опоздание, − даже говорила не так, выдавая себя с головой.

И, если мне повезет, то девушка окажется тем самым автором, то неудивительно, почему она прототипом своего героя взяла графа Орлова. Они вращались в одних кругах. Она его знала, в отличие от него. Ведь Ивана старый граф Орлов принял под свое крыло как уже несколько лет. Появление моего мужа в высшем свете однозначно вызвало много шума. И нечего удивляться тому, что он мог понравиться многим девушкам, несмотря на свое происхождение. Не все смотрят на родовитость и породу, как казалось бы. На первое место всегда вырывался вопрос денег.

Я оглянулась, в надежде на то, что граф Орлов не сразу кинется к нашему столу, узнав девушку, а даст мне время все выяснить. Мои мольбы были услышаны. К нам никто не подходил и не мешал. Я до сих пор не знала и не ведала, в какой стороне «прятался» мой супруг и наблюдал ли он за нами.

− Наташа Светлова, − первая представилась я, используя свою земную фамилию. – Вы от Марьи Зиновьевны? – решила я уточнить. Не хватало еще ошибиться. Все мои старания окажутся бесполезными, чего бы совершенно не хотелось.

− Да, − все еще нервно теребя сумку, ответила незнакомка. – Варвара Пан.. − девушка замялась. – Панкратова я, дочь бакалейщика. Мария Зиновьевна очень упрашивала помочь вам. И поэтому я здесь.

Некоторое время мы обе сверлили друг друга глазами. Настоящая Дарья Заступова тут же бы узнала ее. Я же лишь занимала ее тело и не знала в лицо дочерей князей и графов. Варвара была намного старше меня. И не узнавала Заступову. Девушка также внимательно рассматривала меня в ответ на мои гляделки в ее сторону. Видимо, они были представлены ко двору в разное время. Панкратова, а она не была ей, давно считалась старой девой. И могла перестать выезжать на балы.

− Вот, посмотрите, − и я положила на стол творчество Сергея.

Варвара придвинула к себе листки романа, который по моему личному мнению был весьма неплохим, если разбавить ее красивыми оборотами. В глазах девушки блеснул азарт. Панкратова тут же начала вчитываться в текст, полностью погрузившись в мир букв и слов.

− Неплохо, весьма недурно, − бормотала она себе под нос, вытащив карандаш и начав делать краткие записи на каждом листке. Девушка была потеряна для внешнего мира.

Я же спокойно наблюдала за ней, иногда обведя зал пирожковой. И к появлению Ивана за своей спиной совершенно не была готова.

− Варвара Ильинична, какая встреча! – от голоса графа я чуть не подпрыгнула. Девушка вскочила на ноги, уронив листы на пол, и пугливо озиралась по сторонам, ища пути отступления. – Как там Илья Дмитриевич поживает? Его чайные предприятия «Панов и Ко» расширяются, пока его дочь занята не тем, чему ее обучали?

Варвара Ильинична с обреченным видом опустилась на стул. Она словно ушла в прострацию. Иван же собрал усыпанные по полу листы и занял стул рядом со мной. Никто из нас не говорил. Все чего-то ждали. Первая «очнулась» Варвара.

− Вы теперь все расскажете моему отцу? – обратилась она к Ивану с понурым взглядом побитой собачки.

− Я подумаю, − граф откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Если меня устроит ваш ответ, Варвара Ильинична.

За столом снова наступила тишина. Было слышно только то, как горестно вздыхает Варвара Панова. Ее отец был одним из богатейших людей в Российской Империи, сколотивший свое состояние на чаях и кофе. И не только. Поговаривали, что он владеет магией, не иначе. Все его дела, за что бы он не брался, всегда становились успешными и приносили баснословную прибыль. Подозревали даже в том, что у него в услужении есть ведьма, которая туманит разум его компаньонам. Иначе никто не мог объяснить, почему он все свои удачные компании начинал не на свои средства, а напарников, которые одобряли его идеи.

И возникал закономерный вопрос: как дочь кофейного магната была связана с Орловым? По интонации своего супруга я понимала, что знакомы они были еще в те времена, когда Иван не стал графом Орловым. По спине пробежал холодок ревности. Неужели и молодой граф из числа тех, кто портил девушек, как и Петр Нарышкин?

Неприятное открытие заставило меня отшатнуться от мужа. Я взглянула на лицо Ивана в профиль и пыталась узреть в нем противное. Граф же пригвоздил Варвару к стулу и смотрел на нее неотрывно, ожидая от нее ответа. И тут девушка заговорила.

− Гувернантки научили меня читать в возрасте пяти лет. Потом отец давал мне ознакомиться со своими документами, когда я окончила начальные классы. В шутку просил меня помочь найти ошибки и недочеты. И я старательно искала. Чтобы не потерять лицо перед родителем, искала информацию в книгах. И я их полюбила. Когда меня представили ко двору, девушки шептались про любовные романы. Мне стало любопытно. После уже ничто меня так не интересовало, как угадывание любовной линии в самом начале романа и того самого злодея. Со временем я начала записывать коротенькие истории сама. Мои рассказы нашла компаньонка. Она и отнесла их редактору газеты. Меня пригласили на встречу и попросили написать целый роман. В голову ничего не приходило. Точнее, я никак не могла подобрать героя. И тут на глаза попался ты. Отец всегда тепло отзывался о тебе и не раз говорил, что ты много добьешься. Я всего лишь воспользовалась этим, взяв за основу своего героя твой образ. Ведь я и подумать не могла, что роман так приглянется женской аудитории, − Варвара говорила и говорила, опустив глаза и теребив ткань платья.

Иван молчал. Я тоже не торопилась вставить хоть слово, понимая, что и так поторопилась с выводами. Получается, что мой супруг работал с отцом Варвары Ильиничны и ничего более.

− Я ничего не расскажу твоему отцу, − ответ Ивана меня и удивил, и обрадовал. – Но все книги должны быть выкуплены с книжных лавок и, если получится, то и у тех, кто приобрел ее. Остатки из редакции и типографии я уже забрал, заплатив немалую сумму. Я не хочу, чтобы мое имя полоскали на всех балах и в домах, добавляя и другие выдуманные подробности. Теперь у меня семья и ребенок. Я не желаю, чтобы все это коснулось и их.