Опороченная невеста графа Орлова (СИ) - Элиме Валентина

Взгляд упал на окно. Не веря в чудеса, в одно мгновение преодолела расстояние до него и распахнула створки. Гладкие стены без выступов надежду не вселяли, как и второй этаж. Убиться или покалечиться не хотелось. Дома меня дожидалась Виктория. И ничего умнее, как начать молиться, я не придумала, призывая мужа. Заодно стянула тяжелые шторы и начала завязывать их друг с другом. Плотная ткань поддавалась с трудом, но я не намерена была сдаваться. Правда, успела соединить только два куска ткани, когда ключ снова повернулся.

Я вся напряглась, закинула шторы за диван и поднялась на ноги, сложив руки перед собой и принимая покорный вид. В комнату вошли двое, что немало удивило меня.

− Нисколько не сомневалась, что она поверит и попадется, − высокомерно заявила Ксения, посмотрев на меня с победным взглядом. – Я вернусь через полчаса, чтобы все сделал так, как договаривались. А пока я займусь графом, − и гадать не стоило, кого она имела в виду.

Пашкова напоследок одарила меня презрительным взглядом и ушла. Петр же запер дверь, наигранно опустил ключ к себе в карман и приблизился к столику, на котором стояла открытая бутылка вина, два бокала и тарелка с сыром и фруктами. Подготовился, зараза.

− Присоединишься? – на что я ответила отрицательно. Терять ясность не хотелось. – Зря, красное вино в сочетании с гренадином раскрепощают. Цветки этого удивительного растения невозможно опознать в напитке, но можно получить такой незабываемый вечер, − Петр опустошил целый бокал красного вина.

Эффект от отравленного вина не заставил себя ждать. Глаза Нарышкина опасно заблестели, напоминая мне о той страшной ночи. Мне нужно было тянуть время и надеяться, что граф Орлов заподозрит неладное и кинется меня искать. Но надежда на то, что он успеет, таяла с каждой секундой.

− Что же ты убегаешь от меня, Дарья? – Петр заметил мои движения и шагнул ко мне. Я оказалась проворнее и обогнула диван. – Неужели уже забыла, как нам было хорошо вдвоем? – голос опьяненного молодого человека внушал страх, но я не собиралась останавливаться и попасть в его руки.

Только Петр оказался проворнее и быстрее. Видимо, затуманенный разум требовал решительности. Нарышкин сжал мою руку и припечатал меня к себе.

− Не противься, я доставлю тебе удовольствие, какое не может подарить тебе твой муж. А после можешь подарить ему еще одного ребенка, − следом тут же раздался звук разрываемой ткани.

Я вскрикнула, отбиваясь от рук Петра, и вместе с тем раздался грохот. Взгляд упал в сторону входа. В дверном проеме стоял Иван, а на кончиках его пальцем искрилась… Магия???

Граф окинул меня внимательным взглядом, затем перевел на Петра и глаза его потемнели.

− Се-сейчас Па-пашкова-ва при-приве-ведет сю-сюда людей! – Иван Васильевич смекнул быстро.

Супруг шагнул к Петру, который не ожидал появления моего мужа, и все это время растерянно озирался на графа, все еще удерживая меня за руки. Решительно настроенный мужчина вскинул руки, и Нарышкина спеленали светящиеся голубым цветом нити, затем закинули куда-то в шкаф. Иван подскочил ко мне. Заключая в свои объятия.

− С тобой все хорошо? Он не успел причинить тебе вред? – руки графа изучали мое тело на предмет ран.

− В-все хор-ро-рошо, − от страха у меня зуб на зуб не попадал. – По-поцелу-луй меня, − попросила я, положив руки на грудь Ивана.

Граф ошарашенно замер. В его взгляде так и читался немой укор, что в такой момент мне захотелось нежности.

− Па-пашкова, − еле выговорила я, сама потянувшись за поцелуем.

Граф Орлов все понял и притянул меня к себе. От Ивана пахло летней грозой. В начале жесткий поцелуй плавно перетек в нежный. Я только расслабилась в руках мужа, начиная дрожать уже не от страха, а от желания, как нас прервали.

− Какой позор. При живом-то муже, а еще и графиня, − восклицала Пашкова как поборник нравственности, пропуская в комнату свидетелей моего позора, которых она привела с собой.

Но тут произошла эпичная сцена. Иван развернулся к непрошенным гостям лицом, спрятав меня за свою спину. На лицах «гостей» застыла маска неверия и разочарования, но они быстро сумели взять себя в руки, укоризненно взглянув на Ксению Петровну. Теперь уже я не сдержалась от злорадной улыбки. Так ей и надо! И надеюсь, в полумраке комнаты никто не заметил отсутствия штор и моего порванного платья.

− Все вон! – прорычал граф, расслабляя шейный платок, и подталкивая зевак на выход с помощью магии. Затем захлопнул дверь, и следом я услышала звук щелчка. Теперь уж точно нас никто не побеспокоит. – Приказать подать карету? – уже тихим голосом поинтересовался он.

Образ грозного мужчины в отношении других, но такого заботливого в мою сторону, вызвал во мне волну мурашек.

− А как же комнаты для нас? – румянец проступил на моих щеках.

− Ты уверена? После случившегося, − Иван приблизился ко мне и провел ладонью по щеке.

− Уверена, − улыбнулась я графу.

Меня тут же подняли на руки и понесли прочь из ненавистной комнаты. Выделенные для нас покои поражали убранством. Иван опустил меня на ноги и замер, словно ждал разрешения.

− Поможешь? – и я встала к нему спиной.

Граф щелкнул пальцами, следом платье скользнуло на пол. Руки мужа коснулись меня, словно изучая. Я вся покрылась мурашками, в ожидании и в предвкушении.

−Тебе холодно? – в голосе мужа я слышала беспокойство.

− Мне хорошо, − с придыханием проговорила я в губы мужа, и сама поцеловала его, подталкивая графа к решительным действиям.

И нам было все равно, что на балу в тот вечер разгорался скандал, а на утро вся столица гудела о семье графа Орлова. Но нам было не привыкать.

Эпилог

Эпилог

Человек красит место

Через десять лет…

Дарья Заступова

− Рада приветствовать вас всех в Столичном Императорском университете, − завершила я свою речь, стоя на помосте перед студентами и улыбаясь им. – И удачи всем!

Шквал рукоплесканий был мне ответом. Передала слово своему помощнику и поспешила уйти. Сегодня хоть и был важный день для меня, но было еще что-то и кто-то, которые выходили на первый план.

− Дарья Николаевна, − запнулась зовущая меня девушка. − А как же женский курс? – меня догнала Александра Ивановна Корнилова.

За последние два года я долго уговаривала ее и Сергея Викторовича перебраться из Васильевска в столицу. Не было ни дня, чтобы я не связывалась с ними по переговорному аппарату, что поставили в богатых домах и домах градоначальника. С моей подачи и уговоров, они появились и в учебных заведениях. И у меня получилось уговорить семью Корниловых переехать в столицу. Я тут же прибрала их к рукам, приняв на работу в Столичный Императорский университет, которым теперь управляла я.

Учебу я завершила на отлично, если можно так сказать. Некоторые трудности возникли сразу же после бала в особняке Шувалова, но подробный отчет императору сгладил шероховатости и вернул мне доброе имя.

Нарышкин ту ночь провел на полу в груде штор, пока я таяла в объятиях мужа. Утром граф Орлов ненадолго ушёл от меня, чтобы переговорить со своим другом, Андреем Михайловичем, чтобы решить вопрос с Петром. Но там и решать было нечего. Случайная прислуга заглянула в ту комнату и попала «под обаяние» Нарышкина. Уже на другой день их поженили. Марье Семеновне не посчастливилось взобраться повыше за счет именитой невесты. Больше их имя я не слышала.

Девицу Пашковых быстро выдали замуж за мелкого барона и теперь она жила в отдаленной от столицы в глубинке. Муж быстро сумел выбить из нее спесь и теперь Ксения Игоревна примерная жена. Ее родители потеряли благосклонность императора и были вынуждены уехать из столицы до лучших времен.

Наташа на том балу поняла, что иногда все же стоило выходить в свет. Львов окружил ее заботой и вниманием, что уже через полгода они сыграли свадьбу на радость Алексея Ивановича Лазарева. Сергей все же отказался от идеи написать роман, и начал интересоваться отцовским делом. Но посвящать стихи своей красавице-жене не перестал.